В таком маленьком городке, как Уиллоу, на таких крупных мероприятиях, как «Дни Виннебаго», можно было рассчитывать встретить чуть ли не всех жителей. У лотка, продающего хот-доги и гамбургеры, мы увидели (и проигнорировали) Трейси и Майкла, которые целовались, сидя за столом. Тренер Хайленд с женой и маленькими детьми раскачивались в такт музыке у сцены, установленной для выступления «Норвежского леса», местной группы каверов «Битлз».
Мы несколько раз прошли мимо маленькой будочки, которую по моему предложению установили для сбора средств для одиннадцатого класса: Хейли Уэст и Пол Фриман рисовали карикатуры людей за небольшое вознаграждение, чтобы оплатить расходы на поездку на лыжи. Знаю, я должна была обрадоваться, увидев Хейли и Пола занятых работой с клиентами, но мои обязанности члена ученического совета были мне уже не по силам в эти выходные. Я радовалась, что будочка слишком крошечная, чтобы я стояла и контролировала происходящее. Рядом со столом комитета учителей и родителей, продававшего билеты на лотерею, среди призов которой были вручную сшитые стеганые одеяла и услуги местного салона красоты, я увидела Генри Ричмонда. Он глядел на колесо обозрения, в кабинке которого Пит и Вайолет флиртовали и смеялись на фоне ночного неба. Я могла лишь представлять, какие мысли вертелись в его голове, когда он смотрел, как парень его погибшей сестры уже ухаживал за новой девушкой, хотя с момента похорон едва прошел месяц. Не знаю, видел ли Трей то, что видела я (как не знаю, хотелось ли мне, чтобы он это видел), – но выражение боли на лице Генри было для меня подобно пощечине.
– Хочешь, чтобы я выиграл тебе зеркало с рисунком Элвиса? – шутя предложил Трей, когда мы проходили стенд, у которого можно было выиграть красивые зеркала, бросая дротики в шарики. Мы оба были молчаливы и подавлены, и я почувствовала прилив любви к Трею за попытку поднять мне настроение.
– Не, – отказалась я, – оно станет еще одним хрупким предметом в комнате, который смогут разбить призраки.
Трей приобнял меня, подтянул поближе и поцеловал в лоб:
– Знаешь, вполне возможно, что смерть Оливии – ужасное совпадение, а Кэндис в целости и сохранности вернется домой в следующие выходные.
Мне хотелось верить ему, и я верила. Но он был с Оливией в машине. Слышал ее последние слова.
– Я знаю, что на самом деле ты так не думаешь, – ответила я, сжимая его руку.
Когда мы встали в очередь за ватой и Вайолет похлопала меня по плечу сзади, чтобы поздороваться, я почувствовала неконтролируемый порыв бросить ей вызов. Если не ради Кэндис, то хотя бы ради Генри.
– Здесь так весело! – воскликнула она. Стоявший рядом с ней Пит улыбался своей классической красивой улыбкой.
Я не сразу вспомнила, что Вайолет из большого города и, скорее всего, никогда раньше не бывала на передвижных фестивалях в маленьких городах.
– Наслаждайся. Это единственное, что происходит здесь за весь год, – пробормотала я. Мне не хотелось идти сюда в тот вечер, но «Дней Виннебаго» нельзя было избежать, и мне нужно было заглядывать в нашу будку по крайней мере раз в день.
– Вы уже побывали на колесе обозрения? Потрясающе! Оттуда, сверху, видны огни Ортонвилла.
Я постаралась выдавить из себя улыбку. Мне, хоть и с трудом, удавалось оставаться вежливой, иногда даже дружелюбной, в разговорах с Вайолет всю эту неделю после бала.
– Может, мы прокатимся на нем попозже. Меня слегка пугают аттракционы на этом карнавале. Каждый год по крайней мере один ломается и начинается переполох.
Вайолет глянула на Пита в поисках подтверждения, и тот пожал плечами, соглашаясь. Она игриво замахнулась:
– Пит! Ты и слова не сказал об этом, когда мы сели на колесо.
– В целом это безопасно! – ответил он.
Мы подошли к продавцу сахарной ваты, и Трей открыл кошелек, чтобы купить нам по пушистому голубому шарику.
Восторг Вайолет из-за фестиваля заставлял меня нервничать – мне хотелось закричать, что у нее нет права наслаждаться всем этим, веселиться так скоро после смерти Оливии, в то время как Кэндис направляется к своей предсказанной смерти.
– Знаешь, завтра Кэндис едет на Гавайи с отцом, – между прочим заметила я, сверля Вайолет глазами.
Та вскинула бровь, но не признала, что поняла мои намеки.
– Я слышала, – ответила она. – Нужно признать, я немного завидую. В этом году холода пришли пораньше. Я бы не отказалась от недели в тропиках.
Я сердито посмотрела на нее и покачала головой. Миша права. У Вайолет просто каменное сердце. Ее двуличие по отношению к Кэндис разожгло во мне ярость, которую я до этого момента подавляла – то ли наивно надеясь, что на самом деле Вайолет невиновна в смерти Оливии, то ли из-за страха перед ее силой. Но, столкнувшись, с ней в очереди, я заметила, что Вайолет не встречается глазами с Треем. Интересно, знала ли она все-таки о том, что именно Трей поведет машину, в которой погибнет Оливия, и почему не предупредила его, или почему не назвала его имя нам, рассказывая историю смерти Оливии? Мы с Треем решили пройтись к «Бобби» за милкшейками вместе с Эрикой, Келли и Черил, прежде чем отправиться домой. У всех девочек было веселое настроение, они постоянно хихикали – наверное, потому что среди них был двенадцатиклассник. Трей вел себя с ними явно дружелюбнее, чем с Мишей, и я была благодарна ему за это.
На следующее утро Миша подъехала к моему дому в шесть, когда солнце еще даже не поднялось, – как мы и планировали. Мы не знали, во сколько рейс Кэндис, так что решили, что нам нужно перехватить ее как можно раньше, и я не хотела, чтобы мама устроила мне допрос с пристрастием из-за того, что я отправилась к подруге в такой ранний час. Технически, убеждала я себя, я не покидаю дом без разрешения, раз уже утро, а не ночь.
С неприятным чувством пустоты в груди мы с Мишей направились прямо к дому Джонстонов. Айзек сидел на переднем крыльце, как и обещал нам – хотя и ясно дал понять, забравшись на заднее сиденье маленького «Фольксвагена» Миши, что не рад нам помогать.
– Это так глупо, – проворчал он. – Вы, ребята, понимаете, что Кэндис безумна, да? Типа, сбрендила больше бренди…
– Это отвратительно и бесчувственно по отношению к ментально больным людям, – прервала я его.
– О, да ладно. Думаю, я должен извиниться перед вами обеими, потому что вы, судя по всему, такие же сумасшедшие, как и она, – рявкнул Айзек.
Сидевшая за рулем Миша через плечо передала ему коробочку для ювелирных украшений.
– Вот, не потеряй. А то мама откажется от меня.
Айзек закатил глаза и приоткрыл шкатулку, чтобы взглянуть на маленькое бриллиантовое кольцо внутри.
– Не могу поверить, что вы меня на это уговорили.
Раздраженная Миша отъехала от дома.
– Тебе не нужно на ней действительно жениться! Нужно просто рассказать о своей любви и сделать предложение, словно ты говоришь серьезно. Это вопрос жизни и смерти. Будь уверен.
