Смахнув одинокую слезу тоски, я проходила вдоль стеллажей, рассматривая бутылки. Все они были коллекционными, марочными и очень дорогими. Стоя у третьего стеллажа, я удивилась, увидев знакомую этикетку. Эту бутылку вина выпустил еще мой прадед. Я аккуратно вытащила ее из стеллажа и взяла в руки, даже дома у родителей не осталось такой бутылки в семейном музее вин семьи Кортес. В свое время ее продали с аукциона. Позади меня открылась дверь… послышались тяжелые шаги.
— Как я мог не догадаться, что ты здесь! Выпить решила? Или отмстить мне?
- За что мне мстить вам? - изо всех сил старалась сдержать прерывистое дыхание.
- За духи твои. Решила мне бутылки переколотить.
А что это идея, не будь я дочерью винодела и не держала бы в руках бутылку вина своего деда, обязательно бы так и поступила.
Хотя… да простит меня папа, отставив в сторону заветную бутылку, я наклонила один из стеллажей в сторону. Его глаза расширились, он замер, боясь, пошевелится.
- Не смей – шипя, он сказал мне.
От этих его эмоций я словно пьяная. Мне нравится видеть в его глазах страх, он зависит от меня сейчас. Одно мое неловкое движение и…. Я просто хотела припугнуть его, но не удалось, угол наклона резко изменился, и я не справилась с такой тяжестью, деревянная конструкция угрожающе покачнулась.
— Черт тебя побери?!
В ответ послышался оглушительный грохот — деревянный стеллаж рухнул на каменный пол, и десятки бутылок разлетелись вдребезги. Евгений едва успел отскочить назад до того, как бутылки обрушились на пол.
Стоя по другую сторону горы осколков и обломков, он сжал губы. Я застыла на месте. Момент моего триумфа над ним был не долгим. Теперь от его взгляда хочется только петлю на шею накинуть.
— Ах ты ж, маленькая сучка, зараза ты ненормальная — мягко проговорил он, и эта мягкость показалась мне страшнее любых гневных криков.
Он идет на меня медленно, будто дает себе время немного успокоиться, а иначе он бы меня уже задушил, я это чувствую. Из под его обуви хрустит разбитое стекло, в воздухе витает запах пролитого вина. Я вжалась в стену, ожидая расправы. Сердце отчаянно колотилось, когда я смотрела на напряженное лицо мужчины. Его глаза горели безумием и не выражали ничего более.
— Я заставлю тебя заплатить за каждую разбитую бутылку, Ира! – угрожающе продолжил он.
— Не подходите! — закричала я. Мне страшно. Очень.
Но он не остановился. Впрочем, я на это и не рассчитывала. Сильные руки обхватили за талию и оторвали от стены. Он смотрел на меня, потом, не отводя глаз от моего лица, он протянул руку и взял бутылку, которую я отставила в сторону. Эх, дедушка, прости. Бросив короткий взгляд на этикетку, он сказал:
— Отличный выбор, дорогая, попробуем — и это был совсем не вопрос.
Он подошел к шкафу слева от нас, достал штопор и открыл бутылку. Снова вернулся ко мне. Он схватил меня за запястье и сильно дернул, выворачивая руку, и прижал обратно к стене, навалившись своей мускулистой грудью. Прижав меня бедрами к стене, он поднял бутылку и ...
— Попробуй-ка, дорогая!
Когда он приблизил горлышко бутылки к моим губам, я сжала губы со всей силы, как – будто он меня хочет напоить ядом.
— Да пей же, ты же за этим сюда пришла!
— И не подумаю… — я задохнулась, потому что в рот хлынул обжигающий алкоголь. Я подавилась и закашлялась, инстинктивно схватилась за грудь. В ноздри проник острый запах. Кашель не прекращался.
Женя схватил меня за руки одной своей ладонью левой руки и поднял их над моей головой. Халат распахнулся, обнажая полупрозрачную сорочку. Это не осталось не замеченным им. Его взгляд остановился на моей груди. Боже, от холода мои соски предательски затвердели и отчетливо проступали сквозь ткань. Он нервно сглотнул. Потом осторожно поднес бутылку к своему рту и начал пить, остановившись лишь тогда, когда на дне практически не осталось жидкости.
Я беспомощно вертелась в его руках, пытаясь освободиться. Но мне не справится с мужчиной. Его рука потянулась к моему плечу, и вот уже лямка моей сорочки медленно спускается вниз по плечу, обнажая грудь. Но он не прикасается к ней, лишь смотрит. Затем он наклонил бутылку и вылил остатки вина на оголенную кожу. В следующую секунду он впился губами в сосок, слизывая капли вина. Я не могла произнести и слова. Мне хотелось его остановить и не хотелось одновременно. Позволять ему подобное не правильно, но внизу живота зарождалось животное желание. И оно перебарывало чувства стыда и морали. Он разорвал зубами сорочку с другой стороны и втягивал губами напряженный сосок другой груди.
У меня голова идет кругом от этих мучительных ласк. Его руки бесцеремонно блуждали по моему телу. А губы не прекращали впиваться в сосок, и вот его зубы сжали его…от этого безумия искры из глаз полетели. С губ сорвался первый в моей жизни стон. Женя мгновенно сорвал с себя рубашку и бросил ее на груду осколков.
Он наклонился и коснулся губами моих губ. Утратив способность думать, я раскрываю свои губы навстречу его ищущему языку. Евгений медленно дразнил, сначала мягко, а потом более настойчиво, пока я судорожно не изогнулась от его ласки. Голова кружилась от выпитого вина на голодный желудок, от его непрекращающихся поцелуев, от его невероятных ласк.
Евгений
- Ты заплатишь за каждую разбитую бутылку, Ирина!
Поверить не могу, что она сделала это. Специально, смотря прямо мне в глаза. Так и хочется зажать тоненькую шею пальцами и не отпускать. Я иду на нее, мимо груды стекла и луж вина, стараясь держать себя в руках, но, черт, как же жалко. Я это вино годами собирал, коллекционное. Когда подошел к ней, увидел в глазах ее страх. Боишься меня? Правильно, милая. Я сам себя боюсь. Потому что даже я не знаю, что я с тобой сделаю.
Окинув взглядом, разбитые бутылки, вспомнил для чего же моя ненаглядная сюда спустилась. Выпить. Ну, раз ты пришла сюда за выпивкой, то мы выпьем вместе. Мы давно ничего не делали вместе. Достаю штопор и беру в руки бутылку, которую она почему - то отставила в сторону. Странно, выбрала испанское вино, хотя всегда предпочитала французское. В шкафу стояли фужеры, но я принципиально не взял их, пусть пьет из бутылки. Зажимаю ее у стены и вливаю треть бутылки ей в горло, она захлебывается и начинает кашлять. А я кайфую от этой картины.
Теперь моя очередь, я подношу горлышко бутылки к губам и замечаю краем глаза, как вздымается ее грудь, как яростно она пытается вырваться из моих рук. Поднимаю ее руки над ее головой, и шелковый поясок халата падает к моим ногам. Халат распахивается, и я вижу горошинки сосков, выпирающих сквозь полупрозрачную материю, и кожу в мурашках от холода. Возбуждение накатывает такое дикое, словно я лет десять воздерживался. Все - таки моя жена необыкновенная женщина, способная завести мужчину просто взмахом ресниц. Не знаю, откуда взялась в моей голове эта фантазия облить ее грудь вином, но я пошел на поводу мимолетного желания. Не устоял. Капли красного вина стекают по белоснежной коже, и задерживаются на соске. Рот наполнился слюной, которой мне хочется обмазать ее сосок, всю ее облизать, пометить, чтобы ни один мудак больше не смог к ней прикоснутся. Наклоняюсь к груди и вместе со вкусом вина на нее груди чувствую аромат ее кожи вперемешку с забродившим виноградом. Провожу языком по заветной вершинке, боже, какая она вкусная. Втягиваю сосок в рот и не могу остановиться. Я пьянею от ее аромата. Никогда так не пахла, так как сейчас. Сейчас у нее иной аромат, не понимаю почему, но этот меня сводит с ума больше. Крышу сносит.
