— Десять нельзя, — возразил Юрий. — Фасад рухнет.
— Да что фасад, — не успокаивался Быков, — фасад и палкой можно подпереть. Зато красиво, солидно и с названием гармонирует… А ну, стой!
Издав этот неожиданный возглас, он с такой силой схватил напарника за плечо, что Юрий поморщился: хватка у Данилыча была, как у мощного механизма с гидравлическим приводом. Старый, времен первой чеченской кампании, рефлекс заставил его замереть на месте в то же мгновение, как прозвучал тревожный возглас командира. Сообразив, что тут, на оживленной центральной улице большого перенаселенного города, нет и не может быть ни мин-лягушек, ни протянутых поперек тротуара растяжек, он опустил ногу, которая до сих пор висела в воздухе, и вопросительно взглянул на Романа Даниловича.
Быков этого не заметил: весь подобравшись, как перед прыжком, он внимательно смотрел на противоположную сторону улицы. Проследив за направлением его взгляда, Юрий увидел немолодого африканца, который только что вышел из гостиницы. На африканце была свободная белая рубаха без ворота и с длинными широкими рукавами, из-под которой выглядывали блекло-голубые джинсы, и открытые кожаные сандалии. На коротко, под ноль, остриженной голове сидело повернутое козырьком назад кепи, на плече висела полупустая дорожная сумка. В чертах его лица усматривалось ярко выраженное сходство с мордой пожилого орангутанга, а когда он повернул голову, осматриваясь, Юрий заметил уродливый, неправильно заживший шрам, протянувшийся через всю левую половину лица от виска до нижней челюсти. Судя по этому шраму, внушительным габаритам, манере двигаться и выражению лица, наблюдаемый темнокожий господин был тертый калач.
— Машка! — на долю секунды предвосхитив догадку Юрия, ахнул Роман Данилович. — Точно, он! А ну, за мной! Берем его, а то слиняет!
Пожав плечами, Юрий подчинился. Продумывать варианты и гадать о последствиях не было времени. Он имел приказ действовать по обстановке, а в действиях такого рода Ти-Рексу не было равных. Во многих чисто житейских ситуациях Роман Данилович вел себя, как большой вспыльчивый ребенок, но Юрий не помнил, чтобы он хоть раз ошибся или сглупил, командуя ротой под перекрестным огнем противника.
Подойдя к припаркованному на стоянке перед гостиницей потрепанному «фольксвагену» с броской рекламой агентства по прокату автомобилей на бортах, беглый президент Верхней Бурунды принялся ковыряться ключом в замке водительской дверцы с явным и недвусмысленным намерением сесть за руль и уехать в неизвестном направлении. Чтобы ему в этом помешать, нужно было, как минимум, пересечь проезжую часть. Шаг с тротуара по ощущениям напоминал ночной прыжок с парашютом на лесистые горы, настолько плотным и беспорядочным было уличное движение. Не спуская глаз с африканца, Юрий и Роман Данилович короткими перебежками продвигались вперед, увертываясь от движущихся бампер к бамперу автомобилей, протискиваясь между горячими багажниками и капотами, осыпаемые градом ругательств и сопровождаемые волной возмущенных гудков.
Весь этот шум и гвалт привлек внимание М’бутунга. Не заметить двух перебегающих дорогу рослых европейцев в этом городе было так же невозможно, как проглядеть парочку папуасов в боевой раскраске, проделывающих ту же операцию в каком-нибудь Конотопе. Экс-президент вдруг страшно заторопился, дергая заевшую дверцу. Поняв, что их обнаружили, Юрий вскочил на капот ближайшего автомобиля, перепрыгнул с него на багажник соседнего, упал, увернулся от отчаянно сигналящего пикапа, едва не сшиб мотоциклиста и очутился в паре метров от М’бутунга, который уже справился с дверцей и был готов сесть за руль.
Поняв, что уехать ему не дадут, а убежать пешком от более молодого, пребывающего в отличной физической форме преследователя нет никаких шансов, господин бывший президент очень характерным жестом начал задирать подол своей просторной рубахи, под которой при желании можно было спрятать хоть автомат. Юрий швырнул в него свой тощий рюкзак, африканец машинально загородился рукой и проиграл секунду, которой Якушеву хватило, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние.
Его беглое превосходительство оказался неожиданно крепок и увертлив. Свалить его одним ударом не получилось; противники сцепились, награждая друг друга увесистыми тумаками и выкручивая конечности, и повалились на пыльный горячий капот «фольксвагена». Африканец пытался достать пистолет, который прощупывался спереди под рубахой, а Юрий, отнюдь не горевший желанием быть похороненным за счет лагосского муниципалитета, всячески ему в этом препятствовал. М’бутунга боднул его головой в лицо; ослепленный пришедшимся прямо в нос ударом, Якушев на мгновение ослабил хватку и, получив серию коротких тычков в болевые точки, упал на пыльный тротуар.
Африканец снова полез под рубаху, намереваясь довершить начатое, но перед ним уже стоял Быков. Силясь подняться, Юрий услышал короткий трескучий звук, тупой удар о жестяную дверь автомобиля и глухой шум сползшего на землю тела.
— Ты как, Юрок? — участливо поинтересовался Роман Данилович.
— Нормально, — поднимаясь с асфальта и утирая ладонью струящуюся из носа кровь, сказал Якушев. — Нос разбил, сволочь.
— Бывает, — сказал Быков. — Ирония судьбы: пол-Африки, считай, с боями прошел, и ни одной царапины, а какой-то старый жулик взял и нос расквасил… Бывает.
Вдвоем они затолкали господина президента на заднее сиденье. После близкого знакомства с кулаком Ти-Рекса М’бутунга пребывал в полубессознательном состоянии, однако однокашника узнал.
— Ромка, кореш, — с сильным акцентом пробормотал он.
— Твои кореша в овраге лошадь доедают, — выворачивая ему карманы, сообщил Быков. — Или эту… антилопу какую-нибудь. Или, скажем, зебру.
На сиденье выпали пистолет с глушителем, издававший отчетливый запах пороховой гари, ключ от гостиничного номера с брелоком в виде деревянной груши, миниатюрный дисковый накопитель, в просторечье именуемый флэшкой, пачка сигарет и дешевая газовая зажигалка. Последней на свет явилась шариковая ручка в серебристом металлическом корпусе. При виде этой безделицы М’бутунга почему-то напрягся, но Быков, на его счастье, не унаследовал свойственной обезьянам привычки изучать каждый новый предмет, щелкая всем, что щелкает, и крутя все, что крутится: он не стал нажимать на кнопку, чтобы проверить, пишет ли ручка, а просто бросил ее на сиденье и приступил к исследованию содержимого сумки.
Помимо белья и туалетных принадлежностей, в сумке обнаружился паспорт гражданина Франции, выглядевший, как настоящий, и выданное на то же имя удостоверение корреспондента одного из французских телеканалов.
— Гляди ты, француз! — фыркнул Быков. — Где ж это тебя из африканских президентов во французские журналисты разжаловали?
— Скорее уж, повысили, — задумчиво подбрасывая на ладони ключ от гостиничного номера, поправил Юрий. — Я знаю где. В России. Точнее сказать, в Москве. Где твой сообщник? — спросил он у М’бутунга.
Ответа Юрий не ждал, но африканец, к его удивлению, не стал запираться.
— Наверху, — ответил он, — в номере. Только он уже ничего вам не скажет.
