— Как ты могла позволить ему связать себя узами? — он вскочил на ноги, а я осталась лежать, как оглушенная, поверженная, боясь взглянуть на свою грудь, опасаясь увидеть там рваную рану.
Так бы лежала, если бы не шорохи, да тени, мечущиеся кругом, доказывающие, что Зорян оделся и куда-то собирается. Провела рукой по груди, делая судорожный вдох и облегченно выдыхая, убеждаясь, что мистическая тварь не оставила на моем теле никаких ран. Провела тыльной стороной ладони по губам, надеясь избавиться от последствий прикосновений существа, мечтая окунуться с головой в реку, чтобы смыть, стереть с кожи все следы. Зор, не поворачиваясь в мою сторону, молчаливо снаряжал лошадей в путь, а я сидела, прижимая к груди его тунику, ощущая его запах, борясь с собой. Перед глазами стояла темная пелена, руки-ноги не слушались, в голове звучали слова мерзкого создания, и я откуда-то знала, что это были речи демона.
— Одевайся, — опущенный взгляд уткнулся в сапоги Зора, подошедшего ко мне, и я тихо уронила:
— Стоит ли заботиться о той, что разочаровала тебя окончательно?
— Я забочусь о своей королеве! — жестко объявил он, и я ехидно фыркнула:
— О, долг! Забудь о нем! — не глядя, приподнялась, протянула ему тунику и опустилась на травяную подстилку, подтягивая колени к подбородку. Наготы своей я не стеснялась, дрожь по телу пробегала только от того, что на душе бушевала буря.
— Одевайся! — настаивал Зорян, бросая к моим ногам платье и обувку.
— Не приказывай мне, — вяло отмахнулась я, не двигаясь с места.
— Хочешь, чтобы я просил? — прозвучало ехидное высказывание над самой моей головой.
— Вопрос в том, чего от меня хочешь ты, — я прогнала прочь свою слабость и уверенно ответила разбойнику.
— Тебе это и в самом деле интересно, моя королева? — сказано это было не язвительно, а скорее печально, и я опять подняла голову, чтобы видеть его лицо.
На нем ровным счетом ничего не отразилось, только побелевшие губы сложились ровной линией.
— Зорян… — произнесла я на выдохе, чувствуя, что нам необходимо объясниться, понимая, что если все закончится вот так, ссорой, то я себе этого никогда не прощу.
— Ниа, — он тоже не выдержал, — тебе не кажется, что, как твой жених, я имею право знать, почему ты предала меня! Почему позволила южному демону совершить обряд?
Отвернулся, чтобы не показать всю ярость, обуявшую его, только по крепко стиснутым пальцам на руках я осознала, в каком бешенстве мой разбойник пребывал эти недели, не позволяя себе выплеснуть все истинные чувства.
Оправданий не искала, сказала только лишь то, что было:
— Я думала ты погиб… в том последнем бою за Ар-де-Мей… — и больше ни словечка, потому что бередить старую, будто бы давно зажившую рану еще сильнее не хотела, так как из нее уже сочилась сукровица.
Зор удивил, неожиданно вскинувшись, точно ястреб на охоте, блеснув прищуренным взором.
— Что? — растерянно вопросила я, изумленная его откликом, но Зорян опять отвернулся, с досадой подопнул какой-то камушек под ногой и еле слышно проговорил:
— Я выжил… меня Крисса нашла, а тетушка твоя выходила…
И от этих тихих слов стало еще горше, от того, что ничего уже нельзя было изменить, ведь если бы мы с Ганом знали, что Зорян выжил, все могло бы сложиться иначе! Я бы не убегала от разбойников, а, наоборот, стремилась попасть к ним. И эти предложения я незаметно для самой себя произнесла вслух, а Зор на это лишь невесело усмехнулся.
— Оденься, — утомленно попросил он, — гроза приближается…
Я вскинулась. На улице еще совсем недавно царил душный жаркий день, но теперь на небо надвинулись густые плотные облака. Точно природа была солидарна с нами в этом горе. Вот мы пылали страстью, а сверху полыхало солнце, распаляя нас еще сильнее. Но как только горе опутало нас, так и небосвод закрыли тучи. Последний золотистый луч, промелькнув, высветил черную, набрякшую ливнем тучищу.
Налетевший ветер остервенело нападал на деревья, заставляя их стонать и скрипеть сучьями. Я поспешно натянула платье, глядя на колышущуюся траву, на ворох летящих листьев, на поднятую пыль.
— Нужно переждать… — резюмировала я, осмотревшись, понимая только то, что в развалины я не вернусь даже под угрозой гибели.
Зорян решил также, потому поманил меня в лес, чтобы мы могли спрятаться под деревьями.
По небу со страшным грохотом пролетела золотая стрела, озаряя местность яростным светом, и первые тяжелые капли оросили землю. Мы укрылись под раскидистыми кронами лесных великанов, а по листам уже вовсю барабанил ливень, и потоки воды стекали вниз. Зорян стоял рядом, вроде, протяни руку — дотронешься, только я не решилась, нервно обнимая собственные плечи обеими руками, чтобы не давать последним воли. Он безмолвствовал, слушая грозовую песню, а я рассматривала его чеканный профиль, мечтая еще раз, пусть самый последний, прикоснуться к этому мужчине.
Гроза иссякла, уводя тучи за горизонт, выпуская солнце из объятий тьмы. Лес заискрился, точно кто-то разбросал вокруг тысячи драгоценных каменьев, но любоваться пейзажем мне не дали, Зор коротко скомандовал:
— Пошли!
По пути, чтобы заполнить опостылевшее до одури молчание, я пересказала все ответы колдуньи, не забыв полюбопытствовать и о том, месте, где мы недавно побывали.
— Я и сам мало об этом знаю, — Зорян на меня не смотрел, делая вид, что следит за дорогой, — мы случайно вышли к этим развалинам, а один из моих людей, убитый, к сожалению, еще до твоего появления, сумел вспомнить кое-что. Когда-то в этом имении жила знатная семья, родом из-за моря. Возможно, их предки бежали из царства Мэнар, когда его постигло несчастье, и возродили этот уголок на землях Двуречья. Почему поместье пришло в упадок мне тоже неизвестно, знаю, только, что его облюбовали местные колдуньи. Одной из которых ты и попалась на крючок, — это был упрек.
— Ты говорил, что там есть и другие, — торопливо напомнила я, не желая обсуждать свой промах.
— Есть! Те, кто когда-то жил, а, может, и живет по сей день на развалинах древних городов за морем. Я не до конца понял, в чем состоит это волшебство, но, идя по тропе, ты переходишь какую-то незримую черту, попадая в удивительное место, где тебя ждет старец. Ну, по крайней мере, тот с кем я беседовал, выглядел дряхлым стариком, но его разум оставался ясным.
Я оглянулась назад, словно желала рассмотреть за деревьями покинутое имение.
— Хочешь вернуться? — прозорливо уточнил Зорян, верно истолковав мои суматошные движения.
— А можно? — я затаила дыхание, в душе проклиная себя за былую спешку и пренебрежение советами Зора.
Его губы изогнула грустная полуулыбка:
— Можно, в твоей власти, моя королева, приказать мне все, что угодно! Вот только те, с кем ты хочешь побеседовать, могут не откликнуться. Я говорил, что они приглашают к себе только один раз и лишь тех, кто о них не ведает!
