— Ты всегда добиваешься своего? — спросила она, прикусив губу, чтобы не улыбаться.
— Всегда, — просто признался Лукас и рассмеялся.
Стейси тоже расхохоталась. В эти моменты они делились друг с другом всем, чего она могла желать: теплом, прошлым, которое не нуждалось в объяснении, и пониманием того, что они оба изменились, а их жизнь стала лучше.
— Итак, почему ты не в постели? — нахально спросила она, когда гитарист заиграл другую мелодию.
— Не знаю.
Он посмотрел на нее так, что она покраснела и вспомнила свой неуклюжий поцелуй пять лет назад. Интересно, оттолкнет ли ее Лукас сейчас, если она его поцелует?
— Почему ты здесь?
— Чтобы увидеться с тобой. — Он лукаво посмотрел на нее.
— Со мной? — Она немного нервно засмеялась. Ее всегда удивляло, почему она становится прежней, неуверенной в себе Стейси именно в эмоционально напряженные моменты.
— Почему ты удивляешься? Я хозяин вечеринки, которую ты организовала. Разве вам не устраивают разбор полетов?
— Не во время танца, — сказала она.
Он пожал плечами:
— Почему нет?
— Мы с тобой никогда не танцевали.
— Давай установим новую традицию.
Его глаза стали похожими на тлеющие угольки. Неужели он смеется над ней? Ну, не впервой. Они постоянно высмеивали друг друга, когда она была моложе.
— Я танцую с тобой? — с подозрением спросила она.
Кареглазый Лукас оглядел бальный зал:
— Разве тебя пригласил кто-то еще?
— Раньше меня никогда не приглашали танцевать. — Она сделала трагическую гримасу. — Я была маленьким и несчастным цветочком.
— Скорее чертополохом. Никто не хотел танцевать с тобой, потому что ты все время хмурилась. Мужчины предпочитают веселых партнерш.
— Я не хмурилась, — настаивала она. — Если бы я улыбалась, Ниал бы взбесился. Он никого ко мне не подпускал.
— Совершенно верно, — согласился Лукас, притворяясь строгим, хотя уголок его рта подрагивал. — Поэтому твой брат всегда с тобой танцевал. Я не вижу в этом ничего плохого.
Стейси закатила глаза:
— Ага. Любая девушка мечтает танцевать со своим братом, пока он осматривает комнату в поисках той, с кем ему действительно хочется танцевать.
— Итак, я приглашаю тебя на танец. — Лукас подошел к ней вплотную.
— Я уверена, что должна заниматься делами, а не танцевать.
— Да, — согласился Лукас. Его лукавые карие глаза улыбались ей. — И я планирую обсудить это во время танца.
Глава 4
Стейси старалась не слишком прижиматься к Лукасу во время танца. Если это вообще было возможно с таким здоровяком, как он.
Даже его губы были сексуальными и притягивали ее как магнит. От него исходили теплый и чистый запах тела и цитрусово-сандаловый аромат одеколона. Ей следовало искать под столами забытые вещи и проверить, чтобы все сотрудники ушли по домам, а потом отправиться в свою комнату и отдыхать. Но она танцует с Лукасом.
После отъезда из дома у нее появилось много друзей, но у каждого из них была своя жизнь. Жизнь после деревни в таком большом и многоликом городе, как Лондон, была нелегкой. Но Стейси добилась своего: она стала независимой и сделала карьеру. Однако ей пришлось заплатить определенную цену, отказавшись от любви и романтики. Было безопаснее не танцевать с Лукасом, но он напоминал ей о том хорошем, что было в ее прошлом. Поддразнивания, веселье и смех, забота о животных, которых они любили, породили взаимную близость, выходящую за рамки секса. Было время, когда она предпочитала, чтобы Лукас восхищался ее искусством верховой езды, а не грудью, и отчасти она хотела этого даже сейчас. В своих фантазиях она представляла, как Лукас ее обнимает, но это было небезопасно. Это походило на изощренную пытку, которая заставила Стейси хотеть большего.
К счастью, ей удалось образумиться.
— Итак, мы потанцевали, — заявила она так, словно ее тело не изнемогало от желания. — Мне пора спать.
— Нет, — решительно возразил он. — Ты не можешь уйти сейчас. Это невежливо по отношению к музыканту. Он решит, что нам не нравится его музыка.
Она взглянула на гитариста, который погрузился в свой мир:
— Думаешь, он заметит?
Лукас поджал губы, следя за ее взглядом.
— Я уверен, он заметит. Хочешь проверить?
— Нет, — призналась Стейси. Гитарист играл без остановки во время банкета.
— Ладно, — пробормотал Лукас, прижимая ее к себе.
Она млела от его интимного тона и легкого прикосновения рук. Страстная испанская музыка будоражила ее душу, заставляя Стейси расслабиться. Но, как это часто случалось, расслабляясь, Стейси думала о матери, которую потеряла, даже не узнав ее. И о тех долгих, одиноких ночах, полных неуверенности, когда она была ребенком и размышляла, что мать посоветовала бы ей сделать, чтобы угодить всем на следующий день.
— Ты плачешь. — Лукас поднял голову и удивленно уставился на нее. — Я тебя расстроил?
— Нет. Конечно нет. — Моргнув, она покачала головой и улыбнулась.
Он смахнул слезу с ее щеки и посмотрел на Стейси так, словно никогда раньше не видел.
— Наверное, тебе не нравится танцевать со мной, — предположил он, пытаясь ее развеселить.
— Вовсе нет, — быстро сказала она, сожалея о том, что ее губы дрожат. Она всегда держала свои потаенные чувства под контролем.
— Тогда в чем дело, Стейси?
Говоря с ней с сочувствием, Лукас только ухудшал ее положение. Теперь ей захотелось разреветься.
— Мне действительно пора спать, — произнесла она, стараясь выглядеть сердитой. — Я устала.
— Тебе надо танцевать, — возразил Лукас, крепче обнимая ее за талию. — Знаешь, как называется человек, который только работает и никогда не отдыхает?
— Трудоголик? — проворчала она.
Он хихикнул:
— Даже я иногда отдыхаю от работы.
Вероятно, он прав. Ощущения, которые она испытывала в его объятиях, сильно отличались от того, что она ожидала, поэтому ей захотелось продлить этот момент. Она словно ждала этого всю свою взрослую жизнь, но ей хотелось плакать.
— Прости, — сказала она. — Я расстроилась из-за мелодии.
— Дай волю чувствам, — предложил Лукас. — Я рад, что ты можешь сделать это со мной.
Должно быть, он отдал гитаристу невидимый приказ, потому что тот заиграл более веселую мелодию.
— Мне пора. — Стейси отстранилась от Лукаса, пока у нее еще хватало сил это сделать.
— Останься, — возразил Лукас и крепче прижал ее к себе.
