Кулагин открыл водку, настрогал в тарелку закуску — всего понемногу: сыра, овощей, мяса. Лимон туда же. Вот. Закуска суровая, ресторанное блюдо, будь оно неладно!
Выпил сто граммов одним махом. Зажевал лимоном. Прислушался к тому, как алкоголь раскатывается по нутру бархатным мягким огнем. Ну, теперь должно полегчать.
Он еще раз обругал Гошу последними словами. Налил еще сто граммов, выпил. На этот раз съел кусок ветчины.
В голове начало шуметь. Двести граммов водки практически на пустой желудок — это сурово. Это, даже можно сказать, по-мужски. Теперь бы только удержать это все в себе!
Решение проблем очень часто находится именно вот так, за поллитрой. Кулагин и его сольная пьянка не стали исключением. В самом деле, что сложного в том, что Гоша хочет денег? Да на здоровье! Пусть принесет паспорт, отдаст его — а потом.
А потом Кулагин его просто убьет.
Эта идея оказалась настолько простой и очевидной, что Аркадий Леонидович замер в изумлении. А что такого, в самом деле? Шантажист посягает на его собственность? Он имеет право защищаться. Единственный способ разобраться — это прикончить гада. Пригласить его домой и прикончить.
Осталось только продумать сам способ убийства. Чтоб крови поменьше, чтоб наверняка.
Нет, дома нельзя ни в коем случае. Труп потом надо куда-то девать. Оставлять нельзя ни в коем случае даже с поправкой на съемную квартиру. Все равно найдут. И на Кулагина ляжет обвинение. А он не настолько поменял внешность, чтобы рассчитывать быть неузнанным.
Значит, назначается встреча где-то в укромном месте. И там после передачи паспорта воткнуть в негодяя что-то острое! И пусть сдохнет как собака.
Кулагин хохотнул и выпил еще стопку. Да здравствует свобода!
Рич подозревал, что на него может начаться полномасштабная охота. Женере не относится к числу любителей жестких методов, но в ответ на спектакль с неудачным покушением наверняка последует совсем не бутафорский ответ.
Ну, собственно, это и требуется. Главное — сделать так, чтобы все удары Женере и тех, кто его поддерживает, пришлись не на Рича непосредственно, а на Гордина и его команду. Ну, и на их «тяжелую артиллерию». Этих не жалко. Как и обычно не жалко наемников. Они всегда идут в первых рядах. И погибают тоже первыми. Это избавляет от необходимости им платить.
Идея похоронить Гордина возникла у Рича практически сразу. Эти люди были, к сожалению, местными. И впоследствии могли как-нибудь проболтаться о том, что на самом деле происходило за кулисами сделки, заключенной с гостиницей «Арбат».
Да надо ли объяснять, что не только Женере уже всерьез считал отель своим? Так вот и Рич был на все сто процентов уверен, что в будущем над «Арбатом» будут гореть пять звезд сети «Хилтон».
Хорошо бы, чтобы Гордин не догадался, что он записан в расходный материал. Иначе могут быть эксцессы. Убийцы очень болезненно воспринимают, когда их хотят превратить в жертв.
Сегодня с утра ему представили ту самую «тяжелую артиллерию». По виду она и вправду была нелегкой. Четверо массивных мужиков с такими мускулами, что хоть сейчас на соревнования по бодибилдингу. Или в качестве загонных самцов в гей-клуб. Тоже неплохо получится.
— Вот, — гордо сказал Сергей, — это Эдуард.
— Здравствуйте, Эдуард, — кивнул Рич.
Громила протянул лапу размером со средний совок для мусора. Судя по осторожности рукопожатия, эта рученька могла сломать Ричу кисть так же легко, как он сам раздавил бы перепелиное яйцо.
— Нам сказали, вам нужна силовая поддержка? — уточнил Эдик.
— Да, мне очень нужна силовая поддержка, вам совершенно верно рассказали.
Эдик кивнул и уточнил:
— А вам какого рода сила требуется? Ну, я имею в виду — придется просто кого-то поломать или дело пахнет стрельбой?
Рич невесело улыбнулся. Вот вам и арифметическая точность. Такие профессионалы, аж тошно! Ну что же, вот вам:
— Подозреваю, что придется и стрелять тоже. Но если надо, то и драться.
Эдик переглянулся с остальными тремя помощниками.
— В принципе, и то и другое мы умеем. Я сам и ребята — все служили. И повоевать успели в первую чеченскую кампанию. Пороху тогда нанюхались по самое «не хочу».
— И когда пришли из армии, решили что вам нравится этот запах?
— Привыкли просто. Мы же там все на сверхсрочную оставались, я так вообще два раза. Потом, когда пришли обратно, поняли, что нам не хватает оружия. А назад ехать уже не хотели. Потому что нечего там делать.
— Вот даже как? — спросил Рич.
Его не особо интересовали душевные заморочки этих терминаторов. Но практика показывала, что после раскрытия души бойцы начинают лучше сражаться. Всегда приятнее драться за того, кто якобы понял тебя.
— А что, нет? — возмутился Эдик и даже немного покраснел. — Мы ведь могли там победить с полпинка! Вот такие, как я, как все мои пацаны. Мы умели драться. От чичей только перья летели, когда мы там воевали. А что в итоге? А в итоге — войну свалили на восемнадцатилетних пацанов, которые и жопу-то сами вытирать еще не научились! Что, они могут выиграть? А таких, как мы, мало. И воевать толком нам не давали.
— Это как?
— Очень просто! Это же армия, там все решает приказ. И вот, хоть убейте, я не могу понять: почему батальон опытный остается на месте, а полк щенков посылают выполнять заведомо непосильную задачу? Это же полный абзац! Они там ложатся, как трава, а нам не дают приказа, не разрешают. Говорят — вас надо беречь для больших и серьезных операций. Только операций самих не дождешься. Вот от такого отношения мы и ушли.
— И здесь занялись тем, что умеете и любите? — спросил Рич.
— Умеем, ясное дело! А насчет того, что любим, — это еще мы и сами не поняли. Может, и нет. Дурное это дело — по людям стрелять.
«Ага. Вот потому-то вы и работаете наемниками». — подумал Рич. А вслух сказал:
— Хорошо, что умеете. Значит, ваша задача — обеспечивать безопасность. Мою и команды Гордина. Только не спрашивайте, что важнее. Это будет напрямую зависеть от обстоятельств, в которых мы окажемся.
Эдик и компания понимающе кивнули. Рич отпустил их перенести из машины вещи.
Это было с утра. Акция в гостинице намечалась на следующую ночь. Ожидание действия всегда сложнее, чем само действие. Потому уже сейчас присутствовал легкий мандраж у всех, кроме новоприбывшего и еще не втянувшегося в дело Эдика. Даже Рич, никак не задействованный в практической части операции, испытывал нешуточное волнение, что объяснялось его теперешним положением: вроде как и с ними, а вроде и нет.
Опять-таки, Женере сейчас наверняка не сидит сложа руки. Правда, даже профи такого уровня, как этот француз, будет непросто отыскать никуда не высовывающегося Рича.
