По квартире я шла, не включая свет, морально готовясь к тому, что со дня на день предстоит покинуть эту тихую гавань, в которой жилось не так чтобы и плохо, не считая попыток Арджуна окончательно подавить меня, сожрать в каком-то смысле. На самом деле, в каком-то смысле с Солнышком было хорошо, потому что привычно, спокойно, как в детстве. Я знала, как с ним быть, что может отколоть друг в тот или иной момент… А теперь вот придется решать все только самой, не опираясь на авторитетное мнение.
Руки сами потянулись к мобильному телефону как к залогу спокойствия и уверенности.
— Привет Самый большой брат, — пробормотала я в трубку, едва на мой звонок ответили. — Прости, я сегодня поздно.
Дин только хмыкнул.
— Ну и что с тобой, Бель? — тепло спросил он без малейшего намека на недовольство. — Арджун чудит.
Мне частенько казалось, что наследник лорда Лестера — святой, которого мы все не заслужили. Не потому что какие-то особенно грешные, просто никто не в силах заслужить кого-то настолько доброго, понимающего и мудрого.
— Не без того… — вздохнула я расстроенно. — Но, знаешь, не только в этом дело… В общем, я решила жить отдельно. Думаю, достаточно большая девочка, чтобы уйти в одиночное плавание.
— Неужели окончательно допек? — озадаченно вопросил Дин, явно забеспокоившись и за меня, и, подозреваю, что и за Солнышко тоже. Самый большой брат вообще имел большое сердце и переживал за всех своих «мелких».
Я пошла к себе в комнату и прикрыла дверь. Арджун вряд ли скоро придет, но все-таки у себя говорить было приятней.
— Ну не так чтобы… Просто я посчитала, что пора завязывать и становиться совершенно самостоятельной личностью.
С полминуты Дин не произносил ни слова.
— И на тебя так влияет новый мужчина?
Я буквально почувствовала, как запылали щеки.
— Никто на меня не влияет! И нет у меня никакого нового мужчины! Я что, сама не могу решиться на изменения?!
Даже обидно было слышать нечто подобное, хотя ведь действительно на меня так повлиял исподволь Маруа. Если бы не вовремя сказанные им слова, быть может, я бы еще долго мирилась с выходками Солнышка.
— Можешь, Бель, конечно, можешь, — примирительно отозвался Дин, но я по голосу слышала, друг едва удерживается от смеха.
Внезапно пришло в голову задать тот самый вопрос, который сама задала Маруа.
— Дин, скажи, а что плохого в запечатлении?
Лестер хмыкнул.
— Ну, вообще, этот механизм негативно сказывает на популяции, Бель. Люди смертны, а в случае запечатления если погибает один из партнеров, автоматически гибнет и второй. Таким образом, потомство остается без поддержки. Ну и вообще, большее количество партнеров гарантирует потомство и его генетическое разнообразие. А с чего бы вообще задалась этим вопросом? Ты же светлая. Или новый мужчина темный?
Ох, сколько же мне предстояло Дину поведать…
Глава 11
Исповедоваться Дину всегда было легко. Он слушал, слышал и никогда не осуждал, даже в тех ситуациях, когда любой бы уже выдал череду нравоучений.
— Ну и что мне делать, Самый большой брат?
Лестер только фыркнул.
— С чем именно, мелкая? — уточнил он с большой долей иронии.
Ну, хотя бы я повеселила Дина на сон грядущий, это уже большой плюс.
— От Арджуна ведь ты в любом случае съедешь, не так ли? — в этом вопросе я услышала одновременно и совет, и поддержку. Точно то, что мне и требовалось в данный момент. — Или ты просишь совета на тему того, что делать с Маруа?
Я нервно закашлялась, только таким образом сумев дать ответ на вопрос Дина.
Самый большой брат еще раз фыркнул, еще веселей прежнего.
— Аннабель Мария Стоцци, с каких пор тебе требуются разъяснения по поводу того, что делать с мужчиной? Скажи сразу, апокалипсис близко?
Ну, если ставить вопрос так, то он действительно бредовый, я еще в детском саду вертела мальчишками как хотела, иммунитет имелся только, пожалуй, у Арджуна и Брендона, и то Солнышко иногда пасовал.
— Но… Я же тебе объяснила… Он… — залепетала я, пытаясь таким образом выразить всю ту растерянность, которую испытывала из-за павлина.
Вот тут Дин уже откровенно расхохотался.
— Милая моя, он тебя принуждал? Применял насилие? Или ты подозревала хоть раз, что он мог его применить?
Я застыла, переваривая вопрос и пытаясь найти на него ответ.
— Ну… Нет. Никогда. Ни разу. Он даже руки не распускал. Но что это меняет? Он недвусмысленно дал понять…
И снова Самый большой брат рассмеялся.
— …что тебя желает, — закончил фразу наследник лорда Лестера. — Бель, пока я могу сказать, что за тобой ухлестывает привлекательный неглупый мужчина, который ничем не угрожает твоей безопасности. И знаешь, почему ты так переживаешь?
Если бы я знала, то и причин бы для переживаний не было никаких.
— И почему? — переспросила я, надеясь на то, что свет мудрости Самого большого брата осветит тропу моей жизни.
— Потому что тебе хочется поддаться, Бель. Вот и все. И теперь в твоей нежной и трепетной душе желания сражаются с моральными принципами, словом, ничего трагичного. Просто ты должна решить, что в конкретной ситуации для тебя важней.
Звучало вполне логично, просто и даже самую малость пошло. Именно в такие моменты я вспоминала, что прошлое у Дина, который ныне являлся образцом для всех и во всем, весьма насыщенное. Он мог смотреть на мир вполне практично и даже цинично, не ударяясь в романтику, когда речь заходила о коллизиях в отношениях. Поэтому порой именно совет Дина оказывался куда полезней и причитаний матери, и увещеваний подруг.
— Но он спит со всеми… — пробормотала я и вздохнула.
Снова смешок.
— Со всеми ли? — уточнил друг.
Я принялась перечислять про себя любовниц Маруа и была вынуждена признать, что в постели месье с блестками оказывались исключительно умные и красивые. Тут же снова задалась вопросом, почему такие женщины согласились делить одного мужчину. Что в нем есть особенного? И есть ли вообще?
— Ну, хорошо, не со всеми, — ответила я немного растеряно.
Мне подумалось, что в этот момент Самый большой брат наверняка должен улыбаться.
— Значит, его внимание тебе в любом случае льстит. Уже плюс. К тому же, если верить твоим словам, со всеми своими дамами у этого типа прекрасные отношения. Так?
Ну и к чему Дин ведет?
— Так.
— Значит, им всем с ним хорошо, и не только в постели, иначе бы и Маруа твоему пришлось несладко, и друг другу эти девушки волосы повырывали.
