— Ты что это, боец, никак прощаться удумал? — грозно набычился Ти-Рекс. — Еще чего не хватало! Давай вали, куда собрался, пока я тебя по хребтине не благословил!
…Роман Данилович лежал на горячем, перемешанном с крупным щебнем суглинке и, прильнув к окулярам бинокля, смотрел, как Якушев спускается с холма. Спец шагал по дороге не прячась, размеренной, обманчиво неторопливой походкой. Он шел налегке, без оружия и поклажи, заметный издалека, как ползущий по праздничной скатерти таракан, и такой же беззащитный. Его неновые, но крепкие походные ботинки, которые он зачем-то пронес в рюкзаке через пол-Африки, уже успели покрыться тончайшим слоем красноватой пыли; пыль оседала неохотно, неподвижным продолговатым облачком стоя над дорогой там, где он прошел.
Вскоре его заметили. Стоявший около беленого домика джип тронулся, описал по площади круг и, волоча за собой длинный хвост пыли, устремился навстречу одинокому путнику. Когда он проезжал мимо импровизированного КПП на окраине поселка, один из дежуривших там солдат что-то крикнул, махнув рукой в сторону идущего по дороге Якушева. Регулируя резкость бинокля, Роман Данилович вдруг сообразил, что других дорог здесь, скорее всего, нет и, если что, ехать придется напрямик — сначала через блокпост, а потом насквозь через весь поселок, несомненно до отказа набитый вооруженными до зубов «бурундуками». «Как сумеем, так и сыграем, — подумал он. — Впервой, что ли?»
Джип был метрах в ста от Якушева, когда один из сидевших в нем мятежников поднял автомат и дал короткую очередь в воздух. Намек был более чем понятен, и Спец послушно остановился, подняв руки и слегка поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы показать, что при нем нет оружия. Подъехав к нему, джип резко затормозил. Пыль догнала его, накрыв непроницаемой мутной завесой, а когда она рассеялась, Роман Данилович увидел, что Якушев стоит на коленях под прицелом двух автоматов, заложив руки за голову, и что рубашка у него в крови.
— Вот собаки, — пробормотал Быков, наблюдая эту сцену в бинокль. — Что-то, Юрок, не нравится мне твоя затея!
Один из мятежников — судя по горделивой, тощим пузом вперед, походке считавший себя большим начальником — что-то спросил. Якушев ответил, повернув к нему голову, и получил полновесную, со всего маху, затрещину: а ты не пялься, твое дело — смотреть в землю, бояться и отвечать на вопросы! Спец покорно потупился, сплевывая кровь, а Роман Данилович сочувственно сморщился: он знал, что его бывший подчиненный при желании мог бы скрутить всех троих в бараний рог, но смотреть со стороны на творящееся на дороге безобразие все равно было неприятно.
Как и предрекал Якушев, убивать его не стали. Вместо этого, связав за спиной руки, его затолкали в джип; кургузый внедорожник лихо развернулся, пройдясь колесами по каменистой обочине и раскрошив в мелкую труху валяющийся в траве коровий череп, и бодро запылил в направлении поселка.
У беленого домика машина остановилась. Якушева из нее выгружать не стали — опять же, как он и предсказывал. Очередной «бурундук», выйдя на крыльцо, о чем-то коротко переговорил с начальником патруля, тот кивнул, махнул рукой водителю, и джип уехал, быстро затерявшись среди глинобитных стен и бурых тростниковых крыш. Он в последний раз мелькнул на противоположной, дальней от Быкова окраине поселка и окончательно скрылся из вида, нырнув в какую-то ложбину. Некоторое время Роман Данилович еще мог следить за его передвижениями по удаляющемуся облаку пыли, но вскоре исчезло и оно.
Тогда Ти-Рекс зачехлил бинокль, встал и, подняв с земли автомат, стал спускаться по склону туда, где стоял охраняемый его женой, кое-как замаскированный грузовик. Спохватившись, он остановился и, вынув из кармана, включил навигатор.
Машинка исправно работала. Стрелка в нижнем углу экрана указывала местонахождение прибора — точь-в-точь как в обычном навигаторе, которыми нынче оборудована половина автомобилей. В отличие от них, этот приборчик имел еще одну функцию, внешним проявлением которой служил мигающий красный кружок, который медленно полз по экрану, следуя изгибам тонкой светлой линии, обозначающей дорогу. Этот кружок был Якушев — вернее сказать, его запасные ботинки, по поводу которых Роман Данилович зубоскалил всю дорогу и которые все-таки пригодились своему хозяину. Последнее указывало на то, что свою сегодняшнюю одиночную вылазку Спец планировал заранее и постарался к ней подготовиться.
— Колдун, наверное, — отдав должное его предусмотрительности, пробормотал Роман Данилович, спрятал навигатор и заторопился к грузовику. Ему очень не хотелось волновать Дашу, которая при всех ее неоспоримых достоинствах имела и недостатки — в частности, не умела беспокоиться, сидя на месте.
Глава 20
«Бурундуки» оказались ребятами предусмотрительными: как только джип выкатился за околицу, один из них надел Юрию на голову непрозрачный полиэтиленовый пакет. Якушев слегка напрягся, ожидая, что кто-нибудь из этих весельчаков попытается затянуть горловину, перекрывая доступ воздуха, но его конвоиры почему-то предпочли этого не делать. Их поведение вселяло осторожный оптимизм: раз не шлепнули сразу, значит, он им нужен живым. Ведь это же повстанцы, мятежники; никакими международными договорами и конвенциями они не связаны, суда мировой общественности не боятся и, чтобы сохранить жизнь пойманному на дороге безоружному иностранцу, должны иметь серьезные причины — скорее всего, финансового характера. И раз они поступили так с одним иностранцем, почему должны были поступить иначе с другими?
На это же косвенно указывал и разговор, состоявшийся в момент задержания. Юрий представился отставшим от группы из-за болезни специалистом в области строительства железных дорог и попросил, чтобы ему помогли найти своих. Отобранный начальником патруля российский загранпаспорт подтвердил его слова. Конечно, это был не диплом инженера-строителя, но на группу быстрого реагирования одинокий безоружный путник не походил, а туристы в эти края не забредали уже давно — им тут не на что было смотреть. Патрульным ничего не осталось, как поверить в правдивость рассказанной Юрием истории: да, завербовался, а потом приболел, отстал от своих и горит желанием поскорее к ним присоединиться, чтобы ударным трудом наверстать ставшие результатом вирусной инфекции финансовые потери.
Такая наивность вызвала у «бурундуков» взрыв веселья. Не переставая смеяться, один из них ударил Юрия по лицу, а другой двинул прикладом под колени, заставив принять соответствующую случаю позу полной покорности и безоговорочного повиновения. После этого Юрий недаром опасался, что его в шутку попытаются придушить: чувство юмора у этих парней было весьма своеобразное.
Все переговоры между собой «бурундуки» вели на местном наречии. Юрию же на ломаном французском сообщили лишь, что он глупец и вскоре получит то, чего добивается, — получит, да, но вряд ли будет этому рад. «Там видно будет», — не считая нужным сдерживаться, по-русски ответил Якушев, за что и получил затрещину, которая так не понравилась наблюдавшему за происходящим в бинокль Ти-Рексу.
Один из сопровождавших Юрия шутников нахлобучил ему на голову поверх пакета панаму. Получившееся пугало развеселило «бурундуков» еще больше, и джип продолжил путь под смех и прибаутки. Водитель гнал машину, не разбирая дороги, и Якушев, лишенный возможности держаться руками за борта, изо всех сил упирался в пол широко расставленными ногами, чтобы не слететь с жесткой неудобной скамейки. В пакете было жарко и душно — сказывался парниковый эффект, — зато вездесущая пыль под него почти не проникала, что служило очередным подтверждением правдивости старой поговорки: нет худа без добра.
