— Ган! Раз потерял монету, но хочешь получить ночлег — отрабатывай! Я не собираюсь запросто ютиться с тобой под одной крышей!
— Места тут много… — начала я, но была перебита одним из дружков конюшенного:
— Места, может, и много, но… — теперь они все, многозначительно глядя и разминая тощие кулаки, надвинулись на меня.
Пришлось смириться:
— Грыр с вами! — и помочь противному мальчишке. Работая скребницей, осознала — нужно жить дальше, хотя бы ради одного — мести! Всем и каждому, и даже себе самой! С горем пополам, но я справилась с возложенной задачей и бросилась прямиком к таверне, чтобы в ее задымленном зале увидеть разыгрывающуюся нелицеприятную сцену.
Эрт Сиарт до того увлекся дешевым, но крепким хмельным, что разошелся и необдуманно зацепил какого-то малого, отдыхающего за соседним столиком в компании таких же молодчиков с весьма разбитными физиономиями. Теперь вся эта свора, других слов я не смогла подобрать, напала на мужчину. Действуя по наитию, бросилась вперед — не ведаю, на что рассчитывала, но изо всех сил закричала. Несколько ударов досталось и мне, парой синяков дело не ограничится.
Нам с эрт Сиартом повезло, потому что на помощь пришли те парни, которых я видела в конюшне. Они с легкостью раскидали обидчиков, и я, утирая разбитый в очередной раз нос, поблагодарила их, а мой, так называемый хозяин, блаженно вздохнул и уснул. Его ночлег был оплачен, посему проворные слуги расчетливого трактирщика унесли щедрого постояльца наверх, а мне пришлось брести в конюшню, проклиная свою порывистость. Так недолго остаться с искривленным носом — хороша получится королева! Зато никто не назовет слабачкой, все увидят, что я настоящий боец! Только сердечко в груди отчего-то горестно сжалось, и на миг припомнилось, каково быть слабой. Да, уметь постоять за себя, безусловно, важно, вот только порой так хочется, чтобы сильные руки, заключающие тебя в кольцо, оберегали от всех бед. Невольно вспомнился и Алэр. Почему? Ведь он чужой, ненавидимый, угрюмый, грубый, устанавливающий всегда и во всем свои правила! Пыталась убедить саму себя и с тоской признавала, что кроме всего перечисленного супруг обладал иными качествами, которые так нравятся женщинам. Алэр дерзкий, страстный, невероятно обаятельный и сильный. Зачем я вспоминаю его? Неужели как-то незаметно, тишком, демону удалось украсть мое сердце? Остановилась, борясь сама с собой, потрясла головой и влетела в конюшню. Запрыгнула на душистую соломенную охапку, зарылась в нее по самую маковку и попыталась подумать о другом. Только уснуть не могла, чутко прислушиваясь к окружающим звукам. Неподалеку возился Лись, за стенами выл ветер, словно горевал по безвременно почивший Криссе, раскачивая фонарь над входом. Крисса! Я подскочила и выбралась из соломы. Мне необходимо собрать пепел, оставшийся на месте сожжения, чтобы вернуть его на другую сторону Меб! Вот только как это сделать?
Случай представился спустя несколько часов. Пока я лежала без сна, а Лись посапывал на своей охапке, в конюшню воротились приезжие. Все, кроме наследника. Четверо парней разместились на соседней груде соломы и, тихонько передавая друг другу бутыль с хмельным, принялись рассказывать истории.
— Мой дед, — начал один из парней издалека, — был отменным плотником и лучшим строителем в деревне. Он чувствовал силу дерева, знал какое можно рубить, а какое нельзя! Лорд наш приметил деда моего, да в замок свой призвал. И отец мой, и я воспитывались вместе со старшими сыновьями правителя. К слову, я унаследовал часть этого знания, — не без самодовольства.
— Врешь ты все! — послышалось недовольное восклицание разбуженного Лися. — Какая разница, какое древо пойдет на строительство дома?
Парень прищурился и поманил мальчишку к себе:
— А ты пойди сюда, малец, и узнаешь все из первых уст!
— А и пойду! — храбро объявил Лись, выбираясь наружу, и я, заинтересовавшись, тоже присела на своем ложе.
Парень улыбнулся и продолжил рассказывать:
— Слыхали ли вы когда-нибудь про бешеное дерево?
Я покачала головой, а Лись самоуверенно молвил:
— А ты не пугай, а говори! Мы уж и послушаем!
Парни усмехнулись, один из них потрепал мальчишку по вихрастой макушке и проговорил, заставляя мое сердце в груди замереть:
— Смел! Потому не желаешь ли показать свою отвагу, сражаясь на стороне добра? Если да, то давай завтра с нами, мы в Сторожевой замок движемся!
— Не-е, — сходу отказался Лись, — мне чудищ и здесь хватает!
— Ну, как знаешь, — пожал плечами один из парней, а другой подначивающе полюбопытствовал:
— Расскажешь?
— Только после него! — Лись важно указал на первого говорившего, и тот не заставил себя ждать:
— А знаете ли вы, любезные, чем опасно бешеное дерево? Нет? А я подскажу! Если для постройки дома использовали именно такое дерево, то не видать вам в этом жилище ни спокойствия, ни богатства. Дерево это имеет особую злую силу, которая будет являть жителям дома свою разрушительную мощь. Не будет вам в таком доме тихих ночей, то завоет кто-нибудь, то причитать начнет, то зайдется в безудержном хохоте. А в новолуние, когда сгустятся краски, сплетет тьма согбенную полупрозрачную фигуру с понурой головой. То предстанет перед вами жуткое порождение бешеного дерева — черная ведьма. Существо, созданное, чтобы причинять людям зло. У дитя малого, она высосет кровь, отчего младенец захиреет и умрет; стариков сведет в могилу; девицу иссушит и здоровья лишит; а вот с парнем…
— Врешь! — завопил Лись так, что я вздрогнула. — Кто ж из парней в здравом уме полезет на старуху?
— А кто тебе сказал, что парню ведьма явится в образе старухи? — промолвил рассказчик вкрадчиво, отчего по телу пробежала стая мурашек, а усугубил чувство страха скрипучий фонарь, раскачивающийся перед дверью, в щель которой проникал студеный ветер.
— Парню ведьма явится в облике златокудрой, румяной, да пышногрудой красавицы, соблазнит, зачарует и не отпустит от себя целый век!
— Чушь! — уверенно произнес Лись. — Зачем ведьме старик? — и пояснил, если кто не понял. — Все люди стареют!
Парни переглянулись, первый хмыкнул и сказал:
— Мое имя Грел, это мои друзья, — далее по очереди представил всех, — Ивлек, Зан, Дуг, а будущего лорда зовут Грас эрт Лесан.
— Лись Соломенный, — чинно кивнул конюшенный и указал на меня. — Это Ган из Нордуэлла прибыл с хозяином.
— Мы видели, — добродушно усмехнулся Грел.
— Ты поступил смело, хозяин должен тебе, — добавил Дуг, отличающийся от друзей ярко-рыжей шевелюрой, в то время как все остальные были светловолосы.
— Правда, что лорд Нордуэлла суров и беспощаден? — задумчиво спросил Зан.
— Да, — ничуть не солгала, отвечая.
— А я другое о нем слышал, — ухмыльнулся Ивлек, покусывая вытащенную из охапки соломинку. — Говорят, лорд Нордуэлла перепробовал столько баб, что нам с вами и не снилось!
