Она не успела — пятый шаг принес Гречко к самой ее спине.
Руки убийцы схватили ее за плечи и развернули. Посудомойка увидела мертвенно-синее лицо, страшные черные вены, распирающие его изнутри, такие же черные губы. Тельняшка с гноящимися ранами была уже совершенно лишней деталью.
Она открыла рот, но Гречко зажал его ладонью. Посудомойка не пыталась вырываться — она обмякла и, не падая в обморок, просто следовала за его движениями, как большая кукла.
Он отвел ее к столу, усадил за него. Наклонился к самому лицу и сказал:
— Даже не шевелись.
Потом быстро вытащил из подсумка флягу и свинтил крышечку. Взял с полки фарфоровую кружку, налил в нее жидкость из фляги.
— Пей! — приказал он.
Посудомойка отрицательно покачала головой.
Тогда он стал лить в нее это силой. И как несчастная ни сопротивлялась, он заставил ее выпить все до капли. В принципе, на вкус это не было что-то страшное. Все-таки тараканы любят сладкое. Потому и средство для борьбы с ними имело именно этот вкус.
Он поставил чашку на стол рядом с ней. Сказал в упор:
— Я пошел. Сиди здесь и не шуми — я ведь и вернуться могу.
Посудомойка еще не знала, что ее заставили выпить. Яд пока не действовал, так что уговаривать ее оставаться там, где она есть, не надо было.
Чудовищный матрос отступил, пятясь, и исчез в дверях. Посудомойка, зажав рот руками, подумала, что, если понадобится, она просидит здесь всю ночь.
Гречко промчался по коридору, тихо пересек освещенное пространство у вестибюля и быстро пошел к дворницкой.
Напуганная женщина просидела за столом до тех пор, пока ее не сложило вдвое от невыносимой рези в желудке. Она бросилась в коридор. Ноги не держали, она упала и ударилась головой об угол электрической плиты. Сознание, и так державшееся на честном слове, выскочило из нее пробкой. А назад уже не вернулось — яд сделал свое черное дело.
Утром ее нашла уборщица. Это стало причиной паники. Черный Матрос окончательно превратился в главный страх всей гостиницы.
Глава 10
Кулагин сразу подумал, что дома ему теперь делать нечего. Мало того что эти двое приходили и шантажист Гоша точно знает, где он живет, так еще и на работе рано или поздно одумаются и сообщат милиции, что директор гостиницы куда-то пропал. И тогда жди гостей, которым будет не лень и дверь взломать. В таких обстоятельствах, как сеть непонятных смертей, это запросто.
Он сцапал свою сумку, куда положил все, что ему необходимо в бегах, и вышел в подъезд. На пороге квартиры остановился, прислушался. Конечно, пахло легкой паранойей это ожидание засады в собственном подъезде, но жизнь теперь поворачивалась к нему настолько невероятными сторонами, что лучше подумать и о том, над чем обычно смеешься.
Нет, в подъезде было тихо. Он тщательно закрыл квартиру на все замки. Остановился, задумался, не имеет ли смысл вернуться и поставить ее на сигнализацию. Решил, что это уже явный перебор, и трусцой побежал вниз по лестнице.
Второй раз он остановился во дворе. Настороженно смерил глазами всех прохожих и все автомобили, что стояли у подъезда. Успокоившись, он вышел на улицу и сел на троллейбус в сторону центра. Ему требовались две вещи: деньги и жилье.
Он обменял на доллары две тысячи веб-денег. И направился в агентство по аренде недвижимости. Сейчас, когда туристы схлынули, поиск жилья уже не был чем-то сложным. Спустя двадцать минут он вышел оттуда, став арендатором однокомнатной квартиры по улице Ленина.
Теперь он почувствовал себя спокойнее. Его нельзя было найти сразу. Конечно, если поиск развернут всерьез, то через несколько дней его накроют. Но в его положении каждый день был важен.
Пока он ехал на новую квартиру, появилась мысль, что надо пореже появляться на улице. Нечего светить свою морду и место обитания.
Заехав на квартиру, он выложил из сумки вещи, полюбовался на свой новый двор и отправился на ближайший рынок — купить продукты на ближайшие три дня.
Он купил что-то из свежих овощей, какой-то еще съедобной ерунды, бутылку водки и лимон. Впервые за долгое время ему хотелось тупо напиться. Все-таки нервы были не стальными.
Пока бродил по рынку, мобильник, поставленный в режим вибрации, то и дело давал о себе знать назойливым зудящим шевелением. Аркадий Леонидович терпеливо выдерживал характер, а под конец не выдержал, зашел в салон и подключился к другому оператору. Вот так. Теперь старую SIM-карту — в мусорный бак. Только скопировать с нее кое-какие нужные телефоны.
Подумав, он не стал выбрасывать карточку. Вдруг еще пригодится зачем-нибудь. Вещь маленькая, карман не тянет, а слухи про то, что даже по отключенной «симке» можно вычислить ее местонахождение, — это фантазии отмороженных «совков», не привыкших к техническому прогрессу.
Вот. Теперь старую карточку вставить в телефон можно будет только через два дня. Там обещал звонить этот урод Гоша. Стоп, а не будет ли лучше сделать вот так: он достал телефон, установил старую карточку и набрал Гошу.
— Аркадий Леонидович! — тот, казалось, был просто счастлив слышать голос директора. — Какими судьбами! Вы что, уже все решили?
— Я ничего еще не решил. Я надеюсь, ты одумаешься.
— А я не забывался. Все в полном порядке, честное слово. Ну поймите, я не мог упустить возможности поправить свое финансовое положение. Сами понимаете: деньги — такая зараза текучая. Только что были — и вот нету! А у меня еще и долги есть, я бы очень хотел их раздать.
— Почему я?
— Какой смешной вопрос. Просто потому, что вы подвернулись под руку. Смотрите — вы в таком положении, когда лучше заплатить, чем скрываться от милиции. Или от тех, чьи денежки вы присвоили.
Кулагин снова сорвался на крик:
— Да когда ты поймешь, сученыш?! Я ничего ни у кого не брал и не собирался! И денег у меня совсем мало. А ты последние отбираешь!
— Меньше пафоса, Аркадий Леонидович. Чем больше вы кричите о своей нищете, тем меньше я в нее верю. Потому — не заговаривайтесь. И не глупите. У вас еще есть время подумать, мне не горит.
— Так, ладно. Я звоню не потому.
— Тогда говорите, что надо.
— Я поменял телефонный номер. Сам позвоню тебе через два дня.
— Очень хорошо, Аркадий Леонидович, но только не делайте глупостей. Если через два дня вы не позвоните, то через три будете в розыске как преступник. Хорошо?
— Я позвоню, — сказал Кулагин.
— Очень на это надеюсь.
Разговор закончился. Кулагин отключил телефон и поменял карточку. Вот так. Теперь пусть ищут, сволочи!
Но что же делать с шантажом? Как жаль, что в его телефоне нет диктофона, на который можно было бы это все записать и потом предъявить в милиции. Это, пожалуй, охладило бы пыл Гоши. А так — попробуй объясни, зачем ты заказал поддельный паспорт.
