Про себя отметила, что меня в свои теории и гипотезы наследник лорда Лестера посвящает прежде Арджуна, причем не в первый раз уже. Своеобразная традиция сложилась в нашей с Дином дружбе. Да и я делюсь с ним своими тревогами и радостями прежде, чем рассказываю даже членам собственной семьи. Впрочем, оно и неудивительно: Дин никогда никого не осуждал и был готов подставить плечо, а не ногу.
— Подозреваю, информация как обычно из разряда «только для своих»? — не без иронии предположила я.
С научными открытиями Самого большого брата подобный казус случался с завидной регулярностью, однако области изысканий Дин упорно не менял. И это чертовски сильно вредило его карьере.
— На этот раз, к счастью, нет, — с огромным удовольствием сообщил Лестер, почти успевший смириться с прискорбным фактом: его работы вечно засекречиваются, причем на семейном совете к вящему благу темных родов. — Все имело место быть настолько давно, что даже дядя Френ — и тот не в курсе!
Вот это, пожалуй, был веский повод для удивления: Френсис Фелтон являлся существом поистине древним, и раз уж для него открытие Дина Лестера стало сюрпризом…
— Выкладывай уже, Самый большой брат, — притворно заворчала я, с интересом ожидая продолжения.
И Дин как всегда не подвел. Более того, будущему лорду Лестеру удалось меня чертовски сильно огорошить!
— Похоже на то, что на определенном этапе развития у темных магов имелся коллективный разум.
С минуту я просто молчала, переваривая услышанное, а когда первый шок схлынул, выдала:
— Всегда подозревала, обычный у вас не тянет.
Докладывать о последних открытиях Дина Солнышку я посчитала совершенно излишним. В конце концов, не моя вина, что Арджун за все годы так и не сошелся с Самым большим братом действительно близко и усиленно не интересовался его успехами. Подозреваю, дело тут было в элементарных и довольно-таки вульгарныx зависти и ревности. До появления Дина именно Арджун оставался главной красой и гордостью всей семьи, умница, воплощенное обаяние, любимец всего окружения. А потом буквально из ниоткуда появился Дин, сын незаконнорожденного сводного брата дяди Дэна, нынешнего лорда Лестера, и, несмотря на бурное криминальное прошлое, потеснил младшего Бхатию в сердцах всех родных.
Что поделать, Дин Лестер превосходил всю нашу компанию по уму, магическому дару и — что самое важное — по доброте.
Вот интересно, чего ради экспериментаторам древности понадобилось еще и сбивать стадо рабов в единое целое? В плане научного опыта, быть может, идея и интересна, однако, не слишком ли опасно давать рабам такую связь? Ну, я толком не знала, что по итогу стало причиной гибели черных магов от рук их же созданий, но факт остается фактом: о существовании создателей темных магов мир забыл напрочь, словно и не было никогда.
— Вечно ты с Самым большим братом висишь на телефоне по два часа, — проворчал Арджун после того, как я вышла из спальни на кухню.
К Дину Солнышко совершенно умилительным образом ревновал все окружение, будь чуть хуже воспитан — непременно бы потешно топал ногами и требовал, чтобы никто не водился с Самым большим братом.
— Ну, что поделать? — фыркнула я и принялась заваривать чай. — С Дином у нас всегда много общих тем. Ну и я по нему скучаю, если не вижу хотя бы пару раз неделю.
Солнышко тут же надулся, разом став похож на маленького обиженного мальчика. Правда, при всем при этом на диво мстительного.
— Филипп пригласил на дружеские посиделки вечером, — с огромным удовольствием «обрадовал» меня Арджун. — Тесный круг, никакого дресс-кода.
Я тяжело вздохнула и закатила глаза, безмолвно выражая свое негативное отношение ко всей сложившейся ситуации в целом. Да и с каких пор мы стали такими уж близкими друзьями с Маруа?
— Скажи, что я больна, — проворчала я, не имея никаких моральных сил для еще одного вечера великосветского флирта. — Один вечер без моего общества лучезарный месье точно переживет.
Вообще, у меня имелись все основания предполагать, что Маруа протянет без меня вовсе: вокруг павлина вертелось достаточно очаровательных женщин, чтобы не заметить отсутствие одной из них. Мое тщеславие было велико, однако не настолько, чтобы счесть себя исключительной для Маруа.
Арджун уставился на меня таким тяжелым взглядом, словно бы я предложила ему убить всю семью ради наследства. Солнышку, похоже, просто не терпелось разыграть козырную карту, другое дело, я не понимала, чего ради Арджун так расстарался для павлина… Не самое выгодное вложение сил и времени.
— Бель, не глупи ради всего святого, — тут же принялся выговаривать донельзя обиженным тоном друг, плавно скатываясь в тактику эмоционального шантажа, столь им любимую. В такие моменты я всегда задавалась вопросом, какого дьявола связалась именно с Солнышком. Словно бы альтернатив не было…
— А с чего мое нежелание тратить вечер на Маруа вдруг стало глупостью? — недобро осведомилась я у Арджуна, очень выразительно притом скривившись. Сегодня мне хотелось устроить бунт на нашем маленьком корабле. — Тебе месье пришелся по душе — ты с ним и милуйся. На что не пойдешь ради карьерного роста.
На породистой физиономии появилось выражение крайней степени решимости.
— Увы, наш галатийский друг увлекся тобой, так что марш переодеваться! — рявкнул Бхатия таким образом положив конец разговору. Нет, однажды я его точно убью!
Я всегда мнила себя любительницей светских развлечений и вообще вечеринок, однако, кажется, уже была готова изменить собственным обыкновениям. Ощущение того, что явилась я во все это сверкающее великолепие против собственной воли, а заодно и вероятность посягательств со стороны не менее сверкающего хозяина дома портили все удовольствие от вечера напрочь. В нашей паре рад был новому приглашению павлина исключительно Солнышко, который вопреки всем наставлениям месье Лефевра старался влиться именно в тот круг, что собирал вокруг себя Филипп Маруа.
Прямого ответа от Арджуна получить мне не удалось, однако по некоторым оговоркам сделала вывод, что подле павлина собираются сплошь темные маги, местная развенчанная знать, не потерявшая ни богатства, ни влияния. Вероятно, именно на подобного типа людей и делал ставку хитроумный Арджун Бхатия. Манеры в этом обществе демонстрировали безукоризненные, однако манеры — пустое, одна лишь обертка, под которой еще поди разбери, что скрывается.
Все эти маги несомненно понимали, что я вовсе не одна из них, темные почему-то такие вещи то ли шестым, то ли седьмым чувством ощущают в отличие от светлых, поэтому и выжили вопреки всему. Но что гости Маруа на самом деле обо мне думают?
Месье Маруа — тот, как и всегда, воплощал собой гостеприимство и нарочито выделил меня среди прочих дам, явившихся в его дом, во время приветствия. Дамы между тем стреляли украдкой глазами в сторону обожаемого Филиппа и не смели выразить хоть малейшее пренебрежение мне. Напротив, каждая женщина считала своим священным долгом поприветствовать меня, одарить улыбкой и парой теплых слов. Честное слово, даже на родине не приходилось сталкиваться с такой тотальной волной женской любви. Красивых не любят, уж мне ли не знать. Чужие достоинства — повод для зависти и подчас ревности, такова людская природа, с ней приходится мириться. И я не верила, что в Галатии люди резко совершили эволюционный скачок, став ближе к ангелам небесным. Скорее, кто-то ненароком обронил свое пожелание насчет отношения к скромной подданной короля Вессекса Аннабель Стоцци. Я имела некоторые подозрения относительно личности своего благодетеля, вот только мотивы его оставались загадкой. Создай Маруа для меня среду дискомфортную, его объятия в качестве тихой гавани манили бы куда больше. Сейчас весь мир улыбался, и в тихую гавань не особенно тянуло.
