— Возможно, на тот момент так и было. Перерожденные быстро восстанавливают силы, видимо, вы абсолютное исключение.
— Я не перерождённая, — ответила с тенью сомнения. Слишком часто мне стали об этом говорить.
— Может, и так. Тогда это кто?
Мужчина кивнул в сторону окна. Солнечные лучи падали на второе кресло, в котором сидело белое полупрозрачное облако в образе волка. Оно поднялось и наклонило голову на бок, высунуло язык. Вид у него был крайне дурацкий.
— Ой, мамочки, призрак! — завопила, даже не зная, то ли убегать голой от призрака, то ли сидеть в одеяле, прячась от незнакомого мужчины. Все же решила сидеть — мужчина казался опасней, а волчица махала хвостом, как радостный ретривер.
— Это не призрак, а ваш фантомный волк, — сказал незнакомец уставшим голосом.
— Вы его тоже видите?
— Вижу, и не только его, — черный волк выпрыгнул из груди мужчины, словно там был невидимый проход. Зверь походил на белую волчицу, только выглядел крупнее и не таким радостным. Я вжалась в спинку кровати — идея бежать голышом уже не казалась глупой. Зверь сел у ног своего хозяина и широко зевнул.
— Это — Гром.
— Вы оборотень, — произнесла, осознавая происходящее.
— Саманта, кто обернул вас?
Я замолчала. Мозг попросту отказывался воспринимать действительность, я была готова согласиться, что у меня шизофрения, чем то, что меня сделали полукровкой, смеской оборотня и человека.
— Я не помню, — ответила тихо, ощущая, как по щекам потекли слезы, — я не знаю. Очнулась в больнице, сказали, меня нашли в лесу… или на трассе. Не знаю, сказали, я перерожденная. Но я не хотела… Я никогда этого не хотела…
Мысли путались, превращались в обрывки и растворялись в рыдании. Отвернулась, кутаясь в одеяло, чтобы не видеть жалости в карих глазах. Мой мир разлетелся на сотни крошечных осколков, и я даже не помнила, когда это произошло.
Долгий протяжный вой заставил покрыться мелкими мурашками и уставиться на белое чудовище. Волчица выла в тон моим слезам.
— Они этого не любят, — ободряющим голосом сказал мужчина.
Зверь замолк вместе со мной. Смахивая со щек влагу, снова повернулась к кареглазому. Пока что из нас двоих он понимал в моей жизни больше.
— У перерожденных бывают провалы в памяти, особенно если инфицирование было связано с сильным стрессом. Обычно память восстанавливается без терапии, — он залез во внутренний карман пиджака и достал визитку. Придерживая одной рукой одеяло, я взяла красивую картонку с надписью «Картер Стафф. Лекантрополог».
— Волчий доктор, — произнесла простонародное название.
— Вам повезло, Саманта, что я оказался рядом. Адаптация организма проходит тяжело. Вам бы помог тот, кто вас заразил. У донора и перерожденного очень тесная связь, — объяснял Картер, словно я трехлетний ребенок, — к тому же у вас редкая генетическая мутация.
— Мутация? — очнулась я от своих мыслей.
— Когда человек становиться полукровкой, он перенимает свойства донора. Чаще всего это устойчивость к болезням, выносливость и сила. Перерожденные остаются людьми, но с небольшими дополнениями.
— Да, я знаю об этом. Мой муж… — я вспомнила об Итоне, мы последнее время ругались из-за его одержимости оборотнями, — …в общем, я в курсе. Что не так со мной?
Картер наклонился вперед и посмотрел на волчицу.
— Фантомный зверь — это второй лик, в который может обратиться оборотень. Полукровки не обращаются, у них нет фантомных волков, Саманта. Я не знаю, кто вас заразил, но это впервые в моей практике, когда человек смог превратиться в чистокровного оборотня. Еще вчера вы были перерожденной, пахли как она. Но сегодня я чувствую вас полноценной чистокровной самкой.
От его слов мороз по коже.
— Я же… Я могу оборачиваться в… — я указала пальцем на пушистое облако, — волка?
— Новолуние покажет, — он достал из сумки возле кресла тонометр, стал мерить мне давление.
Картер смотрел на датчик, а я рассматривала его лицо, поросшее утренней щетиной, внимательный взгляд и чертовски красивые глаза. Мое пристальное внимание его смутило.
— Я не бритый с утра, не рискнул оставить вас одну, Саманта.
— Называй меня Санни, — почему-то предложила.
— Хорошо. А ты меня Картер, а не волчий доктор.
— Прости, — засмущалась, не подумав, что в тот момент могла обидеть.
Картер тепло улыбнулся. Снял с руки тонометр.
— Пока все нормально. Так ты не знаешь, кто тебя обратил? Расскажи, что помнишь последнее, может, всплывут какие-то детали.
Я задумалась.
— Помню, как мы с Итоном вернулись с круиза. Это было в начале июля…
— Июля? — переспросил Картер.
— Да. Мы только вернулись, была чудная погода, грело солнце.
— Этим летом не было ни одного солнечного дня, весь июль был с грозами и дождем.
— Нет же, было жарко. Ни одной капли дождя. Вот смотри, откуда взяться тогда загару… — я уставилась на свою руку, которая была мертвецки бледной. На ней не было ни одного признака, что кожа соприкасалась с солнечным светом. Я не понимала… Может, это от перерождения.
Картер посмотрел на меня странно.
— Какой сейчас год? — спросил угрюмо.
— Ты же не думаешь… — но его взгляд подтверждал мои догадки. — …Две тысячи девятнадцатый.
— Санни, сейчас сентябрь две тысячи двадцатого.
Я остолбенела — прошел год с момента моих последних воспоминаний. Целый год жизни пропал из памяти. Так вот почему я не узнаю одежду и перестановку в квартире. Волчица громко залаяла, обращая на себя внимание.
— Что она хочет?
— Не знаю. Твой зверь.
— Мне можно встать? — Не давало покоя, что я до сих пор обнажена, хоть и сидела под одеялом.
— Конечно, — сказал беззаботно Картер, а затем смутился, поняв суть моего вопроса. Отошел от кровати на несколько шагов, давая мне пройти, и повернулся спиной. — Я бы хотел сделать несколько анализов, у тебя очень необычный случай, мне кажется, тебе самой хотелось бы разобраться в происходящем.
Я не люблю больницы и врачей, но, помня, что он мне помог, не могла отказать.
— Хорошо, только не делай из меня лабораторную мышку.
Укуталась в покрывало, как в кокон, и поднялась с кровати. Все же он посторонний человек, испытывать глубину его благородства не хотелось. Покрывало объемное и неудобное, я делала крохотные шажки, как гейши в длинных кимоно на неустойчивых колодках. Когда поравнялась с ним, волчица спрыгнула с кресла и со всего размаха врезалась в мои ноги. Я потеряла равновесие и с криком свалилась на пол. Картер быстро повернулся и только успел схватить меня в охапку, и я свалила с ног и его.
