— Понял и теперь знаешь, как их найти?
— Да.
— Это хорошо… — шепчу. И засыпаю.
Перепутье
Знаете, что такое быть на перепутье?
Это не когда ты стоишь и выбираешь: направо или налево.
И не когда боишься “бросить все”, “сжечь мосты” и уйти в никуда — но в то же время ужасно этого хочешь.
Нет, это когда понимаешь — вот в этом всем тебе уже невыразимо прекрасно. Дивно. Сладко. Так бы и прожил всю жизнь…
Угу, почти что в клетке. Но в такой уютной и бесподобной клетке на двоих…
— Адаму и Еве повезло, что их погнали прочь, а не самим им пришлось решение принимать. Не ушли бы по доброй воле из Рая… — было первой вразумительной фразой, которую я произнесла вслух следующим утром.
После нежных поцелуев спросонья, быстро перешедших в новый виток безумия.
После долгого завтрака в постели, задумчивых взглядов друг на друга и ласковых поглаживаний.
После того, как я, спрятавшись за ширмой, ополоснулась из большого кувшина, оделась и получила полный сожаления вздох Евора, который притянул меня к себе и снова попытался раздеть — но получил по рукам.
После того, как мы вышли на улицу, и обнаружили, что день совсем в разгаре… И вокруг буянит зрелое окончание летнего периода. Все пахнет. Цветет. Колосится. Звенит и хорошеет так, что впору сказать, как одна из любимейших моих героинь: “всегда здесь висела?! надо же, ничего не замечала”…
Но сказала я другое. Что рвалось про Адама и Еву. Только вразумительным оно лишь для меня было — Евор моему знанию библейских притч удивился:
— Ты о чем?
Иногда я забывала, что он — с другой планеты. Дважды. Во-первых, мужчина, а те, как известно, с Марса — тогда как женщины с Венеры. Во-вторых, в прямом смысле с другой.
И культурные, генетические коды у него другие.
И…
— Это я про свой мир вспомнила, — отмахнулась, — Рассказывай лучше про свой. Наш. Что там с вратами? Я помню, что их построили с помощью нескольких королевств…
— Девяти.
— Девяти королевств. И они могли привести куда угодно. И мы вроде тоже что-то такое хотим построить?
— Да. Но как же я не сразу понял, что врата — это не совсем врата!
Евор выглядел взволнованным.
И таки-им классным!
Так, Ада, не отвлекайся. У нас важная миссия. Невыполнима почти.
Мужчина на меня покосился, прищурился с подозрением — будто понял, что я думаю, — но комментировать не стал. Продолжил:
— Предметов было девять — от каждого королевства. Ключей на планах…
— … тоже девять, — выдохнула я, — Как-то и не обратила внимание.
— Но есть еще кое-что в количестве девяти и связанное с драконами! Я же изучал их, но не вспомнил сразу… В общем, погибших или умерших от старости драконов всегда сжигали сородичи. А вместе с ними сжигали и девять предметов — чтобы облегчить им путь на небо и помочь в той, высокой жизни. И среди этих предметов всегда значилась шкатулка с драгоценностями, в которую другие драконы, в знак признания, клали что-то свое. Зеркало, отражающее горе потери, книга в которой перечислены все интересные события его жизни, фонарь, что подсвечивает путь и убирает страх…
— Почти как у нас ключи! — ахнула.
— Почти как у нас, — кивнул Евор, — Мы даже находили эти ключи в той последовательности, в которой они кладутся в костер. То есть, пока мы искали в неправильной последовательности, как придется, нам их и не являли.
— Ого! — широко распахнула глаза.
Однако, вот что секс животворящий делает. Мозги прочищает на раз.
— Это еще не все, — кивнул мужчина и снова посмотрел на меня с подозрением.
Да не думаю я ничего такого, нечего на меня коситься!
— Знаешь как звали убитую королеву драконов? Которая и стала для всех прочих последней искрой, чтобы исчезнуть из нашего мира? Ширга!
— И что? — не поняла сначала. А потом осознала, — Шигра — Агриш! То есть все не просто так! Мы действительно, если соберем все ключи, сможем что-то там открыть… Так, погоди. А мы не откроем себе врата в мир мертвых?
— Не думаю. Ведь наши ключи все-таки отличаются. Хоть они — теперь я в этом уверен — драконьи.
— Знаешь что меня беспокоит во всей этой истории… — я попыталась сформулировать, что крутилось в голове. — Ключи, врата, королевства, драконы — все это очень… масштабно. А мы — и маги перед нами — столько лет прикладываем неимоверные усилия только чтобы выйти из обиженного замка. Где-то здесь подвох.
— Возможно. Но есть ли смысл думать еще и об этом? Сейчас нет иных путей, кроме как сосредоточиться на поиске ключей. Утаты ушли, еда больше не появляется — все нас подгоняет вперед. Будто так и полагалось. Ты согласна?
— Да, — кивнула уверенно, — То есть у нас уже четыре ключа. И, зная примерное назначение и внешний вид остальных, да и последовательность их “явления”, мы легко добудем остальные пять — даже если они находятся не совсем там, что обозначено в плане.
На счет “легко”, это я, конечно, погорячилась.
Ключ пятый. По ком звонит колокол
- “Колокол, чтобы отвлечь тварей Низени от отлетающего духа”? Славно звучит…
— Ты этих тварей не видела.
— Расскажешь?
Передергивается.
Я несколько раз просила описать мне Низень, но Евор уводил разговор в сторону. Поэтому отстала от него: это мне просто любопытно, а для него — не самые приятные воспоминания. То есть там кошмарно. И как это все выглядит, и кто там живет.
Будь испытание Низенью простым, туда бы ринулись сотни смельчаков, а не единицы.
Вот и сейчас мужчина ограничился скупым:
— Они — другие. Их мораль другая. Мы привыкли думать о чем-то как о зле или добре определенного толка, а они думают не так. По-другому… И этим страшны и опасны.
Кивнула.
И всмотрелась в план. Отвлеклась.
На плане достаточно бестолково и непонятно был изображен пятый ключ. Точнее, он был изображен понятно, колоколом. Не понятно где.
Это место не примыкало ни к одному из коридоров или залов — будто не было частью Замка. Не было частью большого куска высохщей со временем сыромятной кожи. Просто отдельный затертый пергамент с прорисованным идеально правильным прямоугольником, внутри которого — прямоугольники.
И обозначением ключа.
В прошлый раз мы отложили этот рисунок в сторону. Но сейчас позволить себе такое не могли. Пятый ключ должен был быть найден первым из оставшихся…
— По ком же звонит колокол… — пробормотала
