— Ради моей страны и моего сына. Я боюсь того, что может произойти, если Шакрун станет шейхом.
— Понимаю. Я узнал о нем больше этим вечером.
Карим передумал? Какое облегчение. Если он согласится на трон, Тарек окажется в безопасности.
— Но услышанное только укрепило меня в моих словах. Он из влиятельной семьи. Если я стану шейхом, мне нужно заручиться местной поддержкой. А для этого — жениться на тебе.
Сколько твердости в его глубоком голосе и глазах, словно смотрящих прямо в душу. Сафия почувствовала укол гордости — она уже не та, что несколько лет назад, и не позволит использовать себя.
— Если я выйду за тебя замуж… — Как же ее отталкивала эта мысль. Но Сафия готова пожертвовать своей свободой ради жизни сына. — Я ожидаю, что ты будешь утолять свой сексуальный голод за пределами супружеской кровати. Как и я, конечно.
— Серьезно? И где ты будешь… утолять свой сексуальный голод?
— Это не твоя забота. — Сафия выпрямилась, призывая на помощь всю свою стойкость. — Я прослежу за тем, чтобы не возникло никаких скандалов.
Потому что секс с Аббасом не оставил у нее горячего желания большего. И единственный человек, который мог пробудить ее либидо, стоял напротив и смотрел на нее, как на ничтожество. Сафия проигнорировала очередной приступ боли и раздражения и засунула его в копилку остальных разочарований, о которых не могла позволить себе думать. Покойный супруг учил ее всегда выбирать роль королевы, и она решила опереться на это воспоминание о нем.
— А если я хочу утолять свой сексуальный голод в супружеской кровати?
Карим хочет заняться с ней сексом? Или пытается заставить ее пойти на попятный? Сафия покачала головой:
— Нет.
— Ты не хочешь меня, Сафия? Или боишься силы своего влечения ко мне?
— Ты много о себе возомнил, Карим.
— Я говорю, что вижу. Твой интерес сильнее, чем ты показываешь. Но я бы никогда не стал принуждать женщину.
— Ты даешь слово? — Сафия медленно выдохнула, паника начала отступать.
— Да. — Он помолчал, давая ей услышать его слова. — Никакого секса, пока ты сама не захочешь. Тебя это устраивает?
Можно ли ему верить? Или это просто жест мачо, чья гордость задета отказом? Наверняка Карим быстро найдет милашку, которая его удовлетворит. Впрочем, пусть он когда-то ее и предал, Сафия знала, что он держит свое слово. Иначе вряд ли бы консул сделал ему это предложение. И есть ли у нее выбор? На кону спасение Тарека. Наконец она кивнула:
— Да.
— Ты веришь моему слову?
— Да.
Он продолжал хмуриться.
— В конце концов, я доверяю тебе благополучие сына.
Услышав себя со стороны, Сафия вздрогнула. Не от страха перед Каримом, но от осознания, что снова соединяет свою судьбу с мужчиной, для которого будет просто удобной подстилкой. Но если она справилась с этим один раз, то справится снова. Сафия заставила себя посмотреть ему прямо в глаза, не задерживаясь взглядом на привлекательных чертах. Нужно помнить, что этот заносчивый человек видит в ней только игрушку. Что случилось с мужчиной, в которого она влюбилась в свои двадцать два года? Что сделало его таким жестким и холодным? Все то же, что заставило отказаться от трона?
Это не имело значения, она не собиралась копаться в его прошлом или характере. Ей важно только его решение. Что касается его чести и работы с людьми, тут к нему было не придраться. Королевский консул не сделал бы такого предложения, если бы сомневался, он все тщательно продумал. И изучению подвергались не только годы правления Карима в Задаке, но и недавние действия. И тем не менее…
— Если ты станешь шейхом, то что будет с моим сыном, Тареком? Ты действительно готов усыновить его?
— Я уже говорил, что не собираюсь лишать его того, что принадлежит ему по праву рождения. Он останется в очереди на трон и, в конце концов, станет шейхом.
Звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Если бы это сказал кто-то другой, Сафия бы усомнилась. Но Карим уже однажды отказался от трона. Ей все еще хотелось спросить, что вынудило его сделать это, но она хранила молчание. Это не имело значения. Й, как он уже сказал, лучше не ворошить прошлое. Сейчас имела значение только безопасность Тарека и Ассары.
Скрестив руки на талии, она молча смотрела на него. Для Карима брак — необходимость, не удовольствие. И нужно привыкнуть к тому, что на нее смотрят как на политическое средство. Как же все-таки это больно! Аббас тоже женился на ней из-за удобства — он был заинтересован в ее семье. Его первой мишенью стала младшая сестра, тогда учившаяся в столичном университете. Но потом он переключился на Сафию. Ужасно снова соглашаться на брак с мужчиной, не испытывавшим к ней чувств. Ужасно настолько, что хотелось кричать, кидаться предметами, детально объяснить Кариму, куда он может засунуть свои планы на брак. Но она слишком любит своего сына и сделает все, чтобы обеспечить ему безопасность. Ее счастье — не такая высокая цена, когда на кону его. А что касается мечтаний о настоящей любви…
— О чем ты думаешь?
Карим оставался на месте, но словно стал ближе. Сафия отодвинулась к окну, пытаясь высвободиться от его обволакивающего присутствия.
— А если у тебя появятся дети? Не захочешь ли ты сделать наследниками трона их? Не могу поверить, что ты пожертвуешь своей плотью и кровью ради чужой.
— Не беспокойся, Сафия. — Его напряженное лицо оставалось непроницаемым. — Тебе не придется иметь дела с незаконнорожденными детьми.
Почему он так злится? Нахмуренные брови и суровый тон выдавали его ярость, она словно вибрировала в воздухе. Впрочем, она мгновенно исчезла.
— Так ты соглашаешься выйти за меня замуж?
Все еще на дистанции, все еще без попыток убедить ее мягкими словами или нежными прикосновениями. Наверное, нужно быть благодарной за его сдержанность?
— Я… — Слова застревали в горле. Долг, материнская любовь, патриотизм — все требовало от нее согласиться. Но как же сложно побороть эгоистичную часть, которая хотела защитить ее. Наконец она кивнула. — Да. Если ты согласишься на трон, я выйду за тебя замуж.
Может быть, не сильных эмоций, но хотя бы их проблеска она ожидала. Хоть какой-то реакции на ее жертву. Ничего.
— Хорошо. Завтра мы едем в Ассару.
Карим старался говорить максимально сдержанно, скрывая внезапно нахлынувшие на него эмоции.
— Завтра?
— Я лично приму предложение консула. И теперь, когда я принял решение, нам нельзя терять время. Нет смысла давать Шакруну хоть малейшую возможность обрести еще больше поддержки.
Карим не испытывал иллюзий — ему предстоит долгий путь укрепления позиций в качестве шейха в другой стране. И все-таки эта перспектива его скорее воодушевляла, ведь для этой работы его воспитывали. И по ней он скучал, даже не признаваясь в этом. И не только по ней. Сафия наблюдала за ним, и Карим старался не выдавать своих мыслей. Она не должна догадаться, что одна из причин столь быстрого согласия — желание обезопасить ее. Конечно, из политических соображений.
