– Ваша безмятежность, – пискнула Маура, – надо остановить кровь.
Раздался треск разрываемой ткани, виски сдавило плотной повязкой. Я лежала на спине, солнце нимбом окружало склонившегося надо мной супруга. Приплыл все-таки, дамский угодник. А некоторые Галки в это не верили. Где Карла? Она столкнула Эдуардо. Что с ней? Она арестована? Что с да Риальто? Он жив?
– Что это? – раздался испуганный голос возлюбленного. – Маура! Убери это! Я ненавижу насекомых.
– Это не жук, а саламандра, – ответила Панеттоне рассудительно.
Спокойствие ее тона сообщило мне, что синьор да Риальто жив и здоров.
– Ненавижу саламандр! – не унимался Эдуардо. – Убери немедленно. Какая гадость!
Какое счастье, что я не успела подарить ему мадженте. Какое облегчение, что мне не придется ее кому-нибудь дарить. Моя малышка, только моя.
– Что здесь произошло? – встревоженно и запыхавшись, вопрошала сестра Аннунциата. – Ваша серенити!
Чезаре распрямился, отчего солнце меня ослепило.
– Донна догаресса упала в воду, – сообщил дож. – К счастью, бравый синьор да Риальто вовремя бросился ей на помощь.
Говорил супруг с нажимом, направленным на кого-то конкретного. Я повернула голову. Пляжик оказался запружен людьми. Кажется, здесь собрались все ученицы и учителя, гвардейцы. Последних стало больше, если в глазах у меня не двоилось после ушиба.
– Какая доблесть, синьор да Риальто! – Директриса бросилась Эдуардо на грудь.
Тот был мокрым и растерянным, но нашел в себе силы поддержать сухонькую монашку:
– На моем месте так поступил бы каждый.
Тут я увидела Карлу. Она стояла поодаль, наблюдая.
– В благодарность за спасение супруги, – процедил дож, – мы даруем синьору Эдуардо должность губернатора островов Треугольника.
Кажется, подарок новому губернатору не понравился. Он сморщился, как малыш, готовый заплакать. А я обрадовалась. Быть губернаторшей, наверное, лучше, чем сидеть в золотой клетке под присмотром командора да Риальто.
Опомнись, Филомена! Ты все еще хочешь замуж?
Да.
После всего, что произошло? Этот мужчина проиграл тебя в карты.
Это я как-нибудь переживу, прикрываясь сентенциями, что такова женская доля, – прощать мужьям ошибки.
Он чуть не убил тебя!
Это вообще случайность. Человек не умеет плавать, разумеется, он запаниковал и перестал себя контролировать.
А кто тебя спас?
Наверное, Чезаре? Судя по тому, что он вымок до нитки… Но это не повод предать любовь. Муэрто – хороший пловец. Да я бы сама вытащила парочку утопленников, не ударься о камень. Эдуардо – благородный синьор, а Чезаре – ловкий интриган.
Тогда почему благородный да Риальто не признается всем, что он не спаситель, а спасенный?
Потому что дож его переиграл! Манипулятор обставил все таким образом, что признание теперь равнозначно позору.
Во время внутреннего монолога Чикко взобралась на меня, пощекотала хвостиком лоб и замерла у уха. Отчего-то ее лапки на мочке стали жирной точкой в размышлениях. Синьорой да Риальто я не стану. Никогда и ни за что. Карты, недалекость, осторожность, граничащая с трусостью, – эти грешки простительны. Но Эдуардо не любит саламандр! Нам не по пути.
Решено. После развода с Чезаре я покину Аквадорату и начну новую жизнь на материке или на одном из островов-колоний, избегая островов Треугольника, разумеется. Я стану заводчицей саламандр, продолжив фамильное дело. Близнецы Филиппо и Франциско с удовольствием мне помогут. Если к нам присоединится Флоримон, мы сможем даже купить остров. Отец даст ссуду под долю в предприятии, я вложусь питомцем, если Чикко сможет подарить мне наследников. Если же мадженте бесплодна, так тоже бывает, или мы не сможем подобрать самца для случки, Филидор отдаст мне свои ученые разработки по выведению новых декоративных пород. Кстати, одно другого не отменяет. Профессор Филидор тоже в деле. Но Филомен может обидеться своим неучастием. Придется попросить денег и у него. На что только не пойдешь, чтоб сохранить мир в семье.
Синьор Копальди пригнал к берегу галеру. Не «Бучинторо», как мне удалось рассмотреть, но тоже довольно нарядную, шестивесельную.
Чезаре с капитаном приподняли меня над песком – только приподняли – и подтащили к воде. Гвардеец придерживал мои колени, пока глубина не стала достаточной. Море мягко пружинило под спиной, дож шел рядом с моим распластанным телом.
– Парни, четверо ко мне, – командовал он. – Осторожно, без резких движений.
Доски палубы были жесткими. Когда супруг опустился рядом со мной на палубу, колени его стукнулись о дерево.
– Взгляд Филомены пуст и бессмысленен, – сообщил синьор Копальди, вглядываясь в мое лицо.
– Тревожный симптом? – хмыкнул дож. – Наверное, удар все-таки повредил что-то в ее головенке. Весла на воду, парни, поспешаем.
– Я думал, ты притопишь этого мальчишку там же. – Артуро присел на палубу. – Зачем ты его вытащил?
– Затем, что иначе эта рыжая… гм… супруга проела бы мне плешь, стеная о покойном Эдуардо. А с покойниками, знаешь ли, трудно соперничать. Женская память отыщет в прошлом лишь достоинства. Кстати, ты подготовил приказ о назначении губернатора островов Треугольника?
– Да. Ты все-таки отправишь туда да Риальто?
– Я уже ему этим пригрозил.
– Чезаре!
– Да не будет он там губернаторствовать! Кто в здравом уме поручит хоть какую-то должность такому остолопу? Но отступные от командора я приму с огромным удовольствием. Хотя, может, юный Эдуардо не такой уж дурачок, каким кажется. По крайней мере, сообразил, с какой стороны крем на торте.
– Поясни.
– Ах, тебя же там не было. Я торжественно объявил синьора да Риальто спасителем Филомены.
– Зачем?
– Артуро, ты никогда не замечал, что наши с тобой беседы однообразны? Ты всегда спрашиваешь «Зачем?» – я отвечаю «Затем». Так вот, иначе нам пришлось бы арестовывать черноглазую фрейлину супруги.
– Донна Маламоко сказала бы, что Эдуардо оступился, мы с тобой это бы подтвердили.
– А потом дон да Риальто обвинил бы Карлу во лжи, и нас с тобой до купы. Нет, Артуро, юного идиота надо ограничить, чтоб он первее прочих был заинтересован в сохранении тайны. Теперь он не сможет признаться, что пловец он никудышный, что подружка бывшей невесты чуть было не утопила его и что в попытках спастись он чуть было не утопил донну догарессу.
– Изящно, – решил помощник.
– Но Карлу надо допросить. Организуй нам тайную встречу нынче вечером, очень уж любопытно, что заставило Маламоко так рисковать многолетней операцией. И еще, – Чезаре посмотрел мне в глаза, я моргнула, – распорядись о расширении штата фрейлин донны Филомены. Меня настоятельно просили включить туда синьорин Сальваторе и Раффаэле.
