Разбойники давно не спали, и, глядя на них, я невольно подумала: «А ложились ли они этой ночью?» Ремесло их наталкивало на определенные мысли, от которых я поторопилась отмахнуться и решительно направилась к пленникам.
В грязном, полуразвалившемся домишке, вызывающем неприятные воспоминания, тоже никто не спал. Но молчание, царящее здесь, нарушила только я, без лишних предисловий объявив:
— Сегодня вам зададут один вопрос, и я вас очень прошу дать на него положительный ответ, — посмотрела сначала на Дуга, и потом уже на Граса, долго, умоляюще.
— Как? — преувеличенно удивился эрт Сиарт. — Меня не спросят? Обидно…прям до грыра обидно…
— Вы понимаете, почему так происходит! — бросила я, не глядя, все еще ожидая ответа или хотя бы простого кивка эрт Лесана.
— Что вы хотите от меня, Ваша милость? — он одарил пристальным, обреченным взглядом.
— Скажите «да», и давайте обойдемся без титулов! — сцепила руки в замок, потому что по телу пробежала нервная дрожь, слишком упертый, несговорчивый, честный парень попался.
— Чтобы порадовать вас? Хорошо, — с неожиданной легкостью согласился он, но мы оба понимали, что эти слова ничего не значат.
— Обещайте, что подумаете! Вспомните, что вы собирались сделать, куда двигались! Жизнь — это все, а смерть необратима. Честь не главное, важнее выжить! Поверьте, я знаю, о чем говорю! — присела рядом с ним, заглянула в светлые очи. — Пожалуйста! — почему-то для меня стал важен этот человек, а его смерть останется на моей совести.
— Вы женщина, — буднично молвил Грас, — потому вам позволено больше, нежели мужчине.
— Подумайте, прошу вас, — взмолилась, сложив руки на груди, мысленно обращаясь не к нему, а Хранителям, чтобы вразумили парня.
— Хорошо, обещаю подумать над вашими словами, эрра — откликнулся он на мою просьбу, но я бы продолжила, если бы в разговор не вступил эрт Сиарт:
— «Эра» — к ней следует обращаться именно так. Сия госпожа женщина замужняя, — и мне, — Алэр еще не нашел вас? Жаль, поторопился бы он, так как я не желаю болтаться на виселице или что там подготовил для несговорчивых ваш друг? — вперил в меня свой взор.
На это отвечать не стала, а только сказала:
— Что-то слишком часто вы поминаете своего лорда, а раньше готовы были четвертовать его!
— Что вы! — нарочито эмоционально воскликнул он. — Я никогда не желал смерти своему лорду! Признаться, недолюбливал, но такой уж у меня характер. Видите ли, Ваша милость, наши отношения с Алэром с детства не сложились. Мы были влюблены в одну и ту же девушку, полагаю, вы догадались в какую именно, — глумливо улыбнулся.
— Ту, что стала вашей женой? — меня раздражал его снисходительный, покровительственный тон.
— Да, но она вышла за меня не по своей воле! И за это я должен поблагодарить вас, — поймал мой недоуменный взгляд и демонстративно спохватился. — Хотя нет, ее — Золотую королеву! Именно она соединила вас с Алэром, а значит…
— Прекратите! — мне надоело слушать, и я оборвала эрт Сиарта.
— О! Я всегда страдаю за правду! — прозвучало торжественно.
— Не преувеличивайте! В своих бедах чаще всего мы виноваты сами!
— И вы?
— И я тоже, — отвернулась от него, ставя в разговоре точку. — Надеюсь, мы еще поговорим, и не в этой обстановке — подарила два красноречивых взгляда — Дугу и Грасу.
— Буду верить, что это случится в Нордуэлле, — парни не ответили, зато эрт Сиарт постарался, но мне пришлось проигнорировать это высказывание.
Днем, как и было оговорено, пленников вывели на центральную площадку. День выдался серый, мрачный, нерадостный, но он, как нельзя более полно, соответствовал всей атмосфере. Зорян оделся по случаю, весьма нарядно, в его запасах даже нашлась белоснежная шелковая туника, а поверх нее алел бархатный камзол. Штаны темные, но с вышивкой, а сапоги, как всегда, начищены.
Здесь я по-хорошему сумела рассмотреть разбойников. По большей части лиходеи, что видно по их плутоватому, разудалому виду. Прирожденные душегубы, неважно, в чьей семье родились — крестьянина, ремесленника, торговца или богача. Где их только отыскал Зор? Как умудрился понабрать в свою шайку такого отребья? Из всей компании выделялись Гарон и два юноши: первый невзрачный, бледный, с умными, но покрасневшими глазами, а второй был единственным, кто с жалостью смотрел на пленников. Мне захотелось узнать, кто он такой. Но спрашивать пока не стала, уж больно грозно, пафосно, неприступно смотрелся Зорян.
— Готовы ли вы, — Зор посмотрел на Дуга, — вступить в наше разбойничье братство? Стоять за нас всегда и во всем, быть с нами заодно, принимать общие на всех решения?
— Да, — четко, глядя в упор на предводителя, произнес Дуг.
Зорян оскалился, и Дуг тотчас исправил ошибку, опустился на колени и припал к протянутой руке предводителя, на пальце которой блеснул крупный рубин.
«А не переигрывает ли Зор?» — невольно озадачилась я, а все происходящее вызывало у меня чувство гадливости.
— Ваша милость, мой ответ «да», — покаянно изрек Дуг.
— Поднимись, брат! — велел Зорян, хлопнул парня по плечу и подошел к Грасу.
Зор еще не произнес свой вопрос, а я уже знала, что ответит ему Грас.
— Нет! — прозвучало четко и уверенно в полнейшей тишине, которая давила мне на плечи, сгибала, отчего все труднее и труднее было стоять прямо, гордо выпрямившись. Я смотрела на всех свысока, расположившись отдельно от общей массы, а Граса удерживали за плечи двое разбойников, и хоть он стоял на коленях, умудрялся глядеть высокомерно, презрительно на возвышающегося над ним Зоряна.
Последний оглянулся на меня, точно оправдывался: «Вот, я сделал все, что мог!» — и приказал:
— Увести! Тех двоих казнят на рассвете! — и Дугу. — А у тебя, парень, нынче вечером состоится посвящение в рыцари ржавого клинка и топора!
Не дождавшись ответа, стоящего столбом, совершенно растерянного парня, Зор направился ко мне. Я наблюдала за его приближением, неодобрительно поджав губы, пытаясь совладать с собой.
— Идем, моя королева! У меня есть к тебе предложение! — протянул руку, и я без разговоров ухватилась за нее, потому что не хотелось выяснять отношения при разбойниках.
Но в домике спросила:
— Что все это значит?
— Ты не слышала? — приподнимая бровь, иронично осведомился Зорян.
— Следи за словами! — легко ударила его по щеке, вынуждая сцепить зубы, внутренне содрогаясь от своего поступка.
— Прошу прощения, моя королева, забылся! — процедил он, сверкая взбешенными глазами.
Я выдохнула, провела ладонями по лицу, укротила гнев, сменила его на просьбу:
— Зор, пойми я не в себе, ты не представляешь, что мне довелось пережить! Каких только людей я не встретила на пути, и поверь, таких благородных, как Грас эрт Лесан среди всех было ничтожно мало, — устало присела на стул.
