— Ну и рожа у тебя, Данилыч, — сказал он.
— На свою полюбуйся, — буркнул Ти-Рекс и, постучав ладонью по крыше кабины, обратился к жене: — Водитель, жми на всю катушку! Плачу два счетчика!
В лагере опять что-то взорвалось, и, обернувшись, Юрий увидел на фоне посветлевшего неба поднимающийся над покосившейся сторожевой вышкой новый столб черного дыма.
Глава 24
Писарь снял парик и темные очки, кривясь, обобрал с лица накладную растительность и с мстительным удовольствием швырнул ком чужих волос в угол, где стояла мусорная корзина. На лету ком распался; парик и борода упали на пол, а рыжие усы повисли на краю корзины, напоминая присевшую отдохнуть диковинную бабочку.
— Ну-с, — весело потирая ладони, обратился Писарь к мрачно наблюдающему за ним Пьеру Мари М’бутунга, — пожалуй, приступим.
— Не буду мешать, — пожав плечами, сказал африканец. — Номера счетов, коды доступа, пароли — все у тебя. Я сделал все, как ты хотел, теперь твоя очередь. Отдай мне передатчик, и я уйду.
— Не так скоро, — возразил Писарь, присаживаясь к столу и включая ноутбук. — Откуда я знаю, какой еще фокус могла придумать твоя хитрая африканская голова? Вдруг на флэшке ничего нет или на счетах, которые там указаны, пусто? Нет, приятель, ты уйдешь только после того, как все денежки до последнего цента будут перечислены на мой счет. Компрене ву?
За открытым окном шумел, гудел клаксонами и вонял выхлопными газами Лагос. Грязноватая занавеска на окне колыхалась, впуская в номер горячий сквозняк. Швырев, пыхтя и утирая потную унтер-офицерскую физиономию мятым носовым платком, протопал мимо стула, на котором сидел М’бутунга, и закрыл окно, а потом, дотянувшись до свисающего с потолка на грязном шнуре выключателя, врубил вентилятор. Деревянные лопасти завертелись, набирая обороты и с шелестом рассекая воздух. Солнце уже показалось из-за угла соседнего высотного здания, осветив часть номера, и там, куда падали его лучи, предметы, казалось, готовы были задымиться. Швырев задернул тяжелые пыльные шторы, и номер погрузился в горячий зеленоватый сумрак. Он был дешевый, без кондиционера, да и отелю, на который пал выбор Писаря, было очень далеко до «Хилтона». М’бутунга догадывался, что причиной этого выбора стал отнюдь не недостаток средств: дорогие гостиницы в наше высокотехнологичное время буквально утыканы следящими видеокамерами как снаружи, так и внутри, а Писарь явно не претендовал на роль телезвезды.
Из этого, между прочим, следовало, что он опять затевает что-то недоброе: в противном случае ему незачем было бы так старательно шифроваться. М’бутунга не без оснований подозревал, что, получив деньги, Писарь захочет от него избавиться — не отпустить, как обещал, а оставить плавать в луже собственной крови на грязном полу в номере третьеразрядной гостиницы, где подобные вещи наверняка не раз случались в прошлом и еще не раз произойдут в будущем.
Дав компьютеру загрузиться, Писарь вставил в гнездо серебристый гладыш дискового накопителя, час назад извлеченного из депозитной ячейки в банковском хранилище. Визит в банк прошел без сучка и задоринки. Как и обещал, Писарь подстраховался, сделав бывшему деловому партнеру инъекцию психотропного препарата, состряпанного человеком, которого он называл Алхимиком. Следуя полученным от Писаря подробным инструкциям и чувствуя себя ходячим неодушевленным предметом, М’бутунга произвел все необходимые манипуляции со сканером и ячейкой. Деревянной походкой выйдя из хранилища, он покорно отдал своим тюремщикам невзрачную с виду вещицу, стоимость которой равнялась двумстам пятидесяти миллионам евро за вычетом какой-то мелочи, которую его бывшее превосходительство успел истратить в последние недели своего президентства. Теперь действие препарата прошло, оставив на память о себе тупую ноющую головную боль и сухость во рту. Способность мыслить вернулась, но толку от этого было немного: драгоценная флэшка перешла в собственность Писаря, и вернуть ее не было никакой возможности.
На экране ноутбука появилось диалоговое окно.
— Швырев, подожди за дверью, — не оборачиваясь, скомандовал Писарь. — Нет, постой. Совсем забыл спросить: как поживает наш хвост?
— Уже никак, — сообщил Швырев. — Острая сердечная недостаточность; раз — и ты уже на небесах. Так, наверное, до сих пор в кафе и сидит… остывает вместе с кофе.
— Это хорошо, — одобрительно кивнул Писарь. — Молодец, отчетливо сработал.
— Алхимик молодец, — в интересах истины уточнил майор. — Мне-то что, мне не привыкать…
— Хвост, хвост, — барабаня пальцами по столу, задумчиво произнес Писарь. — Интересно, кто его нам навесил? Он точно был один, ты проверял?
— Не привыкать, — повторил Швырев, слегка уязвленный недоверием начальства.
— Ну ладно, баба с воза — кобыле легче. Все равно через полчаса нас здесь не будет. Ступай, побудь немного в коридоре.
Швырев вышел, напоследок одарив африканца недобрым, предостерегающим взглядом. По-прежнему не оборачиваясь, Писарь вынул из кармана и, подняв на уровень плеча, продемонстрировал своему пленнику передатчик, выглядевший как простая шариковая ручка в металлическом корпусе.
— Сиди смирно, — сказал он. — У меня нет охоты заканчивать дело в комнате, забрызганной твоими мозгами.
М’бутунга снова пожал плечами и, вынув из нагрудного кармашка просторной белой рубахи с широкими длинными рукавами пачку сигарет, неторопливо закурил. Писарь уже скопировал содержимое флэшки в буфер обмена и теперь устанавливал связь через Интернет с сервером банка. В тишине слышалось только мягкое постукивание его указательного пальца по сенсорной панели компьютера; потом негромко застрекотали перебираемые ловкими пальцами клавиши.
М’бутунга протяжно зевнул, наблюдая за мухой, которая с риском для жизни выделывала фигуры высшего пилотажа в опасной близости от работающего вентилятора. В номере было две кровати; в изголовье одной из них стоял увесистый черный кофр с большой профессиональной видеокамерой. Они прибыли в Лагос под видом съемочной группы одного из французских телеканалов. Эта легенда вкупе с незнанием французского языка стала настоящим проклятием для Швырева, который в людных местах был вынужден держать язык за зубами, играя роль глухонемого носильщика. М’бутунга не потешался над ним и не сочувствовал ему: Швырев интересовал его только как источник потенциальной угрозы, как один из факторов, которые он должен был учитывать при планировании своих действий.
— Ну вот, процесс пошел, — с удовлетворением сообщил Писарь, по-прежнему глядя на экран, по которому, удлиняясь, ползла зеленая полоска индикатора загрузки. — Сейчас дождемся подтверждения, проверим баланс и разойдемся как в море корабли… Швырев, где ты там? Заходи!
Вместе с майором в комнату вернулся тяжелый, плотный запах застарелого пота. М’бутунга демонстративно поморщился и, сняв парик, который прикрывал его поросшую короткой седой стерней, сомнительно украшенную не до конца зажившим шрамом на затылке голову, принялся обмахиваться им, как веером. Швырев отобрал у него парик и зашвырнул в угол, а потом коротким ударом ладони выбил из руки сигарету. Сигарета, дымясь, откатилась в сторону, и майор погасил ее, наступив носком ботинка. Продолжая демонстрировать серьезность своих намерений, он задрал подол рубашки и, вынув из-за пояса, направил на пленника пистолет с глушителем. С учетом того, что было спрятано у африканца под кожей на затылке, последняя мера представлялась явно избыточной, но М’бутунга не стал спорить: пусть потешится, если подвернулся случай.
