Тамила присела на стул, удивленная моим признанием. С минуту она смотрела на меня, пытаясь осознать мои слова. Ей не понятно, как я могла отказаться от таких благ.
— Какая помощь тебе нужна? — произнесла после долгой паузы.
— В полночь ты должна выпустить меня отсюда.
— И тогда меня обвинят том, что я помогла тебе. Я не буду так подставляться.
— Я напишу Горану письмо, в котором признаюсь, что его не люблю, и что изменила с другим. Меня здесь ничего не будет держать. Открой комнату в полночь, и мы с Майей навсегда покинем город, и ты никогда больше о нас ничего не услышишь.
— Я должна подумать, — сказала кузина и поднялась со стула.
— Думай, только учти: мое предложение действует только сегодня ночью. Завтра оно уже будет неактуально.
Тамила посмотрела на меня с прищуром и вышла из комнаты. Я не спала вторые сутки, но не чувствовала усталости. В эту полночь нужно встретиться с Анрэем. Если Тамила не согласиться на мое предложение, придется выманить ее среди ночи и силой забрать ключ. В этом плане было больше рисков. Кузина могла поднять крик, и меня могли поймать. Куда проще договориться.
Минуты тянулись, как патока. Я не знала, как дождалась приближения полночи. Вопреки моим страхам, замок щелкнул, и в дверном проеме появилась Тамила. В ее руке было перо, чернила и плащ.
— Сначала напиши письмо, а потом можешь проваливать куда хочешь.
Я схватила чернильницу и на ходу набросала:
«Горан, я ухожу. Я никогда тебя не любила. Ты был прав — у меня есть другой. Не ищи меня».
Тамила выхватила у меня письмо, перечитывая написанное.
— Все. Можешь идти. В восточном крыле нет стражи. Уходи через него, — она протянула мне свой плащ.
Я схватила одежду и, не прощаясь с сестрой, понеслась прочь из замка. Тамила сказала правду — восточное крыло осталось без охраны, и я смогла выскочить незамеченной. Мчалась на встречу к Анрэю, не чувствуя усталости. В полумраке добралась до арки и, переступив порог портала, сразу угодила в крепкие мужские руки.
Анрэй прижал меня к себе и с наслаждением поцеловал в губы, не давая мне опомниться. Чувственный миг нежности продлился недолго. Берсек оставил мои уста и произнес:
— Я уже начал волноваться, что ты передумаешь. Что ж, настала главная ночь.
Из-под маски на меня смотрели глаза с озорными огоньками. Я настолько устала за эти два дня, столько эмоций испытала, что в неосознанном порыве крепко обняла берсека, прижимаясь к его груди. Под мелодичный бой его сердца по моим щекам потекли слезы.
Мужчина растерялся, не зная, как поступить. Его ладонь осторожно погладила мои растрепанные волосы — я так спешила, что не успела заплести их в косу.
— Тебе страшно? — спросил Анрэй.
Я смахнула с лица влагу.
— Нет. Это слезы облегчения. Я не верила, что смогу добраться сюда… Анрэй, я могу попросить тебя об одолжении?
— Конечно.
— Если вдруг мне с сестрой понадобится приют, я найду его на землях берсеков? Я знаю, что люди принадлежат стае, на которой они родились, но все же, можно для меня сделать исключение?
— Я не думаю, что в этом есть необходимость. Скоро земля, на которой ты живешь, и стая, которой ты принадлежишь, будет собственностью берсеков. Но если вдруг я ошибаюсь, и Волчья лощина не падет в течении месяца, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и помощь оборотня моих кровей.
— А с чего им мне помогать? — удивилась я.
— Помогут. Не бойся. Я проконтролирую.
Его слова показались очень странными, но я не стала расспрашивать. Меня больше волновала судьба Майи. За два дня Тамила и словом не обмолвилась о ее состоянии.
Анрэй взял меня за руку и повел в центр храма, по полу были расстелены сотни свечей, вокруг которых сажей нарисованы витиеватые узоры. Он остановился возле алтаря.
— Что теперь? — спросила, не зная, куда девать себя от его пристального взгляда.
— Теперь все будет хорошо, — произнес с полуулыбкой, и потянул за завязку моего плаща.
Он медленно раздевал меня, словно это доставляло ему огромное удовольствие. Когда платье оказалось на полу, а Анрэй коснулся бретельки сорочки, и на моем теле засветились все узоры, что он наносил. Изящные изгибы и завитки сияли, словно бриллианты, а вместе с ними загорелся и пол с похожими узорами.
— Я теперь всегда буду так сиять? — испугалась я.
— Нет, — ухмыльнулся Анрэй, — только когда я буду прикасаться к твоему телу.
— Будешь? — насторожилась я.
— Иногда и такое в жизни случается. Давай поторопимся…
— Ты бы не мог снять маску?
— Нет. Для тебя будет лучше, если ты не будешь видеть моего лица.
— Для меня? Я думала, это ты беспокоишься о своей безопасности?
Анрэй тепло рассмеялся.
— Я о себе позабочусь, чем меньше ты знаешь обо мне, тем спокойней тебе будет жить. И тем сложнее моим врагам будет тебя разыскать. Впрочем, это неважно. О нашем секрете никто никогда не узнает, — от его слов мне стало страшно. Я понимала, что не все знаю об Анрэйе, но вынуждена была принять его условия.
— Пусть так.
Мужчина осторожно обхватил ладонью мое лицо, нежно коснулся губ, переплетая наши языки в поцелуе. Скользил руками по моим плечам, талии и бедрам. Кружил мне голову не давая опомниться от наваждения.
Я стащила с него рубашку и замерла. Красивое накаченное мужское тело было исполосовано бороздами шрамов. Самый внушительный находился в области сердца и походил на след от удара медвежьей лапы.
Анрэй тоже заметил мой интерес и наблюдал, как я рассматриваю его тело. Я коснулась подушечками пальцем по отметин.
— Было больно?
Он взял мою руку и приложил к груди, сквозь которую ощущались удары сердца.
— Самые страшные раны оставляют следы внутри, а не снаружи.
Он подхватил меня под колени и поднял на алтарь. Сам забрался сверху, нависая надо мной. Страстно целовал в губы, заставляя забыть страх и отдаться во власть новых ощущений.
***
Я первой поднялась с алтаря, подбирая с пола свои вещи и одеваясь на ходу. Сияние узора пропало, и я опять выглядела самой обыкновенной девушкой.
— Зелье для сестры у меня в сумке, — указал берсек на небольшую поклажу возле его вещей.
Без стеснения открыла сумку и забрала оттуда флакончик с жидкостью. На дне лежала внушительная сумма денег.
— Забирай всю сумку. Это моя благодарность за твою помощь.
— Не буду. Деньги в уговор не входили, — заартачилась я.
— Я же хотел помочь, без единого намека…
