С другой стороны – это предупреждение.
Зачем оно ему было нужно? Какую выгоду оно ему несет? Ради чего он предупреждает своего врага?
Вардан покачал головой и сделал еще один маленький глоток разбавленного вина. Он не понимал.
Наконец он отбросил письмо на стол и отправился беседовать с Кассией, которая совершенно неожиданно нарисовалась в Константинополе. И, не скрываясь, сама пришла в гости. Даже бегать за ней не пришлось. А ведь это могло бы быть непросто. Приехать скрытно в город для нее не составляло труда. И дел она могла наделать много, прими она участие в этом заговоре. О том, что он существовал, Вардан не сомневался – слишком многое указывало на него и без предупреждений Василия. Но если уже и он в курсе, то явно все печально и грустно…
Он вошел в большой и достаточно просторный зал. Охрана стояла у дверей, а вдали от них располагался крепкий, массивный стол. Достаточно далеко, чтобы при тихой речи никто от дверей ничего не услышал.
Здесь уже была эта женщина в компании с несколькими доверенными людьми Вардана. И она не выглядела взволнованной. Более того – она спокойно о чем-то беседовала с его людьми… От осознания этого факта у Василевса чуть медвежья болезнь не случилась. Ведь Василий ему прямо намекнул на предательство в ближнем окружении. Но он лишь замешкался на пару секунд. Потом взял себя в руки и направился к гостям.
Все с ним поздоровались.
Он сел напротив Кассии и уставился на нее в упор.
– Ну, что скажешь?
– Я рада, что ты согласился меня принять.
– Очень смешно. Мне понравилось, – с кислым лицом произнес Вардан. – Еще как-нибудь пошутишь?
– Я не шучу.
– Это действительно твой сын?
– Да.
– Ты уверена? Ты ведь его не видела многие годы.
– Да. Я уверена. Хотя он считает, что я просто выжившая из ума старая женщина.
– Какая прозорливость… – покачал головой Вардан с усмешкой. – То есть он тебя своей матерью не считает?
– Он не уверен. Но из вежливости обращается ко мне как подобает.
– Ясно. Из вежливости. И ты его до той встречи в северных лесах никогда не видела?
– Только в младенчестве.
– Ну это понятно, – фыркнув, развел руками Василевс.
– Люди говорят, что когда Василий выехал из леса, то любопытные пошли по его следам. И нашли то место в лесу, где они обрываются. Вот есть и вот нет. Словно он с неба свалился.
– И ты им веришь?
– Многие это видели, – тихо произнес неприметный человек, на которого Кассия и вида не обращала. Стоит и стоит себе, словно привидение.
Вардан скосился на него, пытаясь найти на лице хотя бы тень улыбки. Но, увы.
– Ясно, – после долгой паузы произнес куда более собранный Василевс. – И что ты хочешь?
– Я хочу забрать его оттуда.
– Вот как? И куда? Зачем?
– Ему не место среди этих дикарей.
– Почему это решаешь ты, а не он?
– Он слишком юн. Его голову все еще кружит запах борьбы. Дикари утвердили его своим конунгом, то есть тем, кто водит их в бой и судит. И на моих глазах разгоралась очередная беда, которую только чудом удалось предотвратить. Лишь моими молитвами и Божьим провидением. И я не хочу, чтобы она повторялась вновь.
– Что за беда? – вкрадчиво спросил Лев Математик, глава Мангавской школы
[32] и сподвижник Вардана, который присутствовал на этом совете.
– На Гнездо из-за поганого язычества их напала хворь великая, и Василий возглавил борьбу с ней. И преуспел в том немало, хотя меры предпринимал и странные. Однако не все в Гнезде его слушались. Был один, что бросил ему вызов. Пришлось выходить в круг и силой оружия доказывать, что Василий – конунг и право имеет судить и разрешать споры. И Божьей волей сын мой победил. Жена же убитого, улучив момент, подкралась и ударила Василия отравленным кинжалом. Тяжко ему было. Очень тяжко. В беспамятстве лежал несколько дней. Но молитвами моими оправился. Только глаза поменялись. А в остальном полностью исцелился. Не взял его яд.
– Глаза изменились? – оживился Лев Математик.
– Посветлели. Ранее были темные такие, как у вас. А после болезни стали словно янтарь, сверкающий в лучах солнца.
– А что за яд? – спросил патриарх Константинополя Фотий.
– Очень похоже по действию своему на скорпиона. Но откуда ему там взяться? В тех краях скорпионы не живут.
– Они живут в корзинках, – тяжело вздохнув, произнес патриарх. – А корзинки можно переносить в руках или даже перевозить вьюком или лодкой.
– И это все? – спросил Вардан, которому не понравилось то, что Кассию перебили и отвлекли.
– Нет. Как очнулся, накормили его. Но пока он был в беспамятстве, словами его пренебрегать стали. Поэтому заразили этой хворью живота, с которой он боролся. А когда более-менее прекратило его выворачивать, ослабленного Василия на поединок вызвали. Дабы побороться за титул конунга Гнезда. И он вышел. На ногах едва стоял, но вышел. И победил трех грозных викингов одного за другим. Вождей их воинских. Я смотрела на это, а у самой сердце кровью обливалось. Если бы не мои молитвы…
Вардан поморщился и жестом ее остановил. После чего повернулся к тому неприметному мужчине, и он в деталях поведал о том, что делал Ярослав. И про чистоту, и про баню, и про кипячение воды, и про поединки, и так далее.
Причем, в отличие от Кассии, он не говорил ни слова о Богах и молитвах. Он просто выдавал сухие факты. Точные. Емкие. И весьма корректные. Во всяком случае, на его уровне понимания реальности. Например, он не знал, зачем Ярослав приказал всю воду, употребляемую в пищу, кипятить. Но отметил – это заметно снизило проблему с хворью живота. И так далее.
– А чем он сейчас занимается? – спросил Вардан, но не Кассию, а этого мужчину.
– Каструм продолжает отстраивать.
– Каструм? – удивленно переспросил Василевс. – Что это?
– Каструм – старинное римское укрепление, – пояснил Лев Математик. А потом, обратившись к этому неприметному человеку, спросил: – А это действительно каструм? Опиши, какой он?
И он описал. Лев Математик и Фотий внимательно слушали и кивали. Они читали много книг и встречали описание старых каструмов. А Вардан думал. Ведь выходило, что этот Василий тоже читал. А в годах он был довольно молодых, в отличие от этих умудренных опытом старцев. Когда же он эти книжки читал? Да и не только эти, судя по всему.
