Роман и Андрей кивнули. Вопросов относительно того, как добывать информацию, ни у кого не возникало. Благо живем в век высоких технологий, а ювелирный магазин — это вам не режимное предприятие с трехэтажной системой пропусков.
— Андрей, ты у нас самый подкованный технически, — сказал Игорь, — сделай милость, посмотри в Интернете, что там есть по поводу этих ювелирных магазинов. Хорошо?
— Посмотрю, — кивнул Андрей.
— Когда будет информация — пройдемся возле этих магазинчиков, прикинем, что к чему, — подвел Игорь итог «предварительному брифингу».
Романов нисколько не боялся того, что предстоит. Он, никогда не работавший, что называется, «в поле», не был трусом. И всерьез полагал, что раз уж где-то в штатном расписании его фирмы (а равно и нештатном), числятся профессионалы боевого и разыскного ремесла, то есть надежда, что хлеб свой они едят не зря.
Мост был совсем рядом. Обыкновенный, четырехполосный, с бетонным ограждением. Внизу, под мостом, — железнодорожная ветка на Смоленск. Вокруг на полкилометра относительно глухо. Собственно, и особенного населения тоже не наблюдается. Только и есть что какие-то пакгаузы дальше по железке в сторону Москвы. Ну, и дома тоже виднеются, однако так, фоном, задним планом. Настолько задним, что принимать их во внимание есть смысл только условно.
Водитель, не доезжая моста, бросил машину на узкую боковую дорожку, ведущую, судя по всему, к железной дороге и предназначенную для технического транспорта. Уж во всяком случае, рассчитывалась она не на «мерседес». Очень красноречивым свидетельством тому стал ухаб, на котором «мерин» тряхнуло так, что Романов врезался головой в потолок салона. Юрий Павлович болезненно замычал, сильно прикусив язык.
— Извините, — сказал водитель, но сами видите, куда выехали.
В ответ на эту неискренне-покаянную фразу шофера Романов промычал что-то успокоительное.
Машину продолжало трясти, пару раз по боковым стеклам чиркнули ветки кустов, стоящих вдоль узенькой ленточки из отвратительно старого асфальта, только у нас в стране называющегося «дорогой».
— Думаешь, они сюда тоже поедут? — невнятно спросил Юрий Павлович — язык отказывался пока что ворочаться так, как надо.
— Ну вроде волоклись следом. Так что могут и свернуть. Хотя тут скорее нам надо к железке прорваться, а там их уже в любом случае накроют.
— А что возле железной дороги? — спросил Романов.
Водитель коротко засмеялся.
— Да ничего особенного. Можно сказать, кавалерийский полк в засаде!
Романов не удержался от встречного смешка. Ну да, знаем мы этот ваш полк. Небось десяток ребят покрепче по местности рассредоточен. И у каждого — что-то не самого малого калибра.
Водитель снова нажал кнопку вызова на телефоне.
— Ну что там у вас? — спросил он, послушал ответ и резко нажал на тормоз. Отключился, повернул к Романову лицо, расцвел победной улыбкой.
— Ну все, абзац: берут охламонов! Они за нами тянулись, как привязанные. Мне сказали, что вам уже можно выйти и посмотреть.
Романов, естественно, не упустил возможности. Он открыл дверцу, критически посмотрел на то, что творилось под ногами, посочувствовал своим дорогим ботинкам и решительно зашагал туда, где происходило что-то очень негуманное. Во всяком случае, доносившееся кряканье и уханье не располагало к иным мыслям.
Романов вышел из-за поворота и увидел, что «ауди» стоит со всеми четырьмя дверцами, распахнутыми настежь. А ее экипаж в количестве четырех человек вырывается из рук доброго взвода людей под предводительством Болеславского. Романов подошел ближе, пожал Ивану руку и спросил:
— Это где же ты столько народу-то набрал, скажи на милость?
— Это практически все, кого мы можем поднять при необходимости, — ответил помощник.
Романов покачал головой.
— Я думал, у нас меньше бойцов. Слушай, а под каким видом ты их держишь в режиме, скажем так, мирного времени?
Болеславский ответил:
— Кто как. Некоторые в наших магазинах работают. Охранники, грузчики. Получают официальную зарплату, а при необходимости выкапывают томагавки. Десяток — это штатная охрана. Я сегодня их всех сорвал с места.
— Ага, типа начальник пропадает? — усмехнулся Юрий Павлович.
Болеславский, явно не одобряющий иронии в данном случае, развел руками.
— Ладно, не дуйся. Ты молодец, правильно делаешь. Ну, пойдем поговорим с нашей новой добычей.
И Романов пошел к захваченным людям из «ауди»-преследователя.
По виду типичные «солдаты», без всякого намека на серьезный интеллект. Но кто же будет доверять внешности, если сам Юрий Павлович видел очень умных людей, выглядевших неандертальцами, несвоевременным проявлением тупиковой ветки эволюции. При том их мозг по скорости действия и способности работы с информацией не уступал добротному суперкомпьютеру. И напротив, как часто тот, у кого в глазах светится глубочайший ум, на поверку оказывается дурным как пробка. Да в конце концов, у коровы тоже очень умные и глубокие глаза в противоположность крысе с ее невыразительными черными бусинками. А сравните, кто из них умней…
Романов остановился, посмотрел каждому в лицо. Он ожидал встречной злости, может быть — страха. Но нет, если что-то и читалось в глазах у схваченных преследователей, так это легкая ирония. Они верили в собственную силу даже сейчас, когда достаточно одного слова… да что там — одного жеста, и их земное существование прервется.
И это было очень любопытно. Кто-то стоит за ними, за этими четырьмя бойцами, и его воли, его влияния достаточно, чтобы они даже сейчас оставались людьми, а не червяками.
Или они все-таки настолько тупые, что даже не понимают, что произошло и чем им это грозит. Хотя вряд ли. По идее, настолько глупых людей не бывает.
— Ну что, знакомиться будем? — ничего не выражающим голосом спросил Юрий Павлович. Ему ответил один из схваченного квартета — коренастый лысый здоровяк с трехдневной щетиной на лице. Романов его так и окрестил для себя: Лысый.
— Можно и познакомиться. Мы же не знаем, с какого угара на нас наехали твои архаровцы?
— И почему я не верю в то, что не знаете? Подскажи, приятель? Может, рожа мне твоя не нравится или погода сегодня неправильная?
— А что рожа? — притворно обиделся Лысый. — Ты на свою вон посмотри. Ничем не лучше! Но мы ж тебя не хватали толпой!
Романов заметил, что в этот момент выражение глаз Лысого чуть поменялось, промелькнуло в них нечто сродни сожалению. Дескать, вот не схватили, не успели. Тогда, глядишь, не ты бы сейчас кочевряжился тут перед нами.
— Ребята, давайте без мути, хорошо? Вы со мной вместе такое расстояние намотали, что, мама, не горюй. И если вы скажете, что это совпадение, я рассержусь, — продолжил Романов.
