Зорян оперся руками о столешницу, заставляя ее натужно заскрипеть, а стол покачнуться. Ни разбойник, ни я при этом не сдвинулись с места, неотрывно глядя друг на друга. Зор сдался:
— Что ты от меня хочешь? Я не могу пойти против правил, которые установил сам!
— Всегда можно использовать хитрость, — в моих словах, в моем взоре сквозила надежда.
Зорян присел на корточки, протянул руки, и я коснулась его. Это было важно, так нас окутывали, очаровывали, сближали, напоминая о былом, воспоминания.
— Хорошо, я постараюсь, — его шепот был похож на стон мученика.
— Я смогу увидеть его?
— Да, — подумав, Зор кивнул и с болью, с видимым усилием спросил. — Ты мне веришь?
Не знаю, что такого было в его взоре, но сомнение, поселившееся в душе с самого первого мига нашей встречи, вспыхнуло внутри яркой, кроваво-красной вспышкой, но ответить иначе, я не смогла:
— Верю, как и прежде…
Мужчина уронил голову мне на колени, облегченно выдыхая, пряча все прочие чувства, словно и сам боялся их. Провела рукой по спутанным светлым волосам, позволила пальцам зарыться в них, ощутить их жесткость, жалея, что не способна читать мысли. Прикоснулась к шее, ощущая всю гладкость кожи, но он резко отпрянул и преувеличенно радостно изрек:
— О чем я? А да, о предложении! Думаю, ты не захочешь, видеть оргию, которая властвует на посвящениях… — метнул выразительный взгляд.
— А ты? — ответила я вопросом на вопрос, поднимаясь на ноги.
— Я? Ниа, ты совсем забыла, какой я, — теперь его взор стал обличающим.
— Каким ты был, — выделила, — я не забыла, но вопрос в том, каким ты стал! — ничуть не смутилась, не смешалась.
— Ты не видишь? — Зорян казался разочарованным.
— Большинство из того, что я здесь вижу, мне не нравится! Более того, оно вызывает ужас, отвращение и душевную боль, — прикусила губу, страшась внутри его слов, но готовая ко всему.
И опять что-то появилось во взгляде Зора, незнакомое, вызывающее оторопь, сверкнуло, точно молния и потухло, сменившись давней безнадежной печалью, словно я не оправдала его ожиданий. Все внутри меня дрогнуло, когда послышался его глухой голос, произносящий слова резко, отрывисто:
— Я в оргиях не участвую! А им, — указал в сторону, — необходима разрядка, я не смогу их удержать только силой! Сама понимаешь, в этом деле важно чередовать кнут и сладость!
— Даже кухаркам? — сама не понимаю, зачем я решила это уточнить.
— Всем! — твердо повторил Зорян, и я снова спросила:
— Ну, а что является сладостью для тебя?
Он широко ухмыльнулся:
— Если пойдешь со мной, то узнаешь!
Чувствуя себя рыбой, плывущей в удачно расставленную сеть рыбака, я согласилась:
— Пойдем, на оргии я насмотрелась на жизнь вперед!
На чело Зора, будто туча набежала, а кадык нервно задергался, так что пришлось по-быстрому поинтересоваться:
— Куда мы пойдем?
— Узнаешь! — заверил Зорян. — Собирайся! Там, в сундуке одежда попроще, да и я переоденусь.
— А… — пожелала узнать я, но была остановлена:
— Перекусим по пути, а завтра днем вернемся!
С тяжелым сердцем я покидала лагерь, ловя растерянный взгляд Дуга, чувствуя неправильность, незавершенность всего происходящего. Зорян пытался отвлечь меня и успокоить, отчего сердце глупое, настрадавшееся за долгие годы плена, отвыкшее от любви, ласки и заботе, пытающееся их найти у ир'шиони, но познавшее жестокий отказ, скучающее по Гану, выбрало Зора. Не брат, но близкий и родной человек, проявляющий внимание. Зная мое отношение к своим кухаркам, он не поленился завезти меня в деревушку, где купил хлеб, кувшин молока и сыр.
По пути наслаждалась ровной дорогой, рассматривая окружающий пейзаж, чувствуя себя под защитой — какие бы сомнения не возникали, знала точно, что Зорян не обидит. Солжет, исказит правду, но останется верен данной когда-то клятве.
Дорога выскочила из леса и по зеленым холмам устремилась к Нордуэллу, и я запаниковала.
Зор, направив своего коня к моему, успокаивающе положил свою руку поверх моей ладони и промолвил:
— Не переживай, туда я тебя даже под страхом смерти не отправлю! — прозвучало довольно искренне, и я тихо поблагодарила, а он вдруг озорно подмигнул, сдавил бока своего скакуна, лихо свистнул и, совсем как в детстве, крикнул:
— Догоняй!
И я поддалась очарованию мига, окунулась с головой в омут воспоминаний, как когда-то в счастливом детстве, отправив коня в галоп, бросилась догонять друга, а душа сорвалась в полет на крыльях ветра, играющего с волосами.
Радостный смех звонко звенел над холмами, возносясь к самому небу, то ли на счастье, то ли на беду, но только Хранители ведали, что нас ждет за следующим изгибом дороги, как и за извилистым путем самой жизни.
Когда успокоились сами и остановили коней, Зор неожиданно стал серьезен, помог мне спешиться и, взяв под уздцы обоих скакунов, стал спускаться под крутой берег бурной широкой реки.
— Диарэ, — прокомментировал Зор, — знаешь название ее притока? — прищурился.
— Арэйл, — без заминки ответила я и поспешила к воде, чтобы коснуться ее, опустила руки в ледяные струи и блаженно прикрыла глаза.
— Чувствуешь? — Зорян присел рядом, и по звуку его взволнованного дыхания поняла, что он испытывает тоже, что и я сама.
— Будто дома, в родную Арэйл окунулась, — подзадорила. — Помнишь?
— Угу, — взор друга затуманился, и Зорян порывисто вскочил и стал скидывать одежду.
— Зор? — насторожилась я, и он улыбнулся:
— А я как тогда… быстро! — и с разбегу нырнул, а сердце мое так и замедлило бег, затрепетало.
Приложила руки к груди, внимательно наблюдая за движениями Зоряна. Наглец помахал рукой и внезапно скрылся под водой, душа моя ухнула в пятки.
— Зор? — успела выкрикнуть я, но тут он вынырнул и мощными гребками поплыл в сторону берега.
Торопливо скинула с плеч накидку и подала ему, но друг отказался, накидывая свою тунику:
— Сейчас согреюсь!
Я следила за ним с интересом. Обнаженное тело Зоряна определенно привлекло мое внимание. Какая дивная грудь, с четко очерченными мышцами, по которым стекают прозрачные капли. Крошечные коричневые соски заострились от холода, взгляд ниже и невольно сравниваю то, что вижу, с тем, что видела у Алэра, задаваясь вопросом: «Он возбужден или это тоже от холода?» А происходящее волнует, опаляя жаром телом, так что щеки краснеют, вот только от стыда ли? «Нет», — признаюсь сама себе и медленно поднимаю взгляд выше, чтобы столкнуться с пылающими от едва сдерживаемой страсти зелеными очами.
