– Это не смешно, Анжу. Слышишь, как глупо звучит?
Маэль пожал плечами:
– Ко мне часто так обращаются. Меня не смущает.
Я выпрямилась и повернулась к Маэлю. Тот ответил насмешливым взглядом.
– Не смотри так сердито! Я пытаюсь предотвратить катастрофу, – заявил Маэль. Он явно не собирался убирать свою руку.
Я попыталась сменить тему.
– Почему по груди Гермеса ползают змеи? Что это за история?
– Похоже, у тебя каменная голова, раз ты можешь соображать после такого удара.
– Не отвлекайся. Расскажи о змеях. Это его питомцы или они появляются только тогда, когда видно его божественную сущность?
Маэль быстро огляделся по сторонам, но в вагоне было довольно малолюдно.
– Эти змеи – часть керикиона, так называемого жезла Гермеса. Но сам жезл громоздкий, Гермес редко таскает его с собой. Поэтому змеи обычно находятся у него на теле. – Маэль подмигнул. – Им нравится тепло.
Что ж… на моем теле поселилась бабочка, так что не мне смеяться.
– А для чего нужен этот жезл?
– С его помощью Гермес может насылать на людей сон.
– Но он же не бог подземного мира…
– Речь о простых снах. Гермес не может в них войти или повлиять на человека ментально. Он просто дарует спящим хорошие сны. Ну или кошмары.
– Интересно… Но для чего нужна такая способность? – Я старалась не смотреть туда, где под рубашкой билось сердце Маэля.
– Однажды целая армия проспала бой, потому что Гермес наслал на солдат чудесные сновидения. Без солдат нет войны. Но Гермес редко пользуется этим даром. В основном он исполняет роль правой руки нашего босса. Со временем Зевс… начал терять мотивацию. Гермес следит за тем, чтобы боги не ссорились друг с другом. Поэтому у него шесть телефонов. Кого-то всегда что-то не устраивает. Кроме того, Гермес руководит рекламным агентством, а это работа не на полставки.
– А что насчет твоей огненной короны? Почему ты не спрятал ее во время неразберихи с портье? Энко вел себя так, будто это само собой разумеется.
Маэль поправил на мне шарф.
– Я уже говорил, что не знаю никого, кто бы так резко менял тему?
Я опустила голову вниз.
– Да, я знаю. Иногда мысли бегут вперед, и я говорю, не успев подумать.
– Мне это нравится, – отозвался Маэль. Я не видела его улыбки, но почувствовала ее по голосу. – Обычно я скрываю свою огненную корону, но в тот день забыл это сделать. Мои мысли были заняты другим. И, раз уж об этом зашла речь… что будет, когда я приду к тебе в следующий раз? Ваш портье откроет по мне пальбу?
– Фабрис – хороший человек. Он просто хотел меня защитить, несмотря на то что ты мог ему серьезно навредить.
– Я просто уложил его на пол после того, как он меня схватил. Если бы я хотел ему навредить, все было бы иначе. Я вел себя достаточно обходительно и лишь продемонстрировал, что могу постоять за себя, если придется. Это не одно и то же.
– В любом случае с Фабрисом все хорошо, спасибо, что поинтересовался, – сказала я, поднимая голову. Маэль закатил глаза. – Эй! – я подтолкнула его плечом.
Но Маэль явно не хотел продолжать разговор на эту тему. Он выдернул руку из-под моей спины и поднялся.
– Вставай, маленькая нимфа. На следующей станции нам выходить.
Я подавила вздох. Маэль перехватил мой взгляд и с вызовом ухмыльнулся, но я его проигнорировала.
* * *
Чтобы добраться от метро до музея, нужно было немного пройти пешком. За это время я собиралась обсудить план действий, но Маэлю снова позвонил Гермес.
– Все в порядке? – поинтересовалась я после того, как Маэль закончил разговор.
– Гермес заказал на мой адрес вещи для Эдипа. Он просто сообщил подробности, чтобы я был дома, когда приедет курьер.
Мы остановились у входа на территорию музея. К счастью, очередь перед нами двигалась быстро. Полиция обыскала наши сумки, а потом и нас. Войдя внутрь, Маэль купил билеты. Я вернула ему деньги за свой билет, потому что не хотела, чтобы он все время за меня платил. Маэль принялся возражать, но я бесцеремонно сунула монеты ему в карман.
– Что теперь?
Маэль на секунду прикрыл глаза, а затем посмотрел на меня.
– Нашел, – сказал он и бросился вперед, словно охотничий пес, взявший след. Вскоре мы оказались в зале, где были выставлены оружие и обмундирование Османской империи времен шестнадцатого – начала семнадцатого веков. Этот зал был следующим после зала Людовика Тринадцатого. Как жаль, что мы не стали смотреть все эти увлекательные экспонаты, а просто прошли мимо! Перед одной из витрин Маэль встал как вкопанный.
– Вот он. Третий слева, – сказал он. Его глаза лихорадочно заблестели, щеки покраснели. Он огляделся по сторонам с нарочитой небрежностью, но даже слепой понял бы, что он нервничает. Я почувствовала легкую тошноту.
Наконечник копья терялся среди оружия, покрытого замысловатыми узорами и драгоценными камнями. Даже представить не могу, как Маэль собирается засунуть бабочку размером с детский кулачок в герметично закрытую витрину… Во-первых, повсюду камеры, а во-вторых – нас окружают туристы, и меньше их не становится.
– Камеры, – прошипела я Маэлю на ухо.
– Чешуйки на крыльях бабочки отражают свет, поэтому камеры заснимут только вспышки. Конечно, будь здесь охранник, он бы ее увидел… Но не волнуйся, у нас все получится.
Очень хочется в это поверить, но меня раздирают сомнения…
– Объясни бабочке, что делать, когда подвернется удобный момент.
– Я не говорю на древнегреческом!
– Она тебя поймет.
– Хорошо. Значит, мне надо сказать: «Бабочка, забери золото с османского наконечника, он третий слева» – и она все поймет?
Маэль кивнул:
– Опиши наконечник как можно точнее. Иногда на табличках с описанием экспоната встречаются архивные номера.
Мы одновременно наклонились вперед. Ничего.
– Жаль. Ладно. Итак, мы дождемся подходящего момента, и, когда рядом никого нет будет, я опишу бабочке наконечник. Бабочка улетит, каким-то образом пролезет в витрину, снимет с наконечника золотое покрытие и вернется ко мне. Так?
– Да. А еще она покроет пыльцой наконечник, и никто не увидит, что золота на нем больше нет.
– Шкатулка у тебя с собой?
Маэль похлопал рукой по сумке.
– Она здесь. Потом нужно будет как можно скорее убраться отсюда. На случай, если кто-то что-то заметит.
Тошнота становилась все сильнее и сильнее. Ну и авантюру мы задумали! Собираемся украсть кусочек древнего артефакта из музея, охраняемого многочисленным камерами и стоящей у входа вооруженной полицией…
