Маэль потрепал меня по волосам.
– Послушное маленькое чудовище.
Я попыталась его стукнуть, но, конечно же, не попала.
Засмеявшись, Маэль сказал:
– А теперь давай еще разок пробежимся по плану. Мы здороваемся, я под каким-нибудь предлогом увожу отца в хранилище, куда можно попасть только с ним, и краду шапку-невидимку. Ты тем временем развлекаешь моих родственников захватывающими рассказами из жизни. Будь собой – ледяной нимфой, которая держит меня на коротком поводке… Все будут от тебя в восторге.
– Какой же ты странный, – отозвалась я, и мы обменялись улыбками. Маэль перестал играть с моими волосами и погладил меня по щеке.
– Может, и так, – сказал он. – Но ты не менее странная, раз без ума от меня.
Я засмеялась и, покачав головой, оттолкнула его руку.
– Я пойду на горку, пока ситуация не вышла из-под контроля.
Маэль поднялся по лестнице за мной.
– Ничего не трогай. Не открывай глаза, пока не окажешься внизу. Не открывай глаза, что бы ни услышала. Я поеду следом и буду крепко тебя держать.
Ой. А вот об этом Маэль упомянуть забыл. Но я только обрадовалась, что поеду в подземное царство не одна.
Маэль оглянулся через плечо на «Макдоналдс» и сказал:
– Давай! Поторопись!
Я села на самом верху горки и свесила ноги вниз. Маэль куда выше меня, поэтому ему пришлось постараться, чтобы поместиться, но вскоре он устроился позади. Обнял меня, прижавшись грудью к моей спине, обхватил мои ноги своими.
– Поехали, – прошептал он. – Не бойся, я с тобой.
С этими словами Маэль оттолкнулся, и мы скользнули вниз. У меня перехватило дыхание. Нас окружила темнота – глубокая, холодная, липкая. Несмотря на широко распахнутые глаза, я ничего не видела. Вспомнив предостережение Маэля, я быстро зажмурилась.
Мы ехали все быстрее и быстрее. Ветер с силой трепал мне волосы.
Через некоторое время до меня донеслись крики и плач сотен голосов, полных отчаяния и боли. Я не могла разобрать ни слова, но, несмотря на это, мое сердце болезненно сжалось.
«Чтобы попасть в царство мертвых из этой части планеты, нужно проехать мимо Коцита, – раздался у меня в голове голос Маэля. – Коцит – это одна из пяти рек царства мертвых. Выпив ее воду, мертвые осознают, что никогда не вернутся к живым. Не обращай внимания на голоса, скоро станет лучше».
Что ж… Пожалуй, «лучше» – не совсем верное слово для описания огненной дымки, в которую мы попали. Я закашлялась, мне стало трудно дышать.
«Спокойно. Сейчас мы проезжаем Флегетон. Вместо воды по его руслу течет огонь. Реки не могут нам навредить. Задержи дыхание, скоро станет лучше».
Мы несемся сквозь огонь?! Меня охватила паника. Воздух стал еще жарче. Клянусь богами Олимпа, что…
…Тут я снова смогла дышать. А через секунду упала на мягкие подушки.
– Вау! – раздался позади меня веселый голос Маэля. – Круто прокатились! Вдвоем куда веселее, чем одному! – Он вскочил на ноги. От возбуждения у него на щеках пылал румянец. – Ну как тебе?
Я огляделась и удивленно выпалила:
– Это что, кролики?!
Маэль подавил усмешку.
Я принялась вертеть головой по сторонам. Дыра в стене, через которую мы вывалились, чудесным образом исчезла, и происходящее стало еще более сюрреалистичным. Кроме того, помещение было заполнено пушистыми коричневыми кроликами, они сидели, что-то жевали и скучающе смотрели на нас. Что ж, по крайней мере, они достаточно сообразительны, чтобы не заблудиться в подушках. На всякий случай я наклонилась и проверила, не придавила ли кого.
Маэль дернул уголками губ, словно сдерживая улыбку.
На стене я обнаружила несколько клеток. На полу стояли миски с кормом и водой. Длинные деревянные полы, разделяющие комнату на аккуратные полосы, выглядели так, словно по ним только что прошлись шваброй. И, тем не менее… кролики?! Что, серьезно?! Наверное, я сплю. Может, та огненная река поджарила мои мозги?
– Мы ведь не ошиблись адресом?
– Нет. Мы в кроличьих покоях, – сказал Маэль так, словно в этом нет ничего особенного. Словно в каждом порядочном доме должны быть кроличьи покои.
Маэль протянул мне руку и помог встать.
– Персефона не любит детей, особенно детей других богов, – добавил он, но от этих слов ситуация не прояснилась. – Она очень ревнивая, хоть и ненавидит отца со страшной силой. Поэтому мы, сыновья Аида, лишь изредка заходим его навестить. Постоянно здесь живут только домашние животные. Персефона разводит кроликов на корм псу. Когда пятнадцать-двадцать из них подрастут, она выпускает их, и пес…
Маэль оборвал себя на середине фразы, увидев мое испуганное лицо. Персефона выращивает кроликов, чтобы ее пес мог поохотиться?! И я пообещала Афродите, что попытаюсь отнять у этой женщины возлюбленного?! Мне резко поплохело.
– Пойдем поздороваемся, – сказал Маэль, взял меня за руку и повел к выходу из кроличьих покоев.
– Подожди, но как же… эти кролики…
– В Риме веди себя как римлянин. Давай не будем про кроликов, ладно? Прошу тебя. Оставь эту тему. Никто не разделит твое возмущение. Пса здесь просто обожают.
Я громко фыркнула, выражая всю степень своего презрения, но мой спутник ничего не заметил. Он подобрался и напрягся, словно готовясь к казни.
Мы вышли в коридор, где меня поджидал очередной сюрприз. Я думала, что повелитель мира мертвых обитает в мрачном дворце, но все вокруг выглядело так, будто мы оказались не в подземном царстве, а в пляжном домике на Лонг-Айленде. Светлые мраморные полы, комоды из белого дуба, кремовые орхидеи, на стенах – модные картины. Тонкие, развевающиеся на ветру шторы…
Единственная странность – это замурованные окна, но из-за окружающего бело-золотого великолепия они почти не бросались в глаза. Но откуда тогда взялся ветер, играющий со шторами?
Некоторое время мы шли по коридору мимо закрытых дверей и, наконец, оказались в своего рода вестибюле. Каменный камин, перед ним – диван из светлого ротанга. Рядом – шкафчик с винами, в глубине комнаты – еще один диван, а за ним – проход в большую гостиную.
Персефону я заметила сразу. Высокая, увешанная тяжелыми украшениями, одетая во все белое, она грациозно отделилась от танцующих теней. Рыжеватые волосы блестели, словно золотые нити в веретене. Светло-карие глаза излучали неестественное мерцание. Ее одежда, наверное, стоит целое состояние! Начиная от дизайнерских туфелек и заканчивая шелковой блузкой… Персефона напоминала избалованную домохозяйку из Верхнего Ист-Сайда, такие еще проводят лето в Хэмптоне… В руке она держала бокал мартини, и тот блестел в отблесках пламени камина.
– Ну надо же! – вместо приветствия сказала она. – Я думала, это какая-то шутка.
