— Трогали винтовку?
— Нет, не трогала. Я же говорю — напугалась до полусмерти. Это же ружье, не что- то там!
— Ведите, — приказал подполковник.
Пришли в номер к Борису. Он не выглядел оставленным насовсем. Из общей картины выбивались спортивный костюм, сваленный в угол, да тряпка уборщицы возле кровати.
Подполковник присел на корточки, поднял край покрывала. Глянул в сумрак под кроватью. Да, там действительно лежала винтовка. Грачев вздохнул.
— Зовите понятых, будем оформлять документы.
В качестве понятых пришли жители еще двух номеров с четвертого этажа. Они перепуганно кивали на все, что говорил подполковник. А от вида винтовки они чуть не попадали в обморок. Евгений Львович с горечью подумал, что народ измельчал до тошноты. Стоит ли удивляться, что эту страну опускают все кому не лень, если мужики в ней ведут себя как сопливые носовые платки?
Оформив документы, он приказал увезти винтовку в лабораторию — пусть криминалисты разберутся что и как.
Сел на кровать в номере, пригласил Крохина устроиться рядом. Спросил:
— Ну, как думаешь, с чего все это?
— А что думать? — удивился Крохин. — Тут все налицо. Вот оружие. Вы нюхали ствол — из него пахнет гарью. Явно, стреляли сегодня. Завхоза убили пулей из винтовки калибром пять сорок пять. Эта винтовка! Что тут думать?
— Строго говоря, меня только одно смущает — не производит этот тип впечатления такого беспечного дурака, чтобы тащить к себе в номер винтовку. Ну допустим, я легко могу поверить, что убивал именно он. Ну, по крайней мере, Григоращенко — точно он. Но вот этой глупости не понимаю.
— Я не знаю, — пожал плечами лейтенант. — Может, он просто решил, что мы сегодня утром ничего у него в номере искать не будем? Он ведь почти угадал. Если бы не уборщица, мы бы не нашли винтовку. Потому что сюда бы не полезли. Максимум, вызвали бы его для беседы. Понимаете, Евгений Львович, на чем тут мог строиться расчет?
— Понимаю, кажется. Рискованный расчет.
— У этих ребят все рискованное. Что, вчерашние действия вписываются в понятие здравого смысла? Кто так стал бы делать, Евгений Львович?
— Вчерашние действия надо еще понять как следует! За каким чертом им понадобился такой разгром в гостинице? Мне кажется, чего-то у них не получилось. Думать надо, лейтенант, думать!
Подполковник встал, осмотрелся в номере.
— Провести обыск в вещах. Потом оставить людей, чтобы взяли его, когда вернется, — а он обязательно вернется. Пока — подготовить и раздать ориентировки на него. Если получится найти фотографию, то ее, если нет, то фоторобот отправить на местное телевидение и запустить в эфир. Пока без определенной формулировки. Просто: разыскивается Рублев Борис. Будем искать.
— Говорят, он тут крутился с техническим персоналом. Может, пообщаться с ними?
— Не только с ними. Я бы еще хотел поговорить с секретаршей тутошней и вообще с работниками. Может, еще кто чего знает.
— Мне их прямо сейчас собирать?
— А когда? После дождичка в четверг? Пусть даже он и появится в гостинице — уже будет что предъявить помимо винтовки. А если не явится, то, опять-таки, мы будем знать больше, чем сейчас.
— Хорошо, я тогда сейчас позову секретаршу. У Рублева с ней любовь, так что пусть с вами пообщается.
— Зови, зови эту секретаршу, мать ее так. Любовница терминатора, блин.
Крохин ушел искать Анну, которая сегодня была в гостинице с самого утра, но, поскольку ее рабочее место было опечатано, она кочевала по «Арбату», застревая то тут, то там. Последний раз ее видели в комнате горничной на третьем этаже — там Анну поили чаем и сочувствовали по поводу происшедшего ночью.
Лейтенант перехватил девушку на лестнице. Анна с сомнамбулическим видом шла вниз.
— Анна? Подождите! Вас хочет видеть подполковник Грачев.
— Меня? А зачем?
— Ну, это по поводу Бориса Рублева. Пойдемте.
— А что произошло с Борисом? У него какое-то несчастье?
— Нет, я думаю, что с ним все в порядке. Но пойдемте, вам там все скажут.
Анна, кажется, не поверила лейтенанту и пошла за ним с видом приговоренной. Крохин приглядывался к ней, пытаясь уловить в этом выражении хоть какую-то фальшь, но кажется, все было по-честному.
— Анна? Присядьте, — сказал Грачев.
— Мне сказали, что вы хотите поговорить со мной о Борисе.
— Да, именно так. Вы его давно знаете?
— Нет, совсем недавно. Буквально несколько дней. Он поселился в гостинице, мы не общались, хотя я его видела, а потом, после того как нашли столяра, мы и познакомились. Он приходил к нашему директору, предлагал помощь в происходящем. Они разговаривали громко, так что я много чего слышала за дверью. Директор Бориса послал подальше, а потом. А потом я с ним и познакомилась.
— Так вдруг и познакомились?
— Он, если вы заметили, очень симпатичный мужчина. И сильный. Такие нравятся женщинам, и я не исключение. Я просто пришла к нему. Потому что рядом с ним было спокойнее. А вы к чему это все расспрашиваете?
Подполковник вздохнул, посмотрел Анне в глаза и ответил:
— Потому что сегодня утром уборщица обнаружила у него под кроватью винтовку. Скорее всего ту, из которой этой ночью был убит завхоз Григоращенко.
— Игоря убили? — пролепетала Анна. — Но при чем тут Борис?
— Да нам и самим это очень интересно! И непонятно, откуда у него в номере взялась боевая, заряженная и недавно стрелявшая винтовка. Вы его когда последний раз видели?
— Вчера, когда уходила с работы, заскочила. Просто захотелось увидеть. Я же, как вы понимаете, боялась. Я думала, что запросто могу стать следующей жертвой. И потому зашла. И еще — он мне позвонил в районе одиннадцати часов. Я как раз собиралась укладываться спать.
— Что говорил?
— Ничего. Только спросил, как я.
— Борис вам говорил что-то о том, почему он так активно отнесся к происходящему в гостинице?
— Говорил. Он просто не мог оставаться в стороне. Надеялся, что получится выяснить что-нибудь, что поможет вам в расследовании.
— Добрая душа. — пробормотал Крохин. — А что вы знаете о его контактах с техническим персоналом?
— Он большей частью что-то с рабочими обсуждал. Но мне не говорил.
— Понятно. А с кем конкретно?
— Да хотя бы с Егором Марковым. Это наш здешний грузчик. Пьянчуга горький, только чудом еще держится на работе.
Крохин и Грачев переглянулись. Дружба с такими маргиналами. что-то это напоминало. Надо было браться за проработку контактов.
Задав еще пару вопросов, Грачев отпустил Анну.
