— Ниа-а-а, — зловеще протянул Ган, глаза его превратились в узкие щелки, наполненные расплавленным серебром с красной радужкой в середине, а пальцы брата с силой впились в мои плечи, причиняя боль.
— Отпусти! — я тоже пришла в неистовство и попыталась оттолкнуть Гана.
Он не отпустил и с бешенством во взгляде и стальными нотками в голосе произнес:
— Не вздумай убивать Алэра! Забудь о той войне между Ар-де-Меем и Нордуэллом — она была давно! Нашей родины больше нет, за Разломом остались только пустоши, да развалины, по которым бродят те, кто еще сдерживает свой дар, оставаясь людьми! Пришло время перемен, теперь демоны нам не враги! И мы, и они — северяне, у которых общий недруг — Кровавая королева!
— Но если я не выполню требование Беккит… — мой отчаянный вопль опять прервал твердый окрик кузена:
— Не будь легковерной глупышкой! Будь той, кем ты являешься по праву рождения! Подумай, что демоны сделают с тобой, когда узнают, кто убил их лорда? И даже если ты все-таки сумеешь покинуть Нордуэлл, то можешь ли быть уверена в том, что Беккитта выполнит свое обещание? Пойми, Северия и Лавен уже мертвы!
— Ган! Не говори так! — вырвалась из его захвата. — Сначала утверждаешь, что Ар-де-Мея больше нет, теперь называешь мертвецами наших родных! Разве мы в этом клялись друг другу, когда встретились в Царь-городе? Мы обещали вернуть своей стране былую славу и спасти брата с сестрой! И я исполню эту клятву, пусть даже у меня уйдут на это годы! — с пылом оповестила я, скривилась и завершила. — И пусть мне придется лечь к демону в постель — не сдамся!
Ган мрачно ухмыльнулся:
— Рад это слышать, моя королева! — слегка поклонился.
Я начала задыхаться от возмущения:
— Ты…да ты… как ты мог? Вот грыр!
Теперь кузен захохотал во весь голос. Этот звук эхом отразился от стен и унесся в темноту подземелий, создавая какофонию потусторонних отзвуков. Отсмеявшись, Ганнвер изрек:
— Теперь я спокоен — ты настроена на победу! — подумал. — Надоест демон — всегда можешь бежать в Ар-де-Мей! Сумеешь пройти через Сторожевой замок?
Я чуть качнула головой, но без уверенности, кузен вопросительно выгнул каштановую бровь, ожидая моего ответа. Я вспомнила всех своих погибших друзей и родных, а еще тех, кто выжил и поклялся ждать моего возвращения на той стороне Разлома. Кроме того, не стоило забывать и о простых жителях, которые надеются на свою королеву. Теперь твердо кивнула:
— Справлюсь!
Ган подарил мне пристальный, чуть прищуренный взгляд и ответил:
— Не сдавайся там, а я продолжу борьбу здесь! Попытаюсь вытащить Северию и Лавена! А это тебе в помощь! — он протянул кулон в форме ракушки на тонкой цепочке.
— Что это? — недоуменно спросила я, принимая подарок из его рук.
— Кулон с секретом, так что по пустякам не открывай, — он отобрал подвеску и надел ее на меня. — Внутри сонное зелье, разберешься, как и когда им воспользоваться.
— Не сомневайся! — убежденно проговорила я, и брат порывисто прижал меня к себе. Обнимая его, чувствовала бешеное сердцебиение, а на душе было как-то муторно и тревожно, оно и неудивительно — нам предстоит разлука, надеюсь, что не навсегда!
Светильник мой погас, в нем закончилось масло, но я не стала отбирать у Ганнвера свет, а отправилась за призраком, который худо-бедно подсвечивал мой путь. В утренних лучах Гали растаяла, а я, закрыв крышку лаза, бросила ключ прямо у алтаря — возвращать его было некогда.
Мертвеца, столь неразумно оставленного в зале скорби, я нашла лежащим на полу. Видимо, Некрита все же порывалась украсть это тело, вызывая во мне искреннее недоумение — зачем многоликой этот старик? С пыхтением и тихими ругательствами я подняла тело обратно на постамент. Едва успела, и в зал вошел слуга, который сообщил, что мои бдения закончены. Зевая во весь рот, я последовала за ним.
Оставшиеся дни до отъезда провела плодотворно, огорчало только, что во всех поездках меня неизменно сопровождал Фрон. На первый взгляд человек он был весьма недалекий и беспечный. Но приглядевшись, я поняла, что Фрон эрт Гивей не настолько прост, каким хочет казаться. Порой взгляд его темных глаз становился цепким и в какой-то степени хищным, будто Фрон видел цель и неторопливо поджидал подходящего момента, чтобы осуществить задуманное.
Знала о нем я немногое — лишь то, что ведали все в Золотом замке. Фрон эрт Гивей роду был самого простого. Матушка его являлась бордельной девкой, а батюшку первый любовник Кровавой королевы и в глаза не видывал. Как ему удалось привлечь внимание Беккит, никто не знал. Разве что внешностью? Она у него была запоминающаяся — если бы я обладала талантом менестреля, то сказала бы примерно так: «Природа, создавая этого мужчину, взяла самые лучшие краски и самые дорогие кисти и, не скупясь, нарисовала потрясающий воображение образ. Великолепно сложенное тело бывалого воина и изумительно красивое лицо, удивляющее наблюдателя своими изысканными чертами».
Раньше Фрон представлялся мне глупым прожигателем жизни, но теперь я была уверена, что он, как и все обитатели Золотого замка, носил на себе маску, словно театральный лицедей, играющий определенную роль. Да, здесь все, как будто выступали на сцене, включая и саму Беккит, правда, вот не всем и не всегда это нравилось. Кто-то лучше играл, кто-то хуже и, похоже, что оба любовника королевы-змеи отлично справлялись со своими ролями.
Я перевела взор на Фрона, который придирчиво рассматривал мою новую одежду. Каждый наряд подвергался его подробному изучению.
— Радуйся, Ледышка, — между делом, молвил он. — Возвращаешься домой! — обидно хохотнул. — Хотя не так, ты едешь к демону, который согласился принять тебя в качестве довеска к землям за Разломом! Золотая королева была так великодушна, что решила устроить пир в честь твоего отъезда! Ты рада? — воззрился на меня пристальным взглядом.
— Безумно, — позволила себе ледяную улыбку.
— Нельзя поддаваться безумию, — Фрон быстро приблизился, обнял меня со спины, обвивая одной рукой талию, заставляя застыть на месте в ожидании и, едва прикасаясь губами, чуть слышно изрек, повергая меня в еще большее оцепенение: — Ниа, всегда сохраняй хладнокровие!
Когда я с удивлением обернулась, за Фроном уже закрывалась дверь.
По случаю предстоящего празднества мне позволили принарядиться. Шелковое платье нежно-голубого оттенка выглядело бы довольно скромно, если бы не отделка: тонкая вышивка и ажурное, почти невесомое, кружево. По приказу Беккитты служанки занялись моим лицом. Сурьмой подвели глаза, на веки нанесли порошок из бирюзы, а на губы блеск, отдающий запахом рыбы. Я почувствовала подступающую к горлу тошноту. Волосы мои приподняли с помощью изящной золотой заколки, и теперь они блестящим каскадом струились по спине и открытым плечам.
Зеркало отразило незнакомку с затравленным взглядом и сутулыми плечами — настоящая пленница Кровавой королевы! Я поморщилась и отвесила себе мысленную оплеуху. Выпрямилась, ловя мысль, что это один из моих последних дней в Золотом замке. Скоро я вырвусь из его тесной клетки и улечу, словно певчая птаха на волю. О конечной цели своего путешествия я старалась не вспоминать, но мечтала о неожиданных радостях, что повстречаются на моем пути. Улыбнулась! Беккитта не сумела сломать меня — и это главное!
