В общем, я разослала резюме по всем возможным конторам и фирмам, звонила, писала, приходила и снова звонила, но результата так и не было. И если бы не Дима, я и вовсе отчаялась и оказалась на вокзале.
Улыбнулась про себя, вспомнив парня, и снова посмотрела на часы, не обращая внимания на нависшего надо мной непонятного сотрудника.
Того, похоже, подобное поведение задело.
Но мне было не до столичных мажоров — более того, я избегала их. В том числе потому, что чувствовала себя неловкой, немодной. Я не знала, о чем с ними говорить, как вести себя. Не то чтобы на меня сильно обращали внимание — но эти полгода в столице я не сидела на месте и встречи были разные, даже пару раз — романтичные. Но все обрывалось после первого свидания. Возникало такое ощущение, что мужчины задавались целью охмурить провинциалку и уложить в постель после первого же букета и ресторана — это было для них в порядке вещей. Ну вроде все не ханжи, взрослые люди — чего ломаться?
Я не ломалась. Я просто так не могла. Противно было настолько потребительское отношение.
И я не заинтересовывала никого настолько, чтобы пригласить меня еще раз.
С собеседованиями было то же самое. Второй раз меня не приглашали.
И вот сейчас эту работу я хотела получить во что бы то ни стало. К тому же, в настолько крупную компанию меня пригласили первый раз. И потому я ужасно нервничала. И сидела уже час в этой приемной, не понимая — может это какая-то модная проверка на стрессоустойчивость? Да еще и навязчивый блондин, который продолжал лыбиться, теперь немного зло, и нависать надо мной, из-за чего мне пришлось отодвинуться на самый край дивана для посетителей.
Он что-то собрался сказать, но в этот момент со стороны коридора открылась дверь, раздался стук каблуков и холодный голос Нины Александровны — личной помощницы генерального директора — возвестил, что тот скоро прибудет.
Из-за лохматого блондина видно женщину не было, а она осведомилась, чем она может помочь Артему Вениаминовичу и тот, наконец, отошел от меня.
Я вздохнула с облегчением.
Полуприкрыла глаза и принялась про себя повторять все, что прочитала в интернете про компанию.
Холдинг «Волна» имел отдаленное отношение к морю. Хотя, как я поняла, все именно с него и начиналось — судостроительство, рыболовство. Потом владелец и, по совместительству генеральный директор, перебрался в Москву и тут уже развернулся во всю мощь. Заводы, пароходы, строительство, инновационные технологии. Цифровое направление вышло в свое время на рынок с несколькими мощными программными стартапами, и быстро завоевало рынок в своих нишах, более того, эти ниши создавало.
Даже в кризис компания только наращивала свои обороты.
В общем, генеральный директор и глава совета акционеров просиживал свое кресло не зря.
На сайте не было его фотографии и мне так и рисовался крупный, широкий мужик с волосами с проседью — эдакий хозяйственник — с кулаками кувалдами и обязательным ролексом на запястье. Вот он грузно усаживается в кресло и вежливо требует подать черный кофе без сахара или накрыть стол в переговорной для таких же крупных мужиков. В общем, странные фантазии, но я устала от неизвестности и неустроенности, что просто пыталась хоть в собственной голове смоделировать возможное будущее.
Я так задумалась, что и не заметила, как в приемную снова кто-то быстро вошел и мимо пронесся темный ураган, залетел в соседнее помещение и хлопнул дверью, да так, что подпрыгнула не только я, но и помощница, до тех пор не обращавшая на меня внимания.
Это что было?
Тот самый начальник?
Я застыла испуганным кроликом, а Нина Александровна изящно встала, почему-то посмотрела на меня с неудовольствием, и двинулась в сторону кабинета.
Я подавила завистливый вздох. Она была такая стильная, ухоженная, стройная и уверенная в себе — и не определишь, тридцать пять ей или пятьдесят. Рядом с ней я чувствовала себя еще большей замухрышкой и снова недоумевала — ну и кому я тут понадобилась? Круглолицая молодая девица с косой и в дешевом костюме, смотревшимся в этом дорогущем офисе так же «уместно» как и мешок с картошкой. Все-таки в нашей провинции со всем этим было попроще, что ли.
Помощница вышла из-за заветной двери, поморщилась и кивнула:
— Анастасия, проходите. И документы не забудьте, — последнее прозвучало совсем насмешливо. Будто она сильно сомневалась, что я в состоянии хоть что-либо помнить.
Я почувствовала, как пересыхает горло, но встала и на негнущихся ногах прошла вперед.
Осторожно прикрыла за собой дверь, а потом обернулась.
В первый момент я не разглядела ничего, кроме огромного панорамного окна, за которым светило яркое весеннее солнце, несмотря на полузакрытые жалюзи.
Потом мозг разобрал картину на детали. Гладкие стены с абстрактными картинами. Несколько кресел и диван по сторонам. Встроенный шкаф и дверь рядом. И огромный стол впереди с несколькими компьютерами.
А за ним…
— Все рассмотрели? — произнес недовольный мужской голос, и я ойкнула, мучительно покраснела и сделала несколько шагов вперед.
А потом опустилась в стоящее напротив стола кресло, не дожидаясь приглашения и боясь поднять снова взгляд.
Нет, это не был седовласый «хозяйственник».
И никак уж не мужчина в возрасте.
Лет тридцати — тридцати пяти. Худощавый. Совершенно нездешний, с прищуренным взглядом и иронично изогнутыми губами. В распахнутом шикарном пиджаке и полурасстегнутой рубашке.
Не красивый идеальной красотой, но по-мужски привлекательный. Но думать об этом смешно. Он был не просто не моего уровня. Он был владельцем мира и всего.
Яркий. Хмурый. Хищный.
И безумно пугающий.
А я была крохотная травоядная зверушка, которая по незнанию забралась на его территорию.
Эта мысль меня отрезвила. Так, Настя, соберись.
Я вскочила и, неловко перегнувшись через компьютеры, положила на стол всем скопом свои бумаги — резюме, рекомендательные письма, копии дипломов, а потом снова бухнулась на место, чуть ли не зажмурившись.
И начала тараторить, рассказывая о себе и своем опыте, напрочь забыв, что собеседования для ответа на вопросы, а не для зарисовки на тему собственной жизни.
— Может поделитесь тем, что я не прочитаю в этих бумажках? — остановил меня холодный тон.
Я резко замолчала и подняла голову.
Михаил Андреевич Веринский смотрел с брезгливым любопытством, как мне показалось.
Все внутри меня воспротивилось этому взгляду и отношению.
Да, я и сама чувствовала, что не дотягиваю ни до этого холдинга, ни до офиса, ни до мужчины, но смотреть на меня как на навозного жука позволить не могла.
