Книга (без) Право на ошибку, страница 8. Автор книги Дарья Вознесенская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «(без) Право на ошибку»

Cтраница 8

Но я действовала все быстрее, все точнее, тщательней, и вдруг стала замечать, что она все меньше делает замечаний, все чаще смотрит одобрительно, да и из голоса начали пропадать режущие без ножа звуки.

А в то утро, что она назвала меня «Анастасией» окончательно убедилась — меня просто без предупреждения засунули на курс молодого бойца, чтобы сразу понять — подхожу или нет. Сумею ли справиться, остаться в этой компании, где все должно было быть нацелено на результат — или нет.

И такая методика оказалась весьма эффективной. Я уже четко и быстро выполняла всю рутину, познакомилась с каждым отделом и его руководителями, разобралась, кто и чем занимается в нашей компании. И запоминала все больше. Цифры, списки, аналитику, попадавшуюся мне время от времени. Запоминала — и с еще большей ясностью представляла себе внутреннюю структуру компании, как-будто цифры были скелетом, на который нанизывалась плоть и кожа из людей, продукции и клиентов.

Это оказалось безумно интересно. И сосем не похоже на скучную работу секретаря, как я себе представляла раньше.

А когда уж Нина Александровна высказала мне сдержанную похвалу за быстро сделанный сборный отчет по нескольким направлениям, так и вовсе улыбалась еще пол дня.

Но несмотря на изменившееся в лучшую сторону отношение, я ее побаивалась.

Правда, не так, как «высокое» начальство.

Его я просто боялась.

И была безумно рада, что почти не пересекаюсь с ним, сидя за своей конторкой в углу приемной, чуть отгороженной от всех прозрачной изящной пластиковой «ширмой». Что его слова про то, что с секретарем они практически одна семья были иносказательны. Что это не я выхожу с бледным или посеревшим лицом из его кабинета, не я нервно дергаюсь перед дверями, словно за ними находится электрический стул, а не взбешенный ошибкой начальник. Что это не мне приходится сопровождать его на переговорах или выслушивать все новые и новые требования.

Что я была лишь крохотным винтиком, скрипящим неподалеку от работающего в бешеном темпе мотора, но уж никак не топливом для него и не тем, что этот мотор двигает.

И вот сейчас, когда Веринский потребовал меня в кабинет, я просто не поверила. В ужасе глянула на белую плоскую коробочку, из которой раздался приказ, а потом подскочила, оправила юбку внезапно повлажневшими ладонями, взяла большой блокнот, который лежал на всякий случай в верхнем ящике стола, и чуть ли не бегом отправилась к массивной двери.

Нины Александровны в приемной не было — она часто отлучалась по тому или иному поводу, но это вовсе не означало, что любой мог прорваться на прием. Чтобы попасть в административную зону, сперва надо было преодолеть зону ресепшн с церберами, прячущимися за обликами совершенных созданий, и остаться при этом с руками и ногами.

Веринский не любил, чтобы его отвлекали по пустякам.

И что ему понадобилось?

Глубоко вздохнула и толкнула дверь кабинета.

А потом прошла на середину комнаты и остановилась:

— Вызывали?

— Ага, постоять в десяти метрах от меня, — раздраженно отреагировал мужчина, уткнувшийся в очередные бумаги, — Пройди и сядь.

Я приблизилась к креслу, на котором сидела уже однажды, и постаралась взять себя в руки. Ну, страшнее, чем на собеседовании, не будет.

Я вдруг успокоилась.

А Михаил вскинул голову, медленно обвел взглядом, чуть поморщился — ну и что ему не по нраву?! — и буркнул.

— Стенографией владеешь?

— Н-немного…

Снова раздраженный вздох.

— Нина уехала на пару часов, — ого, неужто мне соизволили объяснить что-то? — Она обычно записывает разные детали проектов, которые я проговариваю, мысли, приходящие в голову — все подряд. А потом формирует из этого отчет и служебную записку. Самому мне неудобно, — закончил почти сварливо.

Понятно.

Нужно выступить в роли диктофона — у нашего гения творческий всплеск.

Странно, что его это так раздражает и даже смущает. Или мне показалось?

Чуть тряхнула головой, избавляясь от глупых мыслей, взяла ручку и всем своим видом продемонстрировала готовность к работе и прорву энергии.

Спустя сорок минут, когда я выползала из кабинета, энергии во мне не оставалось ни капли.

Веринский говорил не просто быстро и сбивчиво — он сыпал терминами, неожиданными всплесками агрессии — направленной не на меня, а просто вовне — задумчивыми, порой даже философскими рассуждениями, идеями и предположениями. Первые мгновения я любовалась его сумасшедшей энергетикой, экспрессией, с которой он ходил по кабинету. Потом пыталась уловить суть всего происходящего. Но дальше поняла — нужно было просто механически записывать, иначе я вообще не успею за его словами и мыслями и завалю первое на самом деле важное поручение.

Я вернулась к себе в угол и просто рухнула за стол.

Посмотрела на каракули, которым был испещрена чуть ли не половина блокнота, вздохнула, сделала себе кофе — хотя бы в этом меня не ограничивали никогда — и уселась за компьютер, решив сначала переписать весь этот сумбур, а потом уже разбить его на тезисы и логически связанные куски.

И так погрузилась в работу, что даже не заметила, как надо мной навис заместитель Михаила, Артем.

С которым мы, кстати, пересекались довольно часто.

Точнее, он постоянно зачем-то подходил к моему столу, одаривал чуть пошловатыми комплиментами, мальчишеской улыбкой, а иногда — шоколадкой, чем неизменно вгонял меня в ступор.

Я не понимала — зачем? Я же явно пропускала вперед шагов на сто почти всех, кто работал на нашем этаже — взрослых, умных, уверенных в себе, умеющих стильно одеваться и преподносить себя, а часто просто очень красивых женщин. Я же только-только начала смотреть по сторонам и понимать, что неизбежно провинциальна и старомодна со своей косой, удобными туфлями и пусть хорошими костюмами, но сидящими на мне весьма посредственно, не смотря на дорогую ткань и крой — не на мой тип фигуры они были сделаны. Да еще и была простой секретаршей, тогда как нашу компанию — и заместителя генерального, в том числе — посещали настолько роскошные дивы, что даже Нина на их фоне блекла.

И единственное, что мне приходило в голову, так это то, что он просто хочет посмеяться надо мной.

Потому внимание Артема Вениаминовича меня и смущало, и раздражало. Второе — больше, но я не смела это показывать. Хватит, ошиблась уже один раз, приняв за простого программиста — простоты в нем было не больше, чем в Веринском. А за внешностью и поведением задорного мальчика таилось что-то гораздо более опасное.

Почему я так решила — не знаю. Может, я была сама по себе слишком подозрительна — жизнь научила. Но на комплименты на всякий случай не отвечала, а шоколадки складывала в ящик стола и при случае планировала отнести в бухгалтерию — терпеть не могла шоколад.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация