Мрачный юмор Маэля меня не развеселил. Мне стало жаль Эдипа, который бродяжничает по улицам Парижа. Одинокий, потерянный, преследуемый болью и чувством вины…
– Мне так его жаль…
Маэль снова принялся играть с моими волосами.
– У тебя чистое, невинное сердце настоящей луговой нимфы.
– А ты – мрачный сын бога мертвых, который бесстрастно взирает на мир?
– Именно! – с широкой улыбкой ответил Маэль.
– Мужайся, потому что сейчас я скажу ужасную вещь… – Я обогнала Маэля, и мои волосы выскользнули у него из пальцев. – Бесстрастность – это не про тебя. Ты – самый темпераментный, вспыльчивый и эмоциональный человек из всех, кого я знаю. Ты умудряешься влезть даже в то, что тебя не касается.
Пока я говорила, уголки губы Маэля подозрительно подрагивали, а теперь он громко рассмеялся. Потом догнал меня и слегка пихнул плечом. Мне тут же захотелось, чтобы вместо этого он обнял меня и поцеловал, как тогда, в катакомбах. Глубоко вздохнув, я напомнила себе, что мы партнеры. Не более того. Я решительно вернулась к предыдущей теме нашего разговора.
– Значит, ты случайно наткнулся на Эдипа и решил о нем позаботиться? Как мило с твоей стороны!
– Нет, я наткнулся на Эдипа не случайно, – ответил Маэль, небрежно пожав плечами. – Я искал его, чтобы… – Он перекинул сумку вперед и вытащил из нее маленький бархатный мешочек. – Украсть у него это.
От моих восторгов по поводу доброты Маэля не осталось и следа.
– Ты украл у Эдипа? Украл у старика, который почти ничего не соображает и так слаб, что с трудом ходит?! И ты называешь это добрым делом? Что ты за человек такой?!
Хрипловато рассмеявшись, Маэль ответил:
– Ну, я – сын величайшего в мире злодея. – Он посмотрел на меня, и радужки его глаз ярко вспыхнули. Казалось, они вот-вот взорвутся сотнями крошечных звезд. – Я нашел Эдипу жилье. Сейчас он в тепле и с каждым часом чувствует себя все лучше и лучше. У Эдипа была нужная мне вещь. Я забрал ее, потому что оказался сильнее. На моем месте он поступил бы так же. Мы, бессмертные, такие. Потом, когда Эдип придет в себя, мы еще посмеемся над случившимся.
Я невольно отшатнулась. Меня охватил страх. Воздух вокруг Маэля сгустился – казалось, свет там преломлялся под неправильным углом, – а в глазах вспыхнуло холодное дымчато-серое пламя. Сейчас Маэль выглядел совсем не как человек. Как я не заметила это в нашу первую встречу?!
– Эй… – Маэль протянул руку, останавливая меня, и окружающая его аура мистики и опасности бесследно испарилась. Мы замерли перед входом в метро. – К тебе это не относится. – Маэль нежно погладил меня по щеке. – Пожалуйста, не смотри на меня так.
– Иногда ты меня по-настоящему пугаешь. Вот ты стоишь передо мной, и я отчетливо вижу то, что никто больше не замечает. Дрожащий вокруг тебя воздух, эти глаза… – Я немного помолчала, а потом покачала головой: – С Афродитой и Энко было то же самое, но с тобой все так… – Я не закончила предложение и вздохнула.
– С тобой мне сложно удерживать человеческое обличье, ведь ты – одна из нас. Мне не нужно скрывать от тебя свою сущность. С одной стороны, это здорово, но с другой… я постоянно забываю о том, что ты почти ничего не знаешь о нашем мире. Наверное, многое вызывает у тебя тревогу и страх. – Маэль посмотрел мне в глаза и добавил: – И я в том числе. Я не хотел тебя напугать. – Он снова погладил меня по щеке.
– Ничего страшного…
Эти поглаживания меня смущали. Мы договорились стать «партнерами по преступлению», а трогали друг друга больше, чем во время свиданий, которые никак не касались спасения Агады.
– Взгляни на это, – сказал Маэль и протянул мне бархатный мешочек. Я взяла его и осторожно вытряхнула содержимое. У меня перед глазами предстали две большие золотые застежки, украшенные старинными узорами, похожими на символы на браслетах Маэля. Я удивленно выдохнула, осознав, что именно держу в руке.
– Это застежки для платья? Те самые, которыми Эдип выколол себе глаза?
Маэль кивнул и сказал:
– Я хочу временно обменять эти застежки на одну вещь. Через несколько дней Эдип получит их обратно. – Маэль взял у меня мешочек и засунул в него застежки. – Но для этого нам нужен торговец. Надеюсь, оракул подскажет, где его найти. Пойдем, нельзя терять ни минуты.
Мы по лестнице спустились в метро, и Маэль остановился возле автоматов по продаже билетов. Потом протянул мне небольшую монетку.
– Подержи секунду.
Немного удивившись, я взяла мерцающую серебром монету. Какая тяжелая! И потертая. Тиснения почти не видно. Наверное, лет ей не меньше, чем бессмертной душе Маэля! Но зачем ему эта монета? Билет на нее не купишь… Маэль нагнулся к ноге, и краем глаза я заметила блеск чего-то металлического. Повернувшись, увидела, как Маэль полоснул ладонь складным ножом.
– Ты что, спятил?! – испуганно выдохнула я.
Маэль убрал нож обратно в ботинок и забрал у меня монету. У него в ладони собралась кровь. По всему моему телу, от макушки до кончиков пальцев ног, прошла ледяная дрожь. Маэль обмакнул монету в кровь и зажал в руке. Я торопливо огляделась по сторонам – проверить, не наблюдает ли кто за этим страшным зрелищем. Но все вокруг казались поглощенными своими делами. Маэль подошел к одному из автоматов с билетами и бросил окровавленную монету в прорезь. Все лампочки на автомате загорелись, но больше ничего не произошло.
– Вперед, – сказал Маэль, вытирая окровавленную руку о джинсы. – У тебя есть проездной?
– Да, конечно.
Маэль сдержанно кивнул и, подобравшись, направился вперед. Я последовала за ним. Мы прошли через турникеты и спустились на платформу.
– Какой поезд нам нужен?
– Никакой, – с улыбкой повернулся ко мне Маэль. – Подожди секунду. Сейчас сама все поймешь.
– Но…
– Подожди секунду.
Загудели рельсы, возвещая о приближении поезда. Маэль взял меня за руку, все его тело подрагивало от напряжения. Я замерла, едва осмеливаясь дышать. Люди заспешили мимо нас к краю платформы.
Однако поезд не притормозил. Из толпы послышались возмущенные ропотки. Я повернулась к Маэлю, чтобы спросить, что происходит, но тут сквозь грохот проезжающего поезда до меня донесся голос. Звонкий, ясный голос, который, казалось, принадлежал молодой девушке:
«Застать торговца там ты сможешь, где числа на богов похожи. Вот древность, рядом – современность, вот пыль, и блеск, и их надменность. Там отдаешь и принимаешь, стоишь ты не один и о па`тере вспоминаешь».
Ропот толпы стал громче, но я не обратила на это внимания.
– Ты это слышала? – спросил Маэль.
Я взволнованно закивала.
– Безумие какое-то! – с придыханием ответила я. – Но я совсем не поняла, что это значит!
– Оракул всегда говорит загадками. Давай купим кофе и устроим перерыв. Вместе мы обязательно поймем, о чем речь.
