— Уходим, — прошептал стрелок.
— Он точно готов? — спросил второй.
— У меня как в аптеке, — спокойно ответил стрелок.
Они спокойно сложились и ушли. Им еще предстояло отвезти винтовку, а винтовке — сыграть свою роль в продолжении этой игры.
Оперативник не услышал ни выстрела, ни короткого щелчка пули по стеклу. Ему только показалось, что в соседней комнате уронили что-то мягкое. Сначала он не обратил на это никакого внимания. Через несколько минут ему показалось, что в доме что-то неправильно. Как-то слишком тихо, что ли. Из комнаты хозяина не слышно ни храпа, ни поскрипывания пружин под ворочающимся хозяином.
Он подождал еще немного, потом не выдержал.
— Игорь! — окликнул он.
Тишина.
Оперативник подождал немного, затем позвал громче. Но и в этот раз он ничего не услышал. Вот теперь его уже разобрало беспокойство. Он встал, оделся, взял пистолет на изготовку и пошел проверять, как дела у Григоращенко.
Представилось, что вот сейчас он заглядывает в комнату с оружием наготове, а хозяин дрыхнет, но от шороха просыпается. И что он видит? Глупо получится, но надо.
Когда Василий увидел, что из комнаты Григоращенко пробивается свет, он сразу понял: проблемы. И уже не пытаясь соблюдать тишину, он ломанулся в комнату.
И увидел мертвого хозяина, плавающего в огромной темно-красной луже. А заодно заметил маленькую дырочку в стекле.
Понимая, что уже все бесполезно, он выскочил на улицу. И понесся вокруг дома, непонятно кого собираясь застать. Он пробежал, наверное, раза четыре вокруг дома, еще промчался по улице в одну, а потом в другую сторону.
Потом он вернулся и позвонил Крохину. Напрямую Грачеву — побоялся. И рассказал, что уследить за Матросом в очередной раз не удалось.
* * *
Две машины с сиренами подлетели к дому Григоращенко. Оперативник выбежал их встречать. Взвизгнув тормозами, автомобили остановились у ворот. Из передней выскочил подполковник Грачев. Вид он имел, прямо скажем, очень помятый. Пиджак на левом плече был разорван, а весь правый рукав имел не серый, а черный цвет от копоти.
— Елки зеленые! Куда ты смотрел, сукин сын? — налетел Грачев на Василия, как коршун на наседку.
— Да его через окно застрелили! Что я мог сделать?
— Шторы закрыть! Элементарно закрыть шторы! Это нетрудно, это совсем недолго! — неистовствовал подполковник. Кажется, тут он был прав на все сто процентов. Василий почувствовал себя полным идиотом. В самом деле, как бы они могли так просто убить завхоза, если бы не раздолбайство оперативника.
— День сегодня — вообще на голову больной! — пожаловался Грачев неизвестно кому. — Ты в курсе, что гостиницу раздолбили всмятку? Что троих наших убило? Эх ты, чучело огородное!
Оперативник от таких новостей превратился в соляной столп.
— Отомри! — приказал подполковник. — Вперед, показывай место преступления!
Они зашли в комнату, подполковник посмотрел на тело и дырочку в стекле. Удрученно покачал головой.
— Ну что, — сказал он, — надо ждать экспертов и извлекать из этого места все, что можно. Крохин, оставайся здесь, командуй. Только как следует! Потом доложишь. Я поеду обратно в «Арбат», потому что здесь уже делать нечего.
Крохин кивнул. Грачев вышел, и через минуту послышался шум мотора отъезжающей машины.
— Блин, вот встрял, — покачал головой Василий. — Как думаешь, я сильно вляпался?
— Ума не приложу, — честно ответил Крохин. — Я тут сам между небом и замлей. Боюсь, как бы после сегодняшнего дня не случилось увольнения из органов с треском и грохотом.
— А за что?
— За все хорошее, — проворчал лейтенант таким тоном, что Василий счел за лучшее оставить его в покое.
— Фонарик есть? — спросил Василий.
— Нет, а ты что хочешь?
— Да гильзу бы найти.
— Перестань! Там еще и следы остались, между прочим. И их не мешало бы снять. А что снимать, если ты натопчешь?
— Я уже натоптал. Я тут носился, как лось по кукурузе. Знаешь, теперь я понимаю: вел себя как последний придурок, напрочь забыл все, чему учили! Так что будет потом трассологической
[1] экспертизе работа, как мои следы от их отличить.
— Отличат, — махнул рукой Крохин.
Прибывшая экспертная группа посмотрела на тело и начала работать. Кинолог попытался провести по следам своего пса. Вначале тот взял след очень уверенно, но потом, когда они вышли на улицу и пробежали около двухсот метров, пес завертелся на месте, а затем сел с обескураженным видом. Здесь на обочине в пыли еще виднелись следы автомобильных протекторов.
Криминалисты установили, что стреляли в Григоращенко с дистанции в восемь метров. То есть убийца стоял перед окном метрах в шести. Это подтверждали следы ботинок сорок второго размера, расположение которых говорило о достаточно определенной позе человека, — в такой позе стоят те, кто собирается стрелять из оружия с прикладом.
Сам выстрел был произведен из какой-то винтовки калибром пять сорок пять. Не было шума — значит, использовался глушитель. Марку винтовки можно попробовать установить, когда исследуют пулю.
В общем, здесь ловить было нечего. Убийство совершилось, теперь для его раскрытия требовалась кропотливая работа многих сыскных подразделений.
В это время в гостинице удалось разогнать людей по своим номерам. Усталость перевесила стресс, а скорее, даже наложилась на него. И в результате около пяти часов утра гостиница погрузилась в состояние оцепенения. Работали только эксперты из милиции.
Подполковник засел в кабинете директора, глядя, как работают эксперты. Они между тем комментировали свои действия, и понемногу вырисовывалось, что замки здесь никто не ломал, что у Матроса (так продолжали звать сегодняшнего ночного гостя за его внешний вид) явно были ключи. То есть надо искать сообщников среди работников гостиницы.
Грачев взял себе на заметку: основательно побеседовать с секретаршей. Потому что раз уж речь зашла о проникновении злодея через эту часть здания, то наверняка девушка причастна тем или иным боком к этому.
В восемь утра закончила работать экспертная группа, уехал домой отсыпаться подполковник и в гостинице остались только дежурные милиционеры. Им предлагалось только проверять документы у тех, кто приходил в гостиницу и не пропускать никого лишнего.
Лишних они действительно не пропускали.
* * *
Рич дожидался своих солдат в оборудованном для временной жизни убежище. Тут был подметен пол, аккуратно уложены надувные матрасы, походный скарб расставлен и лежал так, как надо. Чувствуется, что раскладывавший все это Эдуард — бывший солдат, у которого в жизни до сих пор все параллельно и перпендикулярно.
