– Наш тишайший Чезаре отчего-то заартачился и не желает позволить кузине Маламоко находиться подле Филомены.
– Неужели?
– Синьор Пассерото, дворцовый управляющий, подготовил нам такие прелестные покои…
– В другом крыле от апартаментов его серенити? – уточнил Артуро, который лично беседовал с управляющим на эту тему и передал приказ дожа поселить новобрачную подальше от супруга. – Фисташковая гостиная?
– Именно.
Местечко за колонной вовсе не было уединенным, вокруг синьора Копальди с прелестной собеседницей прохаживались приглашенные гости, некоторые останавливались, чтоб послушать струнный квартет, выступающий на возвышении в центре залы.
– А почему мы прячемся? – спросил Артуро, когда его прижали к донне Мауре настолько близко, что молчать становилось неприлично. – И от кого?
– Потому, милейший Артуритто, – девушка улыбнулась, отчего на щечках ее возникла пара милейших ямочек, – что, когда господин и повелитель решит сдаться, свидетелям его поражения не поздоровится.
Синьор Копальди взглянул на Чезаре, тот как раз бросал на стол крахмальную салфетку и поднимался из-за стола.
– Вы ошиблись, Маурина, – вернул он донне да Риальто уменьшительный суффикс, – его серенити непреклонен.
Маура фыркнула:
– Это мы еще посмотрим.
Филомена, найдя взглядом фрейлину, поманила ее к себе. Донна да Риальто удалилась, а Артуро последовал за Чезаре, обнаружив того на террасе.
– Чертова кукла, – вздохнул тишайший, – никакого понятия о флирте. Не удивлюсь, если под платьем у нее ржавеет пояс целомудрия.
– Ты вышел на воздух, чтоб остыть?
– Что? – Чезаре отвлекся от разглядывания чего-то на нижнем ярусе террасы. – Нет, дружище, у меня здесь маленькое свидание. А вот и наша синьорина Маламоко.
Карла неторопливо поднялась по ступеням и замерла перед дожем в реверансе.
– Артуро, позаботься, чтоб нам не мешали, – кивнул дож.
И синьор Копальди прислонился спиной к двери в залу, наблюдая, как Чезаре со спутницей рука об руку бредут в тени колонн. Дож спрашивал, дона Маламоко отвечала, через несколько шагов рука Чезаре обняла ее за плечи.
– Стоите на страже? – шепнула донна да Риальто, прислоняясь рядом.
– Что делает догаресса?
– То, что не могла себе позволить в присутствии супруга: ест. Однако что за странная близость?
– Простите?
– Почему ваш дож обнимает мою подругу?
– Они кузены.
– Он женат, а она – невинная девушка.
Артуро подумал, что, исполни Чезаре свой прекрасный план с морским чудовищем, сейчас он, Артуро, уже сидел бы в уютном уголке с бокалом вина и какой-нибудь менее целомудренной синьориной. Или проводил допрос в нижних камерах.
– Ваш брат, Маура, – спросил он, чтоб сменить тему, – настолько полон достоинств, как о нем говорят?
– Кто говорит? Ах, понятно. Да, Эдуардо красив и неглуп, и… О боже, Карла плачет?
Синьор Копальди посмотрел, но слез не заметил: донна Маламоко стояла к нему спиной. И по этой спине ее сейчас похлопывал его серенити.
Маура шагнула вперед.
Артуро схватил тонкое запястье:
– Постойте, они возвращаются.
– Если этот… Чезаре обидел мою подругу… если хоть одна слезинка…
Но Карла улыбалась.
– Донна да Риальто, – весело проговорил дож, – побеседовав с кузиной, я решил позволить вам обеим остаться во дворце в качестве фрейлин моей драгоценной донны Филомены. Более того, осознав всю важность диплома для девиц благородных, я дозволяю вам, синьорины, продолжить обучение.
Девушки посмотрели друг на друга.
– Мы вернемся в «Нобиле-колледже-рагацце»?
– Именно. – Чезаре лучился добродушием. – Разумеется, донна Филомена должна будет каждый вечер являться в мои покои для исполнения супружеского долга, а вы, синьорины, – в свои, чтоб исполнять свой долг фрейлин подле догарессы. Два долгих месяца мы проведем с вами как одна большая семья, а когда синьорина Маламоко отбудет в колонии…
Донна да Риальто пошатнулась, Артуро придержал ее локоть.
– Панеттоне, – шепнула Карла подруге, – я после тебе все объясню.
Она обожгла синьора Копальди неприветливым взглядом и сняла его руку с локтя блондинки.
– Пойдем, милая, обрадуем Филомену. Ваша безмятежность, позвольте нам удалиться.
Фрейлины присели перед Чезаре, дождались кивка и впорхнули в арку двери.
– Твои планы поменялись? – спросил Артуро. – Распорядиться про другие покои?
– Нет-нет, дружище, пусть обе синьорины ночуют как можно дальше от меня.
– Обе?
– Да. Загляни в залу, моя синьора Муэрто изъявляет радость?
Артуро ответил через минуту:
– Она улыбается, фрейлины сидят по обе стороны и наперебой ей что-то рассказывают. Чезаре, почему ты разрешил этим девицам остаться?
– Помнишь, мы как-то с тобой заходили на остров Мурано и я знакомил тебя с дядюшкой Фаусто?
– Синьором, который свел нас с островными контрабандистами? Ты еще сказал, что он четверть века…
– Фаусто Маламоко, бывший председатель Совета десяти.
Артуро рассмеялся:
– Помню его лабиринт испытаний, в который мы, напившись, полезли, и как мальчишки-ученики вытаскивали нас из ямы с кольями, а после старикан гонялся за тобой с мухобойкой, потому что ты поломал какой-то важный рычаг.
Чезаре улыбнулся:
– Те мальчишки уже давно выросли и исполняют секретные миссии во славу Аквадораты в разных частях мира. И Карла…
– Дона Маламоко готовится к миссии?
– Да. И треклятый диплом должен ей в этом помочь. Дядюшка Фаусто не простит мне, если его многолетняя операция станет менее безупречной. Поэтому тебе, Артуро, придется организовать благородным девицам ежедневный транспорт в школу и обратно.
– Не проще будет отпустить их ночевать в дортуаре?
– Моя жена будет ночевать со мной, а не по соседству с палаццо Мадичи и… – Чезаре поморщился: – Карла сказала, что сиятельный Лукрецио проявляет к донне Филомене интерес.
– Они знакомы?
– Кажется, нет. В этой истории много непонятного. Ты арестовал кукольника?
– Да.
– Прекрасно. Я хочу сам его допросить.
– Сейчас?
Тишайший Муэрто посмотрел на друга с жалостью:
– Тебе нужно поспать, дружище, может, тогда ясность мыслей вернется. Сейчас у дожа Аквадораты брачная ночь. Поэтому загляни на кухню…
