— Как ты узнал, что я в Берлине? — спросила я наконец. — И в каком отеле живу?
— Мне попалась газета с фотографиями с кинофестиваля. На одной была запечатлена ты вместе с какой-то вашей примой, что тебе и в подметки не годится. А узнать, где русская группа размещена, несложно.
— Или ты увидел нас с Клаусом на Альтен-штрассе, как всегда проследил за нами, а потом состряпал на него дело, пользуясь своим знакомством с комиссаром?
Он не стал отвечать мне, отвел взгляд и уставился в стену, на которой висела копия картины Пикассо «Девочка на шаре».
— Лучше я еще раз в собачье дерьмо окунусь, чем отдамся тебе, — процедила я, едва сдерживая ярость.
Хотелось плеснуть в него кофе, но я не могла себе позволить скандалить на людях.
— Ты не готова принести такую маленькую жертву? Значит, не сильно любишь моего братца.
— Он лучше останется в тюрьме, чем смирится с тем, что я переспала с тобой ради его освобождения.
— Он не узнает.
— Да ты же первый ему расскажешь! Еще и продемонстрируешь какой-нибудь трофей, типа моего чулка. Фредди, ты отвратителен! Я тебя даже не ненавижу — презираю. И если ад существует, ты будешь в нем гореть.
Я встала. Он тоже.
— Я даю тебе время до вечера, — выпалил он. — Если передумаешь, спускайся сюда же в девятнадцать часов. Обещаю незабываемую ночь!
— Да пошел ты… — Я матерно его послала, еще и кукиш показала, благо этого никто не видел.
Когда я вбежала в номер, ко мне подскочила Лара и начала интересоваться, с кем я встречалась. Она захлебывалась восторгом, твердила, что Фредди — самый красивый мужчина из тех, кого ей приходилось видеть, а она, между прочим, с самим Тихоновым снималась.
И тут я расплакалась — позволила себе это и вывалила на Лару информацию о том, что Фредди требует секса в обмен на услугу. Естественно, я о многом умолчала, наверное, поэтому столкнулась с непониманием.
— И ты еще думаешь? — поразилась Лара. — Любая отдалась бы этому красавцу просто так, а он еще и твоему приятелю-чебурашке поможет.
— Но именно он все подстроил, чтобы затащить меня в постель.
— Какой мужчина! Видит цель и идет к ней.
— По головам?
— Любовь как война, девочка моя. Утирай сопли, принимай душ, красься, готовься к свиданию.
— Я уже отправила Фредди куда подальше.
— Но он дал тебе время подумать.
Я поняла, что вести дальнейший диалог бессмысленно. Лара не владеет всей информацией, а я не хочу ею делиться. Да и разные мы. Как оказалось, супруга моего друга Захара к сексу относилась вольно: спала и с теми, кто ей полезен, и по спонтанному желанию. Под того же Фредди она с радостью легла бы, окажи он ей знаки внимания.
— Я пройдусь, — сказала я. — Проветрю голову.
И убежала из отеля, даже не умывшись.
Я шла и думала о том, правильно ли поступаю. Что, если Фредди, переспав со мной, поставит галочку и потеряет ко мне интерес? А я потерплю. Не такая уж и великая жертва…
«Нет, это Клауса не спасет, — тут же возражала я себе. — От тюрьмы — возможно, но только не от терзаний. Когда он узнает о том, что я переспала с Фредди, пусть и ради его блага, Клаус будет раздавлен. И станет винить не меня, а себя!»
Если бы мне не нужно было сопровождать членов группы на встречу с журналистами, я поехала бы на Альтен, узнала, где полицейский участок, и попробовала поговорить с Клаусом. Если бы не получилось, хотя бы записку передала. Мой немецкий идеален (могу представиться его невестой фройлян Либхен), обаяния не занимать, и уж на это я могла рассчитывать. А коль обаяние бы не сработало, то деньги точно. Я копила суточные, чтобы приобрести подарки, но близкие поймут, если я вернусь без них.
«Завтра с самого утра и поеду на Альтен, — решила я. — Мероприятия с обеда, и у меня будет время. Правда, не успею подготовиться к прощальному ужину, но на это плевать!»
***
Встреча закончилась в шесть, но я договорилась с другой переводчицей подменить ее. Та была только рада, поскольку ответной услуги я не требовала. В итоге в отель я вернулась в десятом часу. Моя соседка и приятельница встретила меня возгласом:
— Он ждал тебя полтора часа!
— Я же сказала, что не приду.
— И послала подальше, помню. Но я надеялась, что ты передумаешь. — Я покачала головой. — А он был с роскошным букетом. Такие даже нашим кинозвездам на церемониях не дарили. Да ты сама посмотри… — И, распахнув дверки шкафа, Лара достала букет из разноцветных роз и ирисов. Шикарнейший! — Красавец узнал, что я твоя соседка, и попросил меня передать тебе цветы.
Я взяла их и швырнула с балкона. Целилась в урну, но промазала. Букет шлепнулся на мостовую, но не разлетелся, а лишь уронил несколько лепестков.
— Да, веничек, что подарил Чебурашка, гораздо красивее, — язвительно проговорила Лара и демонстративно посмотрела на лаванду, что стояла в стакане на тумбочке.
Я потеряла интерес к нашему разговору и, приняв душ, забралась в кровать. Завтра рано вставать.
Спала я плохо, поэтому встала даже раньше намеченного часа. В отеле нас кормили завтраком, но я решила обойтись и двинуть сразу на Альтен.
Я шла к остановке, поедая шоколадное печенье, которым меня угостил кто-то из немецких коллег, когда рядом затормозил автомобиль. За рулем сидел мужчина лет сорока.
— Фройлян, позвольте вас подвезти, — обратился он ко мне, опустив стекло.
— Нет, спасибо.
— Да вы не бойтесь, садись.
Первое, что я подумала: меня намереваются завербовать. А что еще? Нам так промыли мозги, что везде мерещились агенты вражеской разведки. Потом вспомнила о том, что я симпатичная молодая женщина, и немного успокоилась. Со мной просто хотят познакомиться.
Но ошиблась дважды.
— Меня прислал Клаус, — сообщил мужчина. — Так что можете мне доверять.
— Как он?
— В полиции, но смог договориться о встрече с вами. Его приведут в комнату для свиданий. Я вас туда доставлю.
Я тут же нырнула в машину, и мы поехали.
В пути не разговаривали, даже не познакомились.
Добрались быстро. Когда вышли из машины, мужчина провел меня к двери, обшитой листами железа, и проинструктировал:
— Пойдете прямо, затем повернете направо. Комната для свиданий первая. Стучать не надо, шуметь тоже. Открыли дверь, прошмыгнули, сели, ждете. Официального разрешения на встречу Клаусу не дали, поэтому в здание проникаем с черного хода и ведем себя незаметно. Все понятно?
Я кивнула, после чего зашла в помещение.
Коридор оказался неосвещенным, одна тусклая лампочка в конце не в счет. А комната для свиданий на таковую не похожа — халупа какая-то с диваном, столом и одним стулом. И пахло в ней мерзко: сыростью, железом и перегаром. Последнее особенно удивило, но я решила, что в этой комнате пьют дежурные, сюда же и бабенок водят, поэтому на диване бельишко имеется. Плохонькое, но чистое.
