Второй раз укололо, когда бородатый, достав из многочисленных баулов продукты, котелки и еще какие-то мешки, принялся распределять это по нашим рюкзакам. И мой рюкзак, в итоге, из просто нелегкого превратился в кошмарно-тяжелый.
— Мне это придется… самой нести? — спросила с сомнением.
— Ну конечно, — посмотрел на меня недоуменно, — это же поход.
— А как же версия “лайт”? — пискнула, но меня уже не услышали.
Оказалось, что эта версия предполагала не только то, что у меня будет отваливаться спина, а сама я взмокну под разгорающимся утренним солнцем буквально сразу… Но и то, что группа не остановится через полчаса на отдохнуть. И через час не остановится. И через полтора…
Сначала я бодро шагала рядом с гидами и пыталась флиртовать с гидом, наслаждаясь окружающими красотами.
Потом я просто шла. Молча.
Потом я оказалась в конце, мрачная и покряхтывающая от усилий.
У меня забрали рюкзак, оставив только маленький, — мысленно матеря, судя по всему — но это не помогло. Там, где всем было весело, бодро и коллективно, у меня заплетались ноги и просыпалась ненависть к человечеству в целом — и к этой его части в частности. Голова гудела, силы истощались и мне казалось что прошла целая вечность… Но мы не шли и двух часов, а привал обещали только на “чудесной полянке в десяти километрах отсюда”.
А потом мне позвонили с работы. И я, задыхаясь и проклиная все на свете, остановилась и попыталась разобрать сквозь посторонние шумы, что от меня хотят и что за очередная проблема возникла, в которой не обойтись без моего участия…
Телефон хрипел отдельными словами, и вдруг наступила тишина. Я посмотрел на антенки — связи не было. Убрала его в рюкзак и огляделась.
Пока я разбиралась со своим звонком, группа ушуршала куда-то вперед, и мне следовало поторопиться, если я не хотела упустить их из виду окончательно. Ускорила шаг, даже побежала, но на повороте тропинки поскользнулась и зацепилась ногой за какую-то ветку.
Почему-то вместо того, чтобы полететь носом вперед, согласно физическим законам, я полетела куда-то вбок, в овраг, которого тут вроде и не было прежде. Будто притянутая неведомой силой…
Я заорала и тут же поперхнулась, ударившись животом. И начала кувыркаться вниз, чувствуя себя отфутболенным мячиком, который подпрыгивает на каждой кочке. Пыталась зацепиться за ветки, корни, землю — но все выскальзывало из непослушных пальцев, меня швыряло и болтало, как в центрифуге и остановиться было невозможно…
В итоге я проломила всей собой колючки, перекувыркнулась последний раз… И, стукнувшись головой о что-то твердое, потеряла сознание.
Мам-ма…нты
— Эй! Ты кто? Ты в порядке?
— Я…
Я — кто это, я? — открыла глаза и уставилась на плоский расплывающийся блин с торчащим на нем отростком и двумя синими блестящими кружками.
… что такое блин?
… что такое синий?
— Ты — кто? — воспроизвела те же звуки, что произнес блин.
— Я? — тот немного исказился, смялся, но потом снова расправился, — Я — дрыщик.
Незнакомое слово, это я знала точно. А другие слова — знакомые.
Что такое "знакомые"?
— Ты… опасность? — что-то изнутри настоятельно требовало выяснить это немедля.
— Я — опасность?! — звук стал выше и тоньше, — Сама ты опасность!
— Я — не опасность, — сказала, подумав немного. — Опасность — это плохо. Я — не плохо.
— Я тоже не плохо! — блин, наконец, обрел четкие черты и, кажется, стал похож на человека… ребенка. Подростка, скорее… — Все ясно. Еще одной драконье пламя мозги повредили.
…что такое подросток?
… что такое дракон?
— Как зовут-то тебя, недалекая? — спросил со вздохом “дрыщик” и попытался меня усадить.
Оказывается, я лежала.
Почему я лежала? Да еще и на голой земле? Лежать на голой земле неприемлемо… негигиенично… И холодно.
В голове начало потихоньку проясняться. А вместе с прояснением пришло понимание странности происходящего.
Похоже, я и правда головой ударилась, и что-то произошло с моими мозгами…
Хм, а при чем здесь драконье пламя?
— Я А-да, — сказала немного заторможенно, вспоминая — почему не сразу вспомнила? — как меня зовут.
— А-да? Странное имя… Еще бы сказала А-нет, — фыркнул мальчишка.
— Ада — сокращенное от Аделаиды. Только длинным меня никто не зовет, — сообщила назидательно и осторожно повертела головой. Нахмурилась, — Где это мы?
— Ох, дернула же меня Низень, посмотреть, что там упало… — с непонятной тоской протянул мальчик и вздохнул, — Ты что, совсем ничего не соображаешь? И не помнишь?
— Я по крайней мере соображаю, что со взрослыми, которые тебя в два раза старше, так не разговаривают, — начала раздражаться, — Конечно, я все помню! Я шла по тропе и оступилась! В какой-то овраг улетела. Только это не похоже на овраг!
Это вообще ни на что не было похоже.
Такое все…
— …серое, — сообщила я несколько неуверенно. Но ведь и правда серое. И бурое. И темное. Будто припорошенное пеплом — и сухая трава, и камни, и мох. Даже листья…
— Так это же Пустошь, — удивился мальчишка моему удивлению.
— Я в поход не на Пустошь шла… — протянула озадаченно. Ощупала свою голову, но не обнаружила ни раны, ни шишки. Не болело ничего — да и полная ясность сознания, наконец, вернулась.
— В поход? — и снова на меня глянули с откровенным изумлением, — Ты разве из воинов?
— Угу. Света, — меня пробило на нервный смех.
Происходящее выглядело слегка безумно. Разговоры этого мальчика, место, ощущения мои. И то, что меня “спасает” не гид и не парни из группы, а совершенно посторонний человек. Ребенок. И одежда на нем тоже странная, не современная какая-то. Кожаные оплетки, грубая материя, похожая на мешковину, калоши допотопные…
Дикость.
Я осторожно встала, убедилась, что ничего таки себе не повредила, и поежилась — сделалось ощутимо холоднее. И мне, даже в теплом спортивном костюме — теперь ужасно грязном и местами порванном — было не очень-то комфортно.
На костюм и мои ботинки парнишка, который почему-то называл себя “дрыщиком” — может принято теперь прозвищами представляться — и уставился.
— Так ты из… городских? — он будто по-новому и на меня взглянул.
Хм.
Я бы не сказала, что мы успели в какие-то дебри забраться, чтобы удивляться самым обычным вещам, вроде приличной одежды. Но кивнула:
— Да, из города. И, похоже, туда снова и вернусь.
Хватит с меня походной романтики. Я точно решила. И поиска мужика тоже хватит. Плевать на Вероничкины теории и наш спор, а то так действительно можно без мозгов остаться, с такими приключениями.
