— Лио? — раздался от двери удивленный голос Райнара. Он обежал глазами комнату и с подозрением поинтересовался: — Ты с кем тут разговариваешь?
— Ни с кем. Я разучивала свадебную клятву верности острову.
— Понятно. Ужинать иди. Готово все.
Не знаю, как Лиодайя, а я маленькой передышке был рад. Хотелось хоть немного прийти в себя, свыкнуться с новой «должностью», ролью, которую так неожиданно придется играть. А еще нужно было решить, какого стиля общения придерживаться. С одной стороны, вроде как я теперь бог, значит, должен вести себя высокомерно и напыщенно, но с другой… выдержу ли я этот образ? Да и «боги» ведь тоже разные по характеру бывают — не только суровые, но и веселые, и легкомысленные, и даже любвеобильные. Вон в древних земных мифах сколько таких… гм… примеров.
Жаль, Лио не дочитала свиток с легендой до конца. По небольшому фрагменту сложно судить, но мне дух показался лояльным к своим «подопечным», доброжелательным, сострадательным. Даже слишком мягким и пассивным. Как можно было прохлопать вероятную угрозу? Понадеявшись на чужую порядочность, чуть было не погубил целый мир, исправив все в последний момент. Впрочем, это как раз характерно для большинства высших существ. То есть для восприятия тех, кто этих самых «богов» придумывает. Вымысел всегда подчинен нормам менталитета, сказители в форме поучительного мифа отражают объективную реальность…
— …действительно непобедимая тварь попалась, — тем временем, воодушевленно делился впечатлениями Райнар. — Мы уже и синхронные выпады применили, и обманные броски, и лапы блокировали. — Используя в качестве наглядного пособия кусок лепешки, он раз десять истыкал его ножом. — А ей хоть бы что.
Осмотрев «жертву», Рай отправил ее в рот пережевывать.
— Голову рубить надо было, — посоветовал отец. Поморщился и посетовал: — Вот молодежь недогадливая. Чему вас только на сборах учат?
— Пф… голову! — возмутился Рай. — Там у этой «головы» зубы с мое предплечье, а шея гибкая. Не подступишься.
— Главное, что справились, — примиряюще внесла свою лепту родительница. Проследила, как сын поправляет сползающую повязку на руке, и добавила ему в тарелку еще варева из овощей.
— Хватит уже, я сыт, — возмутился было сыночек.
— Не спорь с матерью, — отрезала та. — Я лучше знаю, сколько ты съесть должен. Ты же после боя, раненый, пешком домой шел!.. Лио! Почему ты не попросила жениха, чтобы брата отвезли домой? — Мать моментально нашла кого сделать виноватой.
— Я не успела.
— Сдается мне, ты уже позабыла о потребностях своих близких. Правильно, сама устроилась, а мы перебивайся как придется… Дочка, вернись! Ты куда пошла? Остынет же…
К моему облегчению, мерзкий голос приглушила закрывшаяся дверь. Лиодайя быстрым шагом покинула дом и, обогнув его, вышла на площадку, где Райнар обычно тренировался с мечом. Спустилась по откосу — короткой дороге, ведущей к пляжу, и присела на траву, плотными кочками растущую на границе с песком.
— Веду себя как обиженный ребенок… — словно сама себя укорила в том, что сделала.
— Имеешь право, — возмутился я. — Тебя на самом деле обидели.
— Ты здесь? — с явным облегчением выдохнула Лио.
— Так куда ж я денусь, раз ты согласилась на мое присутствие?.. — напомнил я и осторожно уточнил: — Не передумала?
— Нет.
— Тогда жалуйся, — разрешил я.
— В смысле? — опешила Лио.
— Тебе же надо высказаться. Сбросить напряжение. Семья на тебя давит, лишая права на собственное мнение. Ты терпишь, но тебе это не нравится. Мне-то не ври.
Я, конечно, не психолог и наверняка говорю не то, что нужно в таких ситуациях. Зато честно и от души. Надеюсь, Лио это почувствует.
— Да, не нравится. Ты прав, — с вызовом бросила Лиодайя. — И я действительно терплю. Потому что… потому… — Она определенно подыскивала нужные слова, а не пыталась себя оправдать. — Потому что я сама приняла это решение! Терпеть! Знаешь, я же в детстве не понимала, что мама не умеет уступать. Спорила с ней, ругалась, злилась, даже несколько раз сбегала из дома и на пляже ночевала. А потом… — Она запнулась и нервно сглотнула, словно вспомнила что-то плохое, но продолжила мысль: — Потом я осознала, что, если буду продолжать настаивать на своем, ничем хорошим наше противостояние не закончится. Я могла либо принять все как есть, либо навсегда уйти из семьи. Только куда было уходить? Я же еще маленькая была, даже школу не посещала. К тому же мама, конечно, не подарок, но брата я люблю. И отца.
Все же я не ошибся — характер у Лио действительно боевой. Но при этом и разумность на высоте. Изумительное сочетание, если ему дают развиться в правильных условиях. Увы, у Лиодайи таковых не было. И самое обидное, что она сама себя заставила быть иной! То есть своей же собственной силой воли подавила стремление быть свободной личностью! Мало того, продолжает это делать сейчас, когда уже нет такой острой необходимости. А причина?
— Когда выросла, не ушла из-за брата? — высказал я догадку. — Пожалела?
— Райнар хороший. Просто не очень сообразительный.
— Глупый и недальновидный, — припечатал я.
— Разве он виноват, что таким родился? У мамы в роду все мужчины поздно взрослеют… — вступилась было Лио, осеклась и с подозрением поинтересовалась: — А ты разве не знаешь?
Не понял… То есть его инфантилизм — это не развившаяся в результате неправильного воспитания черта характера, а генетическое отклонение? Болезнь?
Ну хорошо, пусть болезнь. Только мне это открытие может стоить доверия девушки. Как ни крути, а божество обязано все обо всех знать. Или не обязано?
— У меня много дел, — не придумал я ничего более правдоподобного. — Да и уследить за всеми сразу невозможно. Так что я совсем недавно наблюдаю за тобой и твоей семьей.
— Прости, я не подумала, что духам тоже нужно отдыхать. Тем более ты утомился. Последние шторма были очень мощные. Ты много сил на них потратил.
М-да… Теперь я чувствую себя настоящим обманщиком. Аферистом, который нагло присвоил себе чужое имя и заслуги. Если таковыми можно считать природные явления. Эх, надеюсь, эта ложь не приведет к фатальным последствиям. Я ввязался в авантюру с духом-самозванцем из самых лучших побуждений. Ради Лиодайи.
— Мм… Знаешь, — решил все же чуть снизить остроту преклонения перед высшим существом. — Мне было бы проще, если бы ты общалась со мной как с равным. Воспринимала как доброго друга, а не как всесильного духа. Это очень утомительно, хочется почувствовать себя живым.
— Разве ты не рассердишься? Как я могу? — изумленно выдохнула она.
— Ну как, как… — практически не надеясь на успех затеи, все же продолжил настаивать я. — Может, будешь считать меня мудрым братом? Можешь даже звать… — Я задумался, стоит ли подобрать имя, созвучное тому, что носил мифический дух. В итоге предпочел более удобный для себя вариант: — Арктур.
