* * *
Комбат и Анна были в номере, когда в дверь постучали. Анна удивленно подняла брови.
— Ты кого-то ждешь? — спросила она.
— Нет, я не жду совершенно никого, — ответил Рублев. Он подошел к двери и открыл. На пороге стоял мужчина лет пятидесяти, в сером костюме, с кожаной папкой в руке. То, что он из органов, было написано у него на лбу.
— Добрый вечер. Вы Борис Рублев?
— Да, я.
Пришелец залез во внутренний карман и достал удостоверение. Исходя из него, он был подполковником милиции Евгением Львовичем Грачевым.
— Мне нужно с вами поговорить. Вы один?
— Нет, но я попрошу, чтобы нам дали такую возможность.
Анна подозрительно покосилась на Грачева и ушла. Кажется, вот такой визит милиции к ее кавалеру ей не нравился. А еще — и это уже наверняка — ей было просто очень любопытно. Но разговор предназначался только для двоих, и тут нельзя было ничего поделать.
Подполковник сел в кресло, раскрыл папку. Достал лист бумаги и ручку.
— Я не буду вас допрашивать, но кое-что может понадобиться записать, — пояснил он.
— Да пожалуйста! — пожал плечами Борис.
— Борис Иванович Рублев, майор воздушнодесантных войск, командир батальона в отставке… Это все о вас, так ведь?
— Да, обо мне.
— У вас впечатляющий послужной список. Это не комплимент, вы не подумайте.
— Что вам нужно? — мрачно спросил Комбат, которого такие обхаживания неизменно настраивали на худший лад.
— Да собственно, только понять вас, вот и все. Тут поступили сигналы о том, что вы несколько необычно себя ведете.
— Это как?
— Вы слишком сильно увлеклись соучастием в делах гостиницы. В частности, это касается серии происшествий, которые здесь были в течение последнего месяца.
— Называйте вещи своими именами. Это не происшествия, а убийства. И я удивлен, что до сих пор об этом у вас так и не догадались.
— Просто у нас нет прямых доказательств, что это именно умышленные преступления. Хотя, если честно, в последнее время я тоже склоняюсь в эту сторону. И потому я здесь.
— Вы хотите в чем-то заподозрить меня?
— Нет, что вы?!! Вы живете здесь всего около десяти дней, а убийства начались месяц назад. Но за те десять дней, что вы здесь, вы очень сильно засветились. Само по себе то, что именно вы оказались рядом, когда снимали повесившегося монтера — уже интересно. Потом вы начинаете здесь расспрашивать, вынюхивать. Зачем?
— Ну, наверное, затем, чтобы совершить следующее убийство, — усмехнулся Комбат.
— Вот давайте только без этого вызова, — махнул рукой подполковник Грачев. — У нас завтра ночью предполагается новое преступление. Я могу потерять чувство юмора и запереть вас часа на двадцать четыре. Или даже больше — до выяснения обстоятельств.
— Хорошо. Извините. Что вы хотите знать конкретно?
— Ну, например, как вы здесь оказались? В такое-то удачное время.
— Я выиграл путевку сюда. — Борис еще раз рассказал об обстоятельствах получения путевки в Сочи.
— Хорошо. Следующий вопрос: зачем вы лезете туда, куда не положено? Вы понимаете, что расследование преступления — дело милиции, а не вот такого одиночки, возомнившего себя кем-то вроде Майка Хаммера? Вы ведь взрослый человек, опытный.
— Ну, формально я пока ничего не нарушил. Вы ведь не расследовали убийство. Ну, официально, по крайней мере. И потому я вам не мешал. И даже могу кое-чем помочь.
— Чем?
Комбат сел напротив подполковника.
— Я не знаю, как осматривали машину, в которой погиб столяр, но там есть оплавленное пятно на приборной панели. Может, его приняли за что-то старое, может, за повреждение при падении. Но меня характер этого пятна удивил. Оно не было похоже на простой расплав. Тогда я съездил на место аварии. Там, конечно, было уже ничего не понять, но зато я поговорил с мальчишкой, который видел аварию.
Подполковник наклонился вперед в кресле:
— Рассказывай!
От волнения он даже перешел на «ты». Борис этого не заметил.
— Мальчишка сказал, что сидел в шалаше. Там рядом кусты, в них местные пацаны построили себе шалаш. Построили так, чтобы его не было видно с дороги. Этот пацан был там один. Он рассказал, что сначала пришел какой-то турист с планшетом для рисования, уселся, стал что-то там калякать. Потом показалась машина столяра. Турист достал что-то, что пацан принял за мобильник с антенной, но я думаю, это был радиодетонатор. Когда машина выезжала на самую опасную часть поворота, на приборной панели взорвалась световая граната. Машина улетела под откос. Вот так вот!
Подполковник присвистнул.
— Ничего себе коллизия! А турист?
— Турист просто ушел. Кстати, парнишка его толком не рассмотрел — было далеко.
— Значит, все-таки убийства. — произнес подполковник.
— Именно так.
— Хорошо. За ценную информацию спасибо, а теперь объясни все-таки: зачем ты крутишься среди технического персонала? Что ищешь?
— Не ищу пока ничего. Я просто хочу догадаться, как убийцы попадают внутрь. Потому что это очень важно.
— Ну, ты узнаешь. И что тогда? Только не говори, что расскажешь нам!
— Да не знаю я, что потом. Давайте я просто сначала найду.
Подполковник поднял руку в предостерегающем жесте.
— Думать забудь! Завтра здесь должно произойти новое преступление. Мы собираемся держать гостиницу под контролем. Здесь будут люди — патрульные, оперативники. Мы намерены не дать им возможности убивать. И вот от тебя я жду следующего: ты сидишь в номере и не высовываешь отсюда даже носа. В противном случае будет плохо.
— Понятно.
— Я рад, что тебе понятно. Ты вот еще что пойми: такое поведение, когда человек пытается быть каждой бочке затычкой, очень подозрительно. Чего ты суетишься, что выискиваешь? Нам это неизвестно. Но если обстоятельства следующего убийства укажут на тебя — ты попадешься.
— Скажите еще, что уже приняли меня за Черного Матроса!
— Еще не принял. Но теоретически эти преступления могли быть твоим делом. У тебя очень богатое прошлое. Уверен, ты умеешь и работать со световыми гранатами, и проникать в не очень охраняемые здания незаметно, ты знаешь, как выдать повешение человека кем-то за самоубийство.
— Но я этого не делал! Я появился здесь.
— Да, я это прекрасно помню. Десять дней назад. То есть теоретически не мог убить никого, кроме монтера. Но твое появление в гостинице — еще не показатель твоего отсутствия в Сочи. В конце концов, на «Арбате» свет клином не сошелся. Короче, Рублев, не сильно тут рисуйся — можешь попасть в неприятности. Это я тебе говорю, как подполковник Грачев.
