Я сникла, а Зорян промолвил вновь:
— И я не уверен, что сумею опять с той же легкостью отпустить тебя одну… — я подняла взгляд, и боль, отражающаяся в зеленых глазах, сплелась с моей собственной, вынуждая отступить, невидяще воззриться на шероховатые стволы, стоящие вдоль нашего пути.
— Ладно, — изрекла я после некоторого молчания, — хотя бы что-то мне удалось узнать.
— Только помогут ли тебе эти сведения? — пробормотал разбойник себе под нос, но я услышала и резко бросила:
— Говори!
— Я думал, ты знаешь о проклятой магии Нордуэлла, — одарил меня выразительным взглядом Зор.
— Если бы знала… — начала, но продолжать не стала, и он тихо поведал:
— Изгнанные с небес ир'шиони всеми силами старались выжить на земле, потому весь их край построен на крови и костях предков…
— Дух?
— Не только он, — в тоне Зоряна опять слышался укор, — мне не понятно лишь одно, почему тебе об этом не рассказывали…
— Наверное, не думали, что Хранители толкнут меня в объятия южного демона, — усмешка моя получилась печальной.
Он допытываться не стал, а вернулся к прерванному рассказу:
— Вся их магия направлена на то, чтобы край процветал, а жители были здоровы и счастливы. Лорд — первый житель, но он и защитник, тот, кто обязан беречь и заботиться, а еще его жена… — красноречиво помолчал, и я вспомнила легенду, о которой упоминала Жин:
— Ильенграссы…
— Деревья — награда женщинам за жертву, — конкретизировал Зорян. — Супруга оберегает своего лорда, помогает ему, он стережет край, в этой заботе они становятся единым целым. Семья лорда — костяк, ильенграссы — сердце, источник силы, Дух — память рода, вроде как голова. Но если не будет источника — демоны ослабнут, их край постигнут бедствия, а жителей неудачи…
— Выходит, — встрепенулась я, — если умру, Алэру станет худо?
— Не только ему, им всем… Как это уже было! Нет, они не погибнут, потому что останутся братья, сестры и Дух, но сердце будет вырвано!
— Вот почему Рилина так не хотела, что ее сын связывал меня этими пресловутыми узами! — как же поздно я прозрела. — И вот почему лорд-демон связал с Нордуэллом только первых двух из своих погибших супружниц!
Зорян не отозвался, вновь обратив взгляд на дорогу, но я не могла просто взять и со всем согласится:
— Нет! Я не вернусь! Пусть ищет другую жену! Мой край — это Ар-де-Мей! Слишком многим я там задолжала! И они ждут моего возвращения!
Зор кинул на меня косой взгляд исподлобья, и я громко подтвердила:
— Я не сдамся! Попытаюсь найти выход! Придумаю что-нибудь! Выпутаюсь из этих уз, потому что не желаю быть связанной с ненавистным южным демоном! — говорила запальчиво, уверенно, но ехидный внутренний голосочек так и пел: «Разве демон был настолько тебе ненавистен? Или, может, неприятен?»
Прогнала эти мысли, воззрилась на Зоряна и убежденно заявила:
— Я справлюсь! Вот увидишь!
Он качнул головой, но отклик был твердым:
— Да, я с тобой, моя королева, что бы ни случилось! — и эмоционально прибавил. — Только давай поторопимся! Я не знаю, сумел ли демон разглядеть место нашего пребывания!
— Как это? — слишком сильно натянула поводья, заставляя лошадь остановиться. — Я видела какую-то омерзительную ящерицу!
— Видно, твой супруг в спешке сумел придумать лишь такой образ!
— Небогатое у Алэра воображение, — от воспоминаний меня передернуло.
— С другой стороны, может напугать хотел, — пожав плечами, предположил Зор.
Помотала головой, в тайне мечтая проснуться и понять, что все происходящее это только мой кошмарный сон, который растаял вместе с утренним туманом, стелющимся над Хрустальным городом.
— Важно понять, — отвлек меня разбойник, — почему демон пошел на это, если ты говоришь, что он не испытывал к тебе теплых чувств.
— Да он и не видел меня никогда, даже толком не интересовался, пока Эрею не пришло в голову выслать меня из столицы. И в этом случае Алэр не слишком расспрашивал о своей будущей жене, ему важны только мои земли! Вот ключ ко всему! Потому я вернулась к своему прошлому решению — мне нужно заманить Беккит в ловушку, чтобы потом отдать ее эрт Шерану в обмен на свободу!
Зорян долго и особо внимательно смотрел на меня, отвел глаза, и я, приняв это за ответ, чуть пришпорила лошадь, обгоняя мужчину, а в спину услышала:
— Хотелось бы верить, что это так!..
И еще две недели промелькнули, подобно мимолетным видениям, и исчезли, затерялись среди прошлых воспоминаний. С Зоряном за это время мы отдалились, он всячески избегал меня, вел разговоры только о возвращении в наш край, старался лишний раз не дотрагиваться, а ночи проводил вдали от моего шатра. Оно не было удивительным, но задевало меня, точило, будто червь спелое яблоко, бросало в пучину горьких нерадостных дум, главной из которых была одна: «А с кем проводит ночи мой жених?» И тут же себя одергивала: «Да разве я имею право называть его так, когда сама обручена с другим?!» И тотчас, словно наяву, видела Алэра…
Вот и нынче, как только сомкнула веки, чтобы уснуть, воображение нарисовало мне облик демона, и будто ветром повеяло, так что я озябла, натягивая одело до самого подбородка. Это лицо с сердито сведенными темными бровями и резкими чертами, которое я безуспешно пытаюсь позабыть. Губы недобро поджаты, а в глазах лед…
Я вскочила со своего ложа и выбежала на улицу, успев запахнуть на груди только плащик. Ночи стали прохладнее, на дворе властвовал последний месяц лета, тот самый, денечки которого еще радуют нас теплом, но уже ночами напоминает о себе осень, пока еще слабым, едва уловимым дуновением.
Несколько минут шла, куда глаза глядят, опомнилась только тогда, когда услышала громкие голоса. На поляне за кустами развлекались разбойники, отмечая очередное удачное дело. Мне бы плюнуть на все, развернуться и уйти, только не смогла, боясь поддаться воспоминаниям, рухнуть в их безнадежную, темную пучину, закружиться в стремительном водовороте и начать сожалеть о побеге. Словно для того, чтобы не пустить меня обратно, последняя полоска догорающего заката канула за острые вершины вековых деревьев, прогнав теплые краски. Небо враз сделалось черно-синим, тревожным, лишь горела на нем одна-единственная ясная звездочка, холодная, покинутая всеми. Я заторопилась к людям, стремительно влетев на поляну.
Здесь горели высокие костры, разгоняя тьму, внося тепло, люди сидящие вокруг них, до сего мига громко смеющиеся умолкли, отвели взгляды, но, словно внезапно спохватившись, потеснились, приглашая меня присесть. Гарон громко кашлянул, и Демор, быстро поднявшись, взял в руки лютню, а одна из двух кухарок спешно метнулась прочь. Что бы это значило? Я пристально поглядела ей в след. Нахмурилась.
Мне не нравилась Дарека, но эта неприязнь была вполне объяснима, а к той, что убежала при моем появлении, мое отношение было настороженным. И дело было совсем не в ревности, а в малообъяснимом чувстве опасности, возникающем в моей душе, когда я встречалась с ней. «Хотя чего ее бояться?» — спрашивала саму себя, но раз за разом ответа так и не находила. Девица была малорослой и бледной, такой, что казалась больной и изнуренной, точно от непосильной работы. Ее тонкие черные волосы вечно торчали в разные стороны, и мне чудилось, что в котле, над которым она наклонялась, варилось зелье с добавлением этих тусклых волосинок, из-за чего я запретила Зоряну и Дугу брать пищу из ее рук. К моей блажи оба мужчины отнеслись на удивление спокойно. Зор сказал, что любое мое повеление для него закон, а Дуг пообещал исполнить просьбу по-дружески. С ним мы особенно сблизились за эти недели, объединенные тем, что оба оказались новичками в отряде. И если Дугом помыкали и всячески проверяли, то меня побаивались, перешептываясь за спиной и таинственно переглядываясь, совсем, как сейчас. Поначалу я считала, что так происходит из-за того, что я принадлежу к королевскому роду, только на самом деле все оказалось гораздо сложнее и непригляднее.
