– Это был вопрос?..
– Маэль, – я тоже наклонилась вперед. – Мы же договаривались!
– Ладно-ладно. – Казалось, он с трудом сдерживал улыбку. Такое ощущение, будто его настроение повернулось на сто восемьдесят градусов. – Неужели ты меня побьешь, если тебе не понравится мой тон? – спросил он и заглянул под стол. – Ты вооружена?
Я тоже нырнула под стол.
– Ты издеваешься?!
Я собиралась оставаться серьезной, правда… Но мы уставились друг на друга, криво свесившись в сторону, и я невольно рассмеялась. Маэль рассмеялся одновременно со мной.
– Ваш кофе.
Маэль дернулся и ударился головой о столешницу. Я выпрямилась. К моим покрытым блеском губам прилипли волосы, они закрывали обзор, и поначалу я практически не видела ничего вокруг.
Официант со стуком поставил чашки на стол и смерил нас строгим взглядом, явно не одобряя наше ребячливое поведение. Потом развернулся и поспешил прочь с таким видом, будто мы оскорбили не только его, но и все кафе.
Так, надо успокоиться. Я веду себя непрофессионально! Но… Мой взгляд скользнул к Маэлю, который насыпал в чашку уже третий пакетик сахара. Как трудно сопротивляться его своеобразному обаянию! Многие посетительницы кафе смотрят на него, выворачивая шею… Маэль выглядит ровно на свои семнадцать, но кажется мужественнее большинства двадцатилетних. Он спортивный, это заметно не только по его фигуре, но и по движениям. Он явно прекрасно владеет каждой мышцей своего тела…
Некоторое время Маэль сосредоточенно помешивал кофе, а потом вскинул взгляд и поймал меня на том, что я его рассматриваю.
Маэль уставился на меня в упор. Наверное, этот пристальный взгляд показался бы мне зловещим, если бы я могла мыслить трезво… Он умело окутал меня своими сетями, а я даже не могу пошевелиться, чтобы дать отпор. Не знаю, как он это делает, но получается у него просто отлично…
– Прекрати немедленно, – выдавила я.
– Что прекратить? – поинтересовался Маэль, округлив глаза, и отложил чайную ложечку в сторону.
– Пялиться. Хватит с меня твоих фокусов!
– Моих… – Казалось, Маэль чуть не задохнулся от негодования. – Чего, прости?
– Твоих фокусов.
– Каких еще фокусов? Это ты смотрела на меня так, словно… – Маэль взлохматил волосы и сделал странный жест, смысл которого я не уловила. – Ты смотрела так… По сравнению с твоим взглядом, пение сирен – это детские забавы. У меня до сих пор голова кругом. Серьезно, я уставился на тебя, потому что ты… я подумал, что ты… клянусь, со мной такое впервые… ты очень… – Он замолчал. – Но мы встретились, чтобы обсудить кое-что совсем другое.
Я не дам ему себя обмануть! Хватит!
– Не важно, как я на тебя смотрела! Поклянись, что оставишь свои фокусы!
Наши взгляды притянулись друг к другу, как два магнита. Маэль моргнул и опустил глаза на свою чашку. В его больших ладонях она казалось такой крохотной…
– Клянусь вечными огненными глубинами Тартара, – торжественно произнес Маэль.
– Чем клянешься? – В моем голосе проскользнул предательский булькающий звук, но Маэль оставался совершенно серьезным. Он посмотрел на меня, и его глаза блеснули.
– Вечными огненными глубинами Тартара. Они мне хорошо знакомы, ведь мой отец – бог подземного царства Аид. Сыновьям Ада полагается клясться чем-то таким.
Я сотни раз представляла себе этот разговор. Представляла, как отреагирую, когда Маэль расскажет о том, кто он. Но теперь мне показалось, словно я тону в густом, вязком тумане, который впивается в кожу ледяными иголками и наполняет тело парализующим холодом. У меня перехватило дыхание. Я попыталась что-то сказать, но изо рта вырывалось лишь нечленораздельное бульканье. Я сжала губы с такой силой, что стало больно.
– Ты узнала огненную корону, а значит, догадалась, кто я, – раздраженно сказал Маэль. – Я понял это по твоим глазам.
Неужели он не представляет, каково это – услышать такое из уст собеседника?!
– Ты – сын Аида?!
После того как я перерыла весь интернет, у меня возникло множество теорий – дьявол, демон, падший ангел… Но этот вариант я не рассматривала.
– Да. Мой отец – Аид, моя мать – смертная, а значит, я – полубог.
Я во все глаза уставилась на Маэля. Да, мне не терпелось узнать, кто он… Но почему он рассказывает об этом так, будто речь о погоде?! Поразительно.
– Докажи, – сказала я единственное, что пришло в голову.
Маэль скривил губы в улыбке.
– Хорошо, – ответил он, скользнув взглядом по примуле, стоящей на столе в маленьком кашпо. Листья цветка были еще зелеными – видимо, благодаря тому, что их покрыли каким-то блестящим спреем, – но изнутри он уже высох. Кроме того, примула молчала. Маэль протянул руку и коснулся ее. Прикосновение длилось не дольше секунды. Зеленые листья почернели, и примула рассыпалась у меня на глазах.
Я зажала рот рукой. Примула давно умерла, но увиденное все равно меня потрясло.
– Проклятье! – Голос Маэля донесся до меня словно сквозь толщу воды. – Прости! Надо было спросить… Видимо, ты луговая нимфа?
Я кивнула, кожей чувствуя встревоженные взгляды моих подруг. Такими темпами девочки придут мне на помощь раньше, чем я закончу допрос.
– Это было жестоко с моей стороны. – Маэль пододвинул кашпо к краю столика.
Я заставила себя успокоиться. В конце концов, у меня еще множество вопросов, а тот цветок был лишь мертвой оболочкой.
– Сколько тебе лет?
– Семнадцать.
Я недоверчиво приподняла брови.
– Что? Как такое возможно?
– Мне семнадцать, – настойчиво повторил Маэль. – Ливия, дай договорить. Я родился здесь, в Париже. Информация на моем удостоверении правдива. Полубоги не какие-то там вампиры! Да, мы тоже в каком-то смысле бессмертные. Мы умираем, как и люди. Обычно происходит это в старости, потому что благодаря божественной крови нас почти невозможно убить. После смерти наши сознания перемещаются в новые тела – в эмбрионы, которые только-только начали формироваться в материнских утробах. Наши гены берут верх, поэтому в каждой жизни мы выглядим одинаково и любим одно и то же. После смерти мы инстинктивно ищем женщин, которым суждено умереть молодыми или бросить своих детей. Полубогам приходится непросто. Многие из нас растут в детских домах. В двенадцать лет наши силы пробуждаются, и тогда с нами связываются боги. В отличие от нас боги не стареют. Мой отец всегда будет выглядеть на тридцать пять. Как бы то ни было, сначала мы встречаемся со своим родителем, а затем к нам приставляют наставника – бога, который будет о нас заботиться. История сотен тысячелетий доказала, что о чужих детях боги заботятся лучше, чем о собственных. – Маэль озадаченно покачал головой. – Это довольно… чудно`. А еще в двенадцать мы вспоминаем все свои предыдущие жизни.
