Пластин оторвал дверь глиссера и с грохотом швырнул ее на дорогу. Водитель съежился внутри.
— Согласно приказу, мне требуется транспорт, — объявил Пластин. — Я реквизирую данное средство передвижения. — Не тратя лишних слов, он забрался внутрь.
Пластин не стал останавливать насмерть перепуганного водителя, когда тот проскользнул у него под локтем и спрыгнул на дорогу. Постороннее лицо не пыталось препятствовать выполнению задания, следовательно, уничтожать его не было необходимости.
Глава 19
Сотовый мистера Гиллроя зазвонил как раз в тот момент, когда мы вошли в номер. — Реджи, — сказал он, подключившись.
— Мистер Гиллрой, я подумала, вы захотите узнать об этом, — произнес голос, в котором я узнала его секретаршу. Гиллрой целый день разговаривал с ней по дороге. — Они определили местонахождение Пластина. Я сбросила отчет вам в ноутскрин.
— Великолепно! — воскликнул Гиллрой, включая свой экран.
Я заглянула ему через плечо. Голографическая запись, выглядевшая слегка искривленной на плоском экране, изображала моего блестящего Пластина скачущим посреди дороги. Пока лимо-ялики за его спиной метались между магнитными полосами тротуаров, как шайбы в аэрохоккее, Пластин оторвал дверь уже изрядно покореженного ялика и уехал. На следующем снимке, сделанном под другим углом, было видно, как владелец ялика падает на дорогу, катится и застывает, а стайка глиссеров спокойно проплывает над его головой.
Затем картинка сменилась. Я не слышала голоса корреспондента, но поняла, что он расспрашивает о подробностях произошедшего мужчину с расцарапанной щекой, который только что выпал из похищенного глиссера.
Снова включилась секретарша Гиллроя.
— Полицейские говорят, что Пластина трудно отследить, поскольку он вывел из строя спутниковую антенну на ялике, однако они обещают поймать его в течение часа.
— Спасибо, Стелла. Держите нас в курсе. — Гиллрой снова повернулся ко мне. — Ну, видела? Я же говорил, что все будет в порядке!
Я перевела дыхание. По крайней мере, теперь я могла быть уверена, что этот монстр мне не привиделся. Он все время таинственно исчезал, появляясь из ниоткуда и снова скрывался в неизвестном направлении, иными словами, вел себя не как труп, а скорее как призрак. Гиллрой дотронулся до экрана, чтобы узнать время.
— Здесь есть великолепный открытый ресторан, прямо у основания рога нашего единорога, — сказал он. — Не хочешь составить мне компанию?
Я помотала головой.
— Я не могу есть.
Тогда располагайся здесь. Эта часть этажа полностью в нашем распоряжении. Твоя комната дальше по коридору, моя — сразу за дверью. Можешь включать музыку или головизор на полную мощность, здесь все помещения звуконепроницаемые. Если тебе что-то понадобится, не стесняйся, заказывай обслуживание в номер. У тебя есть номер моего сотового?
Я кивнула, и Гиллрой оставил меня в покое.
Мне было неуютно в этой большой комнате. В прошлой жизни я часто бывала в таких местах, обычно во время благотворительных балов, вместе с мамой. Наверное, именно поэтому мне было сейчас так не по себе — на этих балах я все время находилась на виду, причем больше в роли реквизита, чем живого человека. Если Гиллрой напоминал мне золотую статую, то эта комната была похожа на коробку с драгоценностями. Отличный футляр для золотой статуи. Я вздохнула и поплелась на поиски ванной.
Поскольку вчера горячая ванна сотворила со мной чудо, я наполнила очередной гигантский резервуар и погрузилась в очищенную и обогащенную воду. Все это казалось фальшивкой, примерно такой же, как рисовать в ноутскрине вместо того, чтобы работать красками по холсту. После ванны я переоделась в новую школьную форму и вышла, бросив свои вещи и сумку на полу.
Вернувшись в главную гостиную наших апартаментов, я машинально поискала глазами свой ноутскрин. Было уже около десяти, я боялась, что Отто будет волноваться. И тут я вспомнила, что не взяла ноутскрин с собой! Наверное, можно было бы воспользоваться экраном Гиллроя, но он забрал его с собой, да и я в любом случае не стала бы рыться в чужом ноусткрине без разрешения хозяина. Это было бы слишком, даже ради разговора с Отто. По крайней мере, сегодня. Интересно, секретарша уже перезвонила Гиллрою, чтобы сообщить о поимке Пластина? Может быть, завтра я уже смогу вернуться домой? Мне очень хотелось поговорить с Отто. Наверное, это место показалось бы ему забавным. ЮниКорп заигралась в бога — создает рукотворные острова и рукотворных людей.
Я подумала было включить стоящий в углу головизор, но расхотела. Посмотрела на часы. Несмотря на роскошь и обилие позолоты, комната была довольно удобной. Прихватив с собой альбом, я уселась в шезлонг и вскоре поняла, что засыпаю. С чувством облегчения я погрузилась в сон, убаюканная доносившимся снаружи шумом прибоя.
Неожиданно мой сон был прерван. Мистер Гиллрой шумно ворвался в комнату:
— Розалинда! Молодец, что не спишь!
Я сонно захлопала глазами. Снаружи стояла тьма, в которой была разлита та особенная мягкость, которая появляется в воздухе вскоре после полуночи.
Гиллрой сменил строгий синий костюм на желтовато-коричневый, который, судя по всему, полностью соответствовал его представлению о повседневной одежде. Несколько мгновений он смотрел на темный внутренний двор, потом закрыл стеклянную дверь, отсекая шум искусственного прибоя. Постояв немного, Гиллрой направился к бару и налил себе выпить.
— Я боялся, что ты уже легла!
— Я уснула прямо здесь, — промямлила я, соображая, как бы повежливее сказать ему, что теперь мне в самом деле пора отправиться в свою комнату.
— Отлично, отлично, — пробормотал Гиллрой, пропуская мои слова мимо ушей. Он повернулся, держа в одной руке стакан, и придвинул золотистое кресло к моему шезлонгу. Потом тяжело опустился на обитое золотой тканью сиденье. В своем коричневом костюме, со стаканом янтарного напитка в руке, он восседал в золотом кресле, как статуя египетского фараона, обозревающего свои владения. Даже лед в его стакане блестел, словно бриллианты.
— Ну вот, — сказал он. — Такие дела, Розалинда. Я тут подумал кое о чем. Ты представить себе не можешь, какой преподнесла нам сюрприз, присоединившись к нашей маленькой семье ЮниКорп. Воссоединившись с нами, так сказать. Когда я впервые тебя увидел, мне показалось, что я тебя знаю. Думал, раскусил тебя. А теперь понял — ничего подобного! Я просто заранее составил в голове некий образ. Но ты не слишком похожа на своих родителей, так ведь?
Я села чуть ровнее и вцепилась в свой альбом.
— Я не знаю.
Зато я знаю! — улыбнулся Гиллрой. — Ведь, как ни крути, я управляю их компанией! Почти наследник, так сказать. Фотографии твоих родителей до сих пор висят повсюду. Ты же знаешь, Джеки была помешана на благотворительности. Балы и все такое, ну, ты понимаешь.
