Он кивнул, хотя понимал, что его не видят, достал из своего чемодана зубную щетку и пасту (вчера не воспользовался ни тем, ни другим) и отправился в уборную первого этажа. Пока чистил зубы, Борис смотрел на себя и пытался найти внешнее сходство с Бетти. У них общий предок, и какая-то черта может быть идентичной. Если не несколько! На похороны Либе, к примеру, приехали родственники ее дяди, того самого брата отца, которому Василий портфель из Берлина вез. Боря не видел их ни разу, хотя, по словам мамы, во времена ее детства они, как это говорится, роднились. И оказалось, они с внуком брата Василия — одно лицо, а мужику уже за пятьдесят перевалило, и он полный, низенький, чем-то похожий на замечательного артиста Евгения Леонова, но при этом и на Борю. И это было удивительно! А еще немного забавно.
Но между Бетти и с собой Боря никакого сходства не находил, пока не взглянул в свои же глаза. До этого шарил ими по лицу, волосам, ушам, даже шее… А надо было просто замереть. Остановить мгновение!
«У нас одинаковые глаза, — поразился Боря мысленно. — Мои бледно-голубые, ее зеленые, но форма — один в один. И ресницы растут чуть в стороны, поэтому кажутся густыми и длинными, чего на самом деле нет. Брови тоже похожи, но Бетти наверняка корректирует форму, а я свои не трогаю. Чуть срастаются на переносице и ладно. Мужика лишние волоски на лице не портят. Тем более они светлые и почти не заметные…»
— Боря, я готова! — услышал он голос Бетти. — Ты где?
— Тут я, — отозвался он и вышел из уборной.
Хозяйка дома была одета в комбинезон и стеганую безрукавку. Волосы она забрала в хвост, но челку оставила. «Похожа на Гаечку из мультика, — промелькнуло в голове Бори. — Интересно, ей кто-то уже говорил об этом?»
— Куда пойдем? — спросил Боря, когда они покинули дом.
— Недалеко от ратуши есть кофейня, можем посидеть там. Яичницу с беконом или пудинг не подадут, только горячие напитки с круассанами, маслом и джемом.
— Пойдет.
Они дошли до кофейни, но она оказалась закрытой, как было написано на двери, «на санобработку».
— Тараканов травят? — спросил Боря.
— Скорее, крыс. Их много развелось в последнее время. Я одну дома видела. Вот такая. — Бетти развела руки на полметра, не меньше. — Гонялась за ней с ведром, да не поймала. Только хвост сломала.
— Так может, это она погром устроила? — хмыкнул он. — Вернулась с подмогой и отомстила?
— Ха-ха-ха.
Оба чувствовали неловкость, но виду не подавали. Вели себя предельно (НА ПРЕДЕЛЕ) естественно.
— Поблизости есть хотя бы «Макдак»? — спросил Боря, который хотел и кофе, и еды. Они даже не ужинали вчера!
— Я знаю, где нам купить завтрак! — воскликнула Бетти. — А кофе, шикарнейшим, нас угостит один человек, с которым я тебя собираюсь познакомить в любом случае.
— И кто он?
— Сын Фредди Хайнца, кузена Клауса.
— Этого подонка?
Бетти удивленно на него воззрилась.
— Я не успел рассказать тебе, что именно он помешал Либе и Клаусу воссоединиться, — пояснил Боря. — Он костьми лег, чтобы разлучить их.
— Лег чем? Я все еще плохо понимаю некоторые выражения, хотя учу русский, даже смотрю ваши современные фильмы и передачи. Дед меня только с классикой знакомил.
— Сейчас объясню и значение выражения, и суть произошедшего когда-то.
Пока они шли к дому Фредди, Борис рассказывал девушке описанную Либе историю. В подробности он не вдавливался, особенно эмоциональные, просто излагал факты.
— Так вот почему дед до полусмерти избил кузена когда-то! — воскликнула она. — Мне об этом рассказал Герхард Хайнц.
— Сын?
— Да. А познакомились мы с ним вот здесь. — Бетти указала на дверь в заведение, где явно продавалась выпечка. Дивный аромат шел именно оттуда. — Сейчас купим сдобы и пойдем в гости. Надеюсь, Харри дома и мы его застанем.
— Какое впечатление на тебя произвел сын Фредди?
— Приятное. Хорошо воспитанный, с виду добродушный парень. И очень красивый.
— Значит, пошел в отца, — поджал губы Боря.
Ему было неприятно слышать от Бетти комплименты в адрес других мужчин.
Он толкнул дверь и пропустил даму вперед. За прилавком стоял дед с крашенными в каштановый цвет волосами и подкрученными усами. Он сердечно поприветствовал Бетти и принялся болтать с ней, а Боря тем временем выбирал выпечку. Ему хотелось купить все. Во-первых, он был жутко голоден, а во-вторых, даже обычные булки выглядели очень аппетитно.
— Тут замечательные крендели, — пришла ему на помощь Бетти.
— О, еще один русский, — подивился старик, услышав, что девушка обращается к Боре на великом и могучем.
— Тут бывают мои соотечественники? — спросил тот по-немецки.
Язык он знал плохо, хотя учил его в школе по настоянию Либе. Когда-то вполне сносно на нем разговаривал, но быстро позабыл, перейдя на английский и частично арабский.
— Ко мне два раза захаживал один господин. Первый раз — недели три назад, а второй — вчера. Между прочим, фройлян, он ваш родственник. Боря нервно хохотнул. То ни одного, то сразу много!
— Как его зовут?
— Не могу сказать, но он представился внуком Людовика Хайнца.
— И кем он приходился моему деду?
— Родным братом отца.
— Почему вы в прошлый раз мне о нем не рассказали?
— Хотел, но вас увел молодой Хайнц, а потом я забыл о русском внуке Людовика. И не вспомнил бы, не явись он вчера за улитками со шпинатом. В первый свой приход купил их для Фредди. Спросил, что он любит, я и подсказал.
— То есть он не знал, что тот скончался?
— По всей видимости, нет, но я сообщил. Русский расстроился, сказал, что в прошлый раз они хорошо пообщались и договорились встретиться еще. — Тут открылась дверь булочной, и в помещение вошла семья из трех человек. Сразу стало тесновато. — Так что решили взять? — по-деловому спросил у Бори старик. Сплетни сплетнями, а работа прежде всего.
— Три кренделя, три улитки и дюжину маффинов с черникой.
— Отличный выбор, ТОВАРИЩИ, — одобрил старик и стал раскладывать выпечку по бумажным пакетам.
— Еще воды. Две бутылки.
Боря расплатился, и они с Бетти покинули булочную.
— Куда нам? — поинтересовался он и достал один маффин, простенький, без глазури и крошек, но такой аппетитный на вид, что хотелось отправить его в рот незамедлительно.
— Вперед. И дай мне тоже вкуснючку.
— Вкусняшку, — поправил ее Боря для порядка, но оценил, как Бетти продвинулась в изучения русского языка, если даже сленг начала использовать. — Держи. — Он протянул ей пакет, чтобы сама взяла маффин.
