Но если бы я выиграла премию «Молодой мастер», я бы…
Освободилась от них?
Странная мысль. Тем не менее она пришла мне в голову. Да, я бы освободилась.
Но в следующую секунду все эти планы рухнули.
— Поскольку ты несовершеннолетняя, твои родители должны дать тебе разрешение на поездку в Нью-Йорк на церемонию. Ты сможешь решить этот вопрос?
И тут я запнулась.
— Я… я даже не знаю, что им сказать, — пролепетала я.
Мистер Соммерс кивнул.
— Прекрасно тебя понимаю. Что ж, я сам позвоню им сегодня вечером, и мы обсудим эту возможность. — Он широко улыбнулся. — Ты должна гордиться собой! Немногие удостаиваются такой великой чести.
— Просто не знаю, как мне благодарить вас, сэр, — сказала я. Честно говоря, я никогда не замечала, что мистер Соммерс обращает на меня внимание. Но когда я задумалась над этим, то вдруг поняла, что он первый учитель, который занимается со мной больше шести месяцев подряд. Обычно я так часто меняла школы и пропускала так много времени, что просто не успевала как следует познакомиться ни с одним преподавателем.
— Продолжай работать так же усердно, Роуз, — улыбнулся мистер Соммерс. — Увидимся завтра и займемся подготовкой к поездке.
Я побежала домой, сжимая в руке копию приглашения отборочной комиссии. Ворвавшись в нашу квартиру, я сразу бросилась к Осе и все выложила ей.
— Ах, flicka! — произнесла она. — Я знала, что ты будешь молодцом! — Она была скупа на слова и поцелуи, зато сразу принялась за тесто для печенья. Поскольку мы заказывали всю еду из центральных кухонь Юникорна, это был очень серьезный поступок.
Когда я рассказала обо всем Ксавьеру, он с громким воплем сгреб меня в объятия. Потом он громогласно прочел приглашение цветам и деревьям в саду и заставил меня разыграть в лицах, как я встаю и принимаю награду. Сам он изображал ведущего церемонии и поразил меня тем, что преподнес мне раннюю розу из сада.
— Роза для моей розы! — провозгласил Ксавьер, нежно целуя меня. — Я так счастлив за тебя, Роуз!
Вернувшись домой, я с удивлением обнаружила, что мои родители уже дома. Мама налила мне бокал шампанского.
— Мистер Соммерс мне все рассказал, — сказала она, как только я вошла в дверь. — Отлично, Розалинда!
— Хорошая девочка, — бросил папа, не поворачивая голову от экрана. Впрочем, я к этому уже привыкла.
— Ты рада? — спросила я, слегка удивившись. Я сама не знала, почему была уверена в том, что родители не обрадуются. Они всегда одобряли, когда я «забавлялась со своими красочками», как называл мое рисование папа. Они любили меня и хотели для меня только лучшего! Разумеется, им было приятно! Я широко улыбнулась.
— Это потрясающее достижение, — кивнула мама. — Я очень горжусь тобой. И ни о чем не беспокойся, родная. Я уже обо всем переговорила с твоим учителем. Я сказала ему, что ты не сможешь принять это приглашение.
Улыбка умерла у меня на губах.
— Ч-что?
— Мама все решила, милая. Тебе не о чем беспокоиться.
— Что… О чем ты говоришь? Почему я не могу поехать?
— Милая, твой учитель сказал мне, что эту награду нужно получать лично, — пояснила мама. — Но ты же прекрасно знаешь, что мы с папой в этом месяце уезжаем в Австралию.
Я стояла как громом пораженная.
— Но… но я должна поехать. Это же программа «Молодой мастер»! — Меня не на шутку встревожило рассеянное выражение на лице мамы. Она меня не слушала! И тогда я заговорила громче, и в моем голосе зазвучали визгливые, срывающиеся нотки. — Там участвуют молодые художники со всей планеты! Я буду состязаться со студентами художественных училищ! Мама!
— Не повышай голос на мать, — рявкнул папа, отрываясь от своих записей. Это был очень опасный сигнал. Папу ни в коем случае нельзя было отвлекать от дела.
Но в этот день я впервые в жизни не обратила внимания на отцовское замечание.
— Ты не понимаешь! Это же самый престижный конкурс молодых художников! Это мировая известность! Может быть, я уже в этом году смогу продавать свои работы!
— Тебе еще не исполнилось шестнадцати лет, Роуз, — напомнила мама. Это была неправда, но мама об этом не знала. — Я не думаю, что подобная известность пойдет тебе на пользу в столь раннем возрасте.
— Но мне давно было бы шестнадцать, если бы вы не держали меня все время в стазисе! — завопила я. Сама не знаю, откуда у меня вдруг вырвались эти слова.
Мама резко встала со стула. Никогда раньше она не вставала, когда разговаривала со мной.
— Как ты смеешь повышать на меня голос, юная леди! — произнесла она тихим, угрожающим голосом.
— Пожалуйста! — закричала я и даже заплакала. Голос сразу же сел от слез. Я была в настоящем отчаянии. — Пожалуйста, прошу вас, не отнимайте у меня этого!
У мамы вытянулось лицо, она посмотрела на отца.
— Тебе не кажется, что она опять перевозбудилась? — спросила она.
Нет! Она ведь не сделает этого! Сделает. Я видела это по ее лицу. И тогда я закрыла глаза, подчиняясь неизбежности.
И тут в голове у меня прозвучал голос мистера Соммерса. «Совершенно бесплатное обучение в Академии изящных искусств Хироко!»
— Нет, — сказала я, вытерла слезы и попыталась, как могла, справиться с дрожью в голосе. — Я не перевозбуждена. Просто это очень важно для меня.
Папа нахмурился.
— Настолько важно, что ты грубишь матери и перечишь отцу? — спросил он. — Мы любим тебя. Мы хотим тебе только самого лучшего. Скажи мне, что ты это знаешь, Роуз.
Я не знала, откуда взялась запинка. Обычно ответ отлетал у меня от зубов.
— Я знаю это, сэр, — сказала я, не сразу отыскав нужные слова в потоке собственных мыслей.
— Что ты знаешь? — уточнил папа.
— Я знаю, что вы хотите мне только самого лучшего, сэр, — прошептала я.
— Вот и хорошо, — кивнул папа и вздохнул. — Я думаю, ты просто переволновалась из-за всего этого. Джеки, иди успокой и уложи ее, а потом мы с тобой обсудим сложившуюся ситуацию.
— Отличная мысль. Идем, Роуз.
Я вздохнула. Нет, я не хотела этого. Они еще никуда не уезжали, а я теряла драгоценные часы, которые могла провести с Ксавьером. Значит, сегодня не будет даже роскошного ужина…
— Надолго? — спросила я у мамы, когда она помогла мне забраться в капсулу.
— Всего на денек-другой, детка, — ответила мама. — Нам с папой просто нужно все обсудить. Ты не должна волноваться.
— Хорошо, — сказала я. Потом я спокойно легла и позволила стазису заглушить мое горе. Я прекрасно знала, что они задумали.
Поэтому нисколько не удивилась, когда открыла глаза и увидела стоящую надо мной Осу. Мама с папой уехали, не попрощавшись. Что ж, это было проще, чем тщетно спорить с ними. И потом, они ведь не знали, что Оса все равно меня выпустит.
