Двадцать первый
Артем
Это самый яркий, невообразимый, крутой и сложный декабрь из всех, что я переживаю за свою жизнь. Хотя, как мне кажется, карамелька в будущем еще подкинет сюрпризов.
Чего только стоила ее отстраненность и настороженность? Я голову сломал, что не так, и как сделать так, чтобы все было как надо.
Хотя предложение мне, конечно, в кошмарах снилось. Не то что я боялся сказать… отказа боялся. Или что она еще не готова. Бл..ь, что я не готов и могу испортить Свете жизнь тоже переживал!
А когда признался, наконец, тут же все стало проще… и много сложнее. Потому что такую ответственность почувствовал и за нее, и за наше будущее. И за того, кто поселился у нее в животе. Чуть не охренел от осознания, насколько теперь изменится моя жизнь. Я ведь знал, что такое дети - и не по рекламе или умильным передачам. Савелий родился, когда я уже вполне все понимал, а за Антоном уже присматривал наравне со взрослыми, не только играл… Не говоря уж обо всех его подростковых взбрыках и присоединившейся к этим взбрыкам и сложностям Яське.
Так что я не мог не думать о том, где родится мой ребенок, какая нам няня понадобится - в том, что Светик продолжит, пусть и с меньшими временными затратами свою деятельность я не сомневался - где ему учиться и не стоит ли нам уже поменять квартиру, поскольку за первым ребенком вполне может последовать второй.
Впрочем, подобные размышления не мешали мне чувствовать себя совершенно счастливым.
- Тебя тоже тошнит от самодовольства этих едва-едва-женатиков? - заявляет за совместным ужином Савелию сестра.
Я не реагирую. Знаю, что за этим последует.
- Представляешь, - Яся говорит почти не снижая голоса, и имея в виду конкретно меня, - Он дает мне советы относительно семейной жизни. Мне. Советы. Только-только встал на путь просвещения, и уже читает проповеди, как те пасторы в американских церквях, что своими словами поднимают инвалидов из колясок.
- Я, между прочим, здесь тоже присутствую и вообще гораздо более опытен в плане брака.
- Количество твоих браков говорит как раз против тебя, - парирует сестра, - А твое присутствие весьма опосредованно.
Смеюсь.
Я еще не рассказал им о глобальных переменах в своей жизни - мне хочется сделать это в общем семейном кругу, и чтобы Светик тоже участвовала в перекрестном допросе, которому мои родственнички нас подвергнут. Потому перевожу разговор на Савелия.
- Боюсь, что у тебя теперь тоже без вариантов.
- Ты о чем? - он хмурится.
- Яся, Тоха, я. Теперь только ты у нас не оприходован.
- Н-не надо меня оприходовать…- он качает головой, - не волнуйся, старой девой в окружении кошек не умру.
Мы все смеемся.
А я вдруг начинаю понимать Ясю, которая, после того как вышла замуж, с еще большей охотой делится своей любовью и счастьем, и весьма заинтересована в нашей личной жизни.
Мне теперь тоже так хочется. И почему-то кажется, что скоро наша личная жизнь и правда удовлетворит её полностью - у меня будто открывается третий глаз. И я не могу об этом не думать, когда вижу за столом на Новый Год ожидаемо-неожиданную компанию.
Совершенно беременную Яську, которую точно сейчас разорвет - но не из-за ребенка, а потому что она заметила васильковый квадратный сапфир на безымянном пальце карамельки. У меня есть подозрение, что заметили все - мужчины, собравшиеся здесь, слепотой не страдают - но разорвет от любопытства только её.
Усталую Анютку, притихшую на коленках у отца - мы сомневаемся, что маленькая рыжая дотерпит до полуночи, но гнать ее никто не собирается.
Расслабленного Броневого, расслабить которого очень сложно - но дочка, извалявшая его в снегу, баня, в которой отрывался на нем уже я, и любимый виски сделали свое гнусное дело.
Подкалывающего всех Антоха, который привез на этот раз не только своего чуть растрепанного, но очень милого Котенка, но и приглашения на свадьбу в конце марта в Лондоне. Мне кажется, они бы поженились и раньше, но Антон справедливо решил, что Ясе пока не следует никуда лететь - а вот как родит, так пожалуйста.
И удивившего всех Савелий, который не отпускает руку очень милой и кудрявой Ольги. Впрочем, Ярослава, кажется, не удивилась - но она всегда знает и чувствует все лучше всех.
- У меня объявление, - откашливаюсь, когда мы уже съедаем большую часть того, что лежит у нас на тарелках и наполняем бокалы. Некоторые из нас - соком.
- Ну наконец-то! - воздевает руки к потолку Ярослава.
Смеюсь.
- Света и я поженимся в январе, - выпаливаю как на духу и прижимаю к себе свою оробевшую карамельку.
- Все-таки решил меня опередить, - с преувеличенной досадой бьет по столу Тоха.
- Третий раз, если что, - спокойно пожимает плечами Савелий.
- Последний, я так полагаю, - хмыкает вдруг Павел и осторожно перекладывает все-таки заснувшую Аню так, чтобы ей было удобно на его руках.
- Только попробуй это сделать без меня, - шипит рыжая, явно пытаясь высчитать собственный день родов.
Конечно, как я и предполагал, нас начинают расспрашивать обо всем - от места свадьбы до намерения жить долго и счастливо и умереть в один день. Конечно, в процессе выуживают информацию, что Светка беременна, и девушки тут же начинают рассуждать на тему детей. Конечно, я получаю одобрительные хлопки от братьев и заверения, что хоть я и в этом их обошел, но они постараются долго не тормозить. А когда Ярослава вполне закономерно заявиляет, что она, вообще-то, раньше всех отстрелялась и не один раз, мы все лишь качаем головами:
- Ты девочка. Из соревнований выбыла еще по рождению, - жалостливо-жалостливо тянет Тоха.
Он знает, что за этим последует - стерпеть такое рыжая и её новые подружки не могут. И дальге мы спорим до хрипоты, смеемся, а потом девчонки забивают таки гнусного провокатора - во всех смыслах.
А в полночь я крепко обнимаю и целую свою карамельку и запускаю фейерверки, а потом мы все долго-долго разговариваем, сидя у камина, пока то один, то другая не начинают зевать, сворачивая челюсти.
