– Не забывай о том, что она полубогиня, – мягко перебил меня Маэль.
О, точно. Они же бессмертные. И все же трудно поверить, что после стольких веков можно собрать эту статую… Впрочем, поверить в то, что мой собеседник лично видел падение Римской империи и Великое переселение народов, ничуть не проще. Видимо, я выглядела довольно обескураженно, потому что Маэль поинтересовался:
– Наверное, все это непросто осознать и принять? – Он остановил проходившего мимо нашего столика официанта и заказал бутылку воды.
– Есть такое, – с нервным смешком ответила я. – Я даже забыла, о чем собиралась тебя спросить. Ты сказал, что хранишь это проклятое золото в шкатулке? Неужели статуя такая маленькая?
– Нет, она размером с Агаду, – Маэль пренебрежительно махнул рукой. – Но моя шкатулка волшебная, она может уменьшаться. Так мне легче ее носить.
Логично.
– Значит, план – найти все кусочки и собрать из них статую?
– После того как я найду последний кусочек, статуя соберется сама.
– А что потом?
– В смысле «что потом?» – спокойно спросил Маэль. – Проклятие будет снято, и Агада возродится.
– Я не про это, – тяжко вздохнув, сказала я. – Что будет с твоей сестрой дальше? Когда она жила? В эпоху Древней Греции? Что ты собираешься с ней делать? Поведешь на шопинг, купишь ей мобильник, зарегистрируешь на ««Фейсбук»е»? Как ей наверстать последние три тысячи лет истории? Еще один щекотливый нюанс: с древних времен расклад не изменился. Агада – полубогиня с силами двух богов. Если твой отец или братья смогут ее использовать, то захватят мир. – Я тяжело сглотнула и, собравшись с духом, закончила свою мысль: – Не лучше ли ей остаться статуей? Только так можно уберечь мир от ее сил.
Маэль замер, и по его глазам я поняла: то, что он мне рассказал, – лишь верхушка айсберга.
– Все темные боги чувствуют опасную силу, заключенную в проклятом золоте. Золото притягивает к себе богов, хотя те даже не понимают почему. Пять кусочков я украл у Оркуса, бога наказания. Два – у эриний, богинь-мстительниц. Три – у Эриды, богини раздора. Чем больше у тебя золота, тем сильнее чувствуешь силу проклятия. Рано или поздно боги поймут, что в золоте заключена Агада. Тогда они объединятся с моим отцом. Я должен этому помешать.
– Ты крадешь кусочки статуи у богов, чтобы они не пробудили Агаду.
Маэль кивнул.
– Им неизвестно, что после воскрешения Агада лишится своих сил. Силы сыграют роль топлива, чтобы запустить весь процесс. Я читал о подобном случае в Александрийской библиотеке. Если снять с Агады проклятие, она станет обычным человеком. Сможет жить нормальной жизнью, заведет семью, детей…
– Агада попросила у тебя яд. Что она собиралась с ним делать?
Маэль потянулся к вырезу рубашки. Я зачарованно наблюдала за его движениями. Он схватил свисающий с шеи кожаный шнурок, перекинул его через голову, положил на стол и пододвинул ко мне. Я думала, что к шнурку прикреплена подвеска, но вместо нее увидела маленький фиал с темно-коричневой жидкостью, которая отсвечивала зеленым.
– Это яд, – предположила я.
– Да.
Я осторожно взяла в руки фиал. После длительного соприкосновения с кожей он оказался теплым. Жидкость медленно перетекала от стенки к стенке.
– Внутри – кровь гекатонхейра.
Я поспешила вернуть фиал на стол. Понятия не имею, кто такой этот гекатонхейр, но я не любительница крови. Значит, вот что Маэль носит у себя на шее. Как ни странно, это вписывается в его образ.
– Гекатонхейры – чудовищные существа, которых изгнали в глубины Тартара, как и титанов. Сторожат их эринии. Кровь гекатонхейров смертельна для полубогов, поэтому их держат там, где до них не доберутся силы зла. С помощью этой крови можно уничтожить бессмертную душу полубога, и тот больше никогда не переродится. Эта смерть будет последней.
Маэль замолчал – то ли выдерживал драматическую паузу, то ли решил, что я и сама все поняла. Что не соответствовало истине. К счастью, в следующую секунду появился официант. Взглянув на рассыпавшуюся примулу, официант с грохотом поставил на стол бутылку и два стакана и исчез. Маэль пододвинул ко мне стакан и налил в него воду.
– Значит, внутри кровь гекато… э-э-э… гекатонко…
– Гекатонхейра. Да, это она. – Маэль осторожно проверил крышечку фиала.
– Эти существа заточены глубоко в Тартаре и никто не может найти к ним путь?
– Верно.
– Тогда как тебе удалось добыть их кровь?
Маэль слегка задрал подбородок.
– Ну, для этого мне пришлось уломать эриний, продать свое счастье и обмануть всех, с кем я имел дело.
Что?! Звучит просто ужасно! У меня вырвался смешок. Похоже, я медленно, но верно теряю рассудок.
Маэль снова спрятал фиал у себя под рубашкой, будто желая уберечь его от меня. Потом перегнулся через стол и наклонился ко мне.
– К тому времени, как Агада узнала о яде гекатонхейра, она уже боялась своих сил. Боялась, что мой отец похитит ее и заставит использовать их во зло. Ее нервы были на пределе, она почти не спала. Она попросила меня, сына Аида, спуститься в Тартар и принести ей яд. Что я и сделал. Но по возвращении узнал, что опоздал. Я обещал Агаде, что защищу ее… А сам уехал, позволив Мидасу претворить свой безумный план. Я подвел свою сестру. Пообещал то, что был не в силах выполнить…
– Ты хочешь сказать… – я указала на спрятанный под рубашкой фиал и закашлялась.
– Выпей воды, – Маэль пододвинул стакан еще ближе ко мне.
Я выпила воду до дна, глубоко вдохнула и попросила:
– Скажи, что я ошибаюсь.
Маэль покачал головой.
– Агада умоляла принести ей яд. Она хотела умереть, но сама не могла спуститься в Тартар. Если бы ты видела, как она страдает, то тоже не смогла ей отказать!
– Но это же… яд. Господи, какой кошмар! – прошептала я.
– Если я ошибаюсь и Агада не лишится своих сил, то я исполню ее последнее желание, – тихо сказал Маэль. Его голос был полон грусти. – Через три тысячи лет она наконец обретет покой.
Я сползла вниз по стулу и с шумом выдохнула.
– Просто не верится…
Маэль сочувственно посмотрел на меня и спросил:
– Ну что, хватит на сегодня?
Я кивнула. Мой мозг не в состоянии обработать столько информации. Он, кажется, перегрелся. К тому же мне не терпится рассказать обо всем подругам. Я едва могу усидеть на месте.
– Хочешь, я провожу тебя до дома? – поинтересовался Маэль.
– Нет-нет, – ответила я с нервным смешком. – Мои родители недалеко. Сегодня в Тюильри концерт под открытым небом. Мы собирались встретиться и заехать к родственникам…
