- Жень?
- Что? – отвечаю быстро, не отрываясь от столь увлекательного процесса.
- А если нас застукают? – Аня пытается приподнять меня с себя. Даже затаила дыхание в ожидании моей реакции.
Ну, и время она, конечно, выбрала, поговорить. Но, придется все же отвлечься, раз для нее это так важно.
- Не застукают – поднимаю глаза на нее, но не более, пальцы мои не останавливаются и продолжают рисовать узоры на ее груди - Я поставлю будильник и уйду до, того, как все проснутся. Устроит?
- Да. Спасибо – она снова задышала. И откинулась головой на подушку.
Я возвращаюсь к ласкам. На этот раз решил не медлить. Вдруг, ей придет в голову о погоде поговорить. И опускаю ладонь между ног Анны.
- А Машенька, во сколько утром просыпается?
Ну, ё мое!!!!!!!! Я даже выругался. Про себя, но выругался. Не на нее, конечно. На ситуацию в целом.
- Часов в семь или около того – в такой момент я с трудом нахожу в своей голове нужную информацию. И я не уверен, что ответил верно.
- Поставь будильник на пять.
- На пять?
- Именно – повторяет она, заглушая мой протест очередным поцелуем.
Ну, как тут не согласится!!!
Быстро достаю сотовый из кармана брюк, завожу будильник на пять часов утра, показываю экран Анне, чтобы убедилась и больше не беспокоилась. Кладу телефон на прикроватную тумбочку.
Ну, держись, красавица!!!
Врываюсь в ее губы с рычанием, показывая тем, что разговоры окончены. Наваливаюсь на Анну всем телом. Снимаю с нее трусики, начинаю ласкать уже влажные складочки. Анюта стонет уже более протяжно, но сдержанно. Боится быть слишком громкой. А мне хочется, чтобы она кричала. А в той спальне, между прочим, шумоизоляция. Скажу об этом потом, а сейчас желанная женщина извивается подо мной, требуя большего. И я готов на это большее. Уже давно готов. Правой рукой стягиваю с себя боксеры, раздвигаю красивые и стройные ножки моей Анютки, пристраиваюсь и…………
Из детской комнаты доносится крик и плач ребенка.
Глава 25
Евгений
Наспех надев брюки на голое тело, я выскочил из спальни. Доченька рыдала в своей кроватке, прижимая плюшевого медведя к себе. В темноте обнял ребенка, усадил на свои колени. Через мгновение Аня включила свет ночника. Она стояла в нескольких шагах от нас, не решаясь подойти. Очертив между нами четкую линию, мы с Машей семья, а она … так, случайная гостья. Я чувствовал это интуитивно. Анюта стояла в махровом халате до пят, с растрепанными моими руками волосами. Губы, припухшие от поцелуев и красный румянец на щечках.
- Что случилось, милая? – обращаюсь я к дочери, вытирая слезинки.
- Мне страшно – отвечает моя белокурая принцесса.
- Чего ты боишься?
- Бабайку – и снова слезы и рыдания.
- Солнышко, ты же знаешь, бабаек не существует – стараюсь говорить тихо, но уверенно.
- Нет, сущесвуют – настаивает ребенок, захлебываясь слезами – Я видела.
- Где?
- Там – она показала на дверь в ванную комнату. Мы с Аней одновременно смотрим в указанную ребенком сторону.
- Давай включим свет и посмотрим вместе, хорошо? – предлагаю я.
- Нет – Машенька схватила меня за руку и посмотрела на меня испуганными глазками – А вдруг он тебя съест.
- Не съест. Папа большой и сильный - улыбаясь, отвечаю я.
Беру ребенка на руки, она, вжимаясь в мою грудь, обнимает меня за шею. Дышит часто и шумно.
Я включил свет в ванной комнате и показываю дочери пустое пространство.
- Видишь, никого нет. Тебе показалось – оборачиваюсь назад, Ани в комнате нет. Ушла. Сразу стало тоскливо.
- Нет, не показалось – хнычет ребенок – Я не хочу здесь спать.
- А где ты хочешь спать?
- С тобой.
Шумно выдыхаю. Пытаюсь придумать причину для отказа. И не нахожу ни одной. Моя личная жизнь второстепенна в сравнении с моей принцессой.
В этот момент в комнату снова входит Аня, держа в руках бокал с молоком.
- Машенька – обращается она к малышке – это молоко с медом. Выпей.
Девочка протягивает свои ручки и берет стакан. Хотя, я знаю, что моя дочь не любит молоко. По крайней мере, когда я раньше предлагал, она всегда отказывалась. К моему изумлению, она выпивает все. Аня забирает у нее кружку, разворачивается и направляется к двери.
- Ань – окликаю ее. Я не хочу, чтобы она уходила.
- Папа – хнычет Маша – Пошли спать к тебе.
- Хорошо, солнышко – беру ее на руки и несу в свою комнату – Анют, поможешь?
Она кивает и идет впереди меня. Открывает двери, включает прикроватную лампу, снимает плед и сворачивает его у края постели так, чтобы Машенька не упала во сне. Я бы до такого не додумался. Восхищаюсь этой женщиной. Я аккуратно укладываю уже успокоившегося ребенка.
- Машенька, ты полежи немного без меня, я принесу твоего мишку. Хорошо?
Ребенок кивает и закрывает глазки.
Мы с Аней выходим из спальни. Молча идем в детскую комнату Маши. Я беру мишку, она выключает свет. Анюта проходит мимо меня, и я останавливаю ее, взяв за руку.
- Прости …
- Тебе не за что просить прощения – она обхватывает своими ладошками мое лицо и нежно касается моих губ своими пальчиками – Это ребенок. Твой ребенок. Ничего страшного не произошло. Спокойной ночи, Жень.
Я привлекаю ее к себе и целую нежно, нежно, не пытаясь разжечь желание. Скорее хочу показать, насколько она важна для меня.
- Спокойной ночи, любимая!
Анна
Женя стоял в коридоре до тех пор, пока я не закрыла за собой дверь. Через несколько секунд я услышала, звук закрывающейся межкомнатной двери. Женя ушел.
Постояв немного у кресла, я сняла с себя огромный халат и прилегла в постель. Подушка еще пахла его парфюмом и, обняв ее обеими руками, я уснула.
Проснулась я от незнакомого звука, долго не могла сосредоточиться и сообразить в чем дело. Сфокусировав свой взгляд на тумбочке, я увидела, как светит в темноте экран Жениного телефона.
Будильник. Пять утра.
Отключила звонок, но убирать телефон не стала. Несколько секунд держала его в своих руках, а потом открыла галерею. Знаю, что поступаю не правильно. Никогда не позволяла себе подобного. Но остановиться не смогла. Перелистываю одну фотографию за другой.
Более сотни фото дочери и столько же жены. Ирины. Для ее фотоснимков в его телефоне отведена целая папка. Называется просто «любимая». А ведь еще несколько часов назад он так назвал меня. Зачем? Ради красного словца или…
