Увы, хотя я любила цветы, но вот таскать тяжести… спасибо, этого навыка мне в обычной жизни хватает. Потому всучила корзину Андрису. Мы загрузились в джип и поехали. Но не в отель, а к больнице, где уже сутки обретался наш Юрий Панов.
Андрис предложил мне подождать в машине, а сам пошел к черному ходу. Не было его совсем немного. Минут десять от силы. Вернулся он с небольшим бутыльком.
– А в аптеке нельзя было купить? – запоздало удивилась я. Все же столь насыщенный на фотосессии день отрицательно сказывался на моих умственных способностях. Или это Андрис так на меня действовал?
– Без рецепта не продают. А выписать его может опять же только врач. Я решил, что проще сразу купить, что называется, с рук.
– И у тебя даже не уточнили, зачем?
– Уточнили, и я ответил парой лишних купюр.
– Всегда подозревала, что деньги – самый исчерпывающий из ответов, – хмыкнула я.
– Конечно. К тому же полный и развернутый. Так что другие вопросы отпадают сами собой.
Андрис повернул ключ зажигания, и на этот раз мы поехали в отель.
От лилий, аромат которых мне поначалу так нравился, начала болеть голова. Но я терпела. И даже сдерживалась, когда тащила букет по коридору отеля. Правда я тогда уже и не дышала.
Причем в прямом смысле. Как глубоко вдохнула за несколько метров до номера Анны Ягужинской, так и не выдыхала. Когда постучалась в дверь, потратила драгоценный воздух на придушенный писк:
– Вам доставка цветов, откройте, пожалуйста.
Я стояла в коридоре в форме горничной. Коричневое платье, белый передник и белый же воротничок – все, как и полагается служащей отеля. Одежду мне Андрис раздобыл, как только мы вернулись. И вот сейчас я изображала доставку букета.
Судя по тому, что хозяйка номера ничуть не удивилась, подобного она и ожидала. Уже успела поймать кого-то в свои сети? Или букеты от незнакомцев для нее – норма? Я не стала разбираться, а просто нацепила на лицо дежурную улыбку, когда дверь открылась. Сразу же вытянула руки так, чтобы лилии, обильно политые эфиром для наркоза, угодили в лицо Ягужинской.
Та, правда, постаралась отпрянуть, но было поздно. Шикарная брюнетка роковой наружности уже сделала главное: глубоко вдохнула. Правда, похоже, не аромат цветов был тому причиной, а возмущение тем фактом, как их преподнесли…
Лилии я поливала перед тем, как пройти те самые несколько метров коридора. Щедро поливала, от души. Весь флакон извела.
Брюнетка лишь покачнулась, но не упала. Я повторно ткнула ей в нос икебаной и лишь тогда хозяйка номера потеряла сознание.
Удар вышел хоть и не громким, но ощутимым. Увы, поймать брюнетку я не смогла по той простой причине, что держала злополучный букет. Но вроде бы она сильно не обо что не стукнулась…
Первым делом закрыла дверь. Потом – вынесла лилии на балкон и только после этого выдохнула.
Фух!
Выглянула в коридор, где уже маячил Андрис.
Обыскивали номер быстро. Напарник перебирал вещи, я бдела. Два раза Ягужинская пыталась проснуться, и мне приходилось выходить на балкон, брать букет и тыкать им в нос нашей жертве. Почувствовала себя прямо заправским берейтором, который после упражнений с левадой, кормит коня свежей травкой.
Но, справедливости ради стоит отметить, что моя лошадка была чудо как хороша. Хрупкая, смуглая, с точеной фигуркой и идеальными чертами лица. Пухлые губы, аккуратный носик… Все было настолько правильным, выверенным, симметричным, что невольно рождалось сомнение: а дар ли это природы? Или просто апргрейд по полной в духе пластика-стайл?
Вот только я была не настолько любопытная, чтобы лично узнавать ответ на этот вопрос по пробуждении нашей спящей красавицы. Пусть уж лучше останусь в неведении, а Ягужинская – в царстве натрескавшегося диэтилового эфира Морфея.
Часы неумолимо показывали, что наше время на исходе. Впрочем, не только время. Мои нервные клетки тоже вот-вот приготовились подтвердить прописную медицинскую истину о том, что у них нет резервных копий для восстановления.
Я уже было хотела спросить, нашел ли Андрис хоть что-нибудь, но тут он сам выругался сквозь зубы. Зато сразу стало понятно: мимо.
– И-и-и?
– Это не она. Хотя, судя по всему, мадемуазель Ягужинская живет и промышляет на грани закона. Одна ее аптечка, где куча препаратов от виагры и морфия до пресловутого клофелина, чего стоит…
– Она же вроде влюблять в себя должна.
– Некоторые так сразу не влюбляются. Приходится идти на хитрости, в том числе и вот такие. Чтобы ночь с нашей Клеопатрой была незабываемой… – Андрис помолчал, и, видимо вспомнив о клофелине, добавил: – или невспоминаемой.
Я подумала, что неправильно эту мадемуазель называть сердцеедкой. Она питалась отнюдь не сердцами своих поклонников, которые, как оказывается, в нее не всегда добровольно влюблялись, а порою и просто одурманивались. Нет, Анна Ягужинская промышляла деликатес более питательный – банковский счет, причем, насколько я поняла, захваченный через законный брак…
Вот тебе и секрет внезапной и пылкой любви – виагра в компоте, черт ее подери! Меж тем хозяйка в очередной раз решила очнуться. Андрис кивнул, дав знак, что он закончил, и мы можем уйти. Он, как стоявший ближе к двери, уже открыл ее, когда Анна резко открыла глаза.
Букет был на балконе, и я поняла: поздно! В последнюю долю секунды успела закрыть за ошарашенным Андрисом дверь.
– Наконец-то вы очнулись! – на чистом глазу начала я, всплеснув руками.
На меня смотрели с видом профессионального рыбака, который видит коллегу, но не понимает: в чем подвох? Я же меж тем начала старательно отыгрывать роль горничной, перед которой только-только потеряла сознание гостья отеля.
Я причитала о том, что собиралась вызывать доктора, что, наверное, от этих ужасных цветов, которые я вынесла на балкон, у постоялицы и могла закружиться голова…
Причем трещала так, что Анна не успевала вставить и слова. Для пущей убедительности я даже открыла балконную дверь, за которой гордо стояли уже пожухшие лилии.
Подняла с пола корзину с цветами, делая вид, что хочу явить ее пред взором Ягужинской, а потом…Ловкое движение ногой, которое выглядело со стороны совсем даже наоборот, и я поскользнулась. Цветы взмыли в воздух, чтобы через мгновение перелететь через ограду балкона и десантироваться уже на асфальт.
Я же, подобно этой икебане из лилий, тоже грохнулась, но, слава пикселям, только на пол. Приложилась знатно, но увы, времени, чтобы с чувством пожалеть себя, бедную, у меня не было.
Резво вскочив на ноги с криком: «Сейчас все принесу обратно!» – я рванула к двери.
Хозяйка поняла, что ее оберегают от правды, или проще говоря, обманывают и старательно пудрят мозги.
В таком стремительном дезертировании не сказать, что меня не пытались задержать… Но ошарашенная наглостью и напором горничной, Ягужинская слегка приотстала. В итоге аферистка матерая уступила первое место в забеге до двери аферистке начинающей (и, надеюсь, на этом курортном приключении свою шпионско-авантюрную карьеру и завершающей).
