Да, похоже на то, что он поддался именно этому греху. Какого черта понадобилось вот так запросто поддаваться давлению Осипова? Что, у него было слишком мало сил и смелости, чтобы ответить жесткостью? Ведь достаточно! А он смалодушничал. И теперь по его вине в процессе вот этой неподготовленной экспроприации могут погибнуть его товарищи по борьбе!
Странно, но даже мысли о том, чтобы сдаться, не появилось. Более того, Гера почувствовал, что теперь, как никогда, он настроен вывести всех из-под удара, а потом подготовиться и отомстить Осипову за подставу.
Гера вытащил из рюкзака бутылку с горючей смесью. Достал зажигалку, стал чиркать кремнем. Пальцы не слушались, искра срывалась.
— Сдавайтесь, придурки! — заорали из подсобки.
В ответ громыхнули сразу пять обрезов. От двери, косяка и стены полетели щепки и штукатурка. Запахло известью и порохом. Заорали продавцы. Гера поджег фитиль на горлышке бутылки и швырнул ее в проем. Зазвенело стекло, а после раздался тот характерный звук вырвавшегося на свободу пламени, который трудно описать, но ни с чем не спутать.
Звук потонул в вопле. Из подсобки выбежал человек, у которого горели ноги. Явно один из охранников. Гера прицелился и выстрелил. Человек упал как подкошенный.
— Пробиваемся к двери! — заорал Блохин.
По очереди стреляя по дверному проему в подсобку, они пробежали к выходу.
И тут на улице завизжали тормоза и взвыли сирены. Гера смотрел через стекло и видел, как останавливаются перед магазином машины с милицией.
— Твою мать! — выругался он. И скомандовал: — Берем заложников! Прикрываемся ими!
Они подняли продавцов и менеджера, потащили к двери. Из подсобки выстрелили. Максим вдруг попытался дотянуться рукой куда-то между лопаток. Выгнулся, всхлипнул — и упал.
Гера никогда прежде не видел, как умирают люди. Потому он остановился, вытаращился на своего товарища. Воспользовавшись этим, менеджер вырвался и, не обращая внимания на пламя, рванулся к подсобке. Егор швырнул ему в спину бутылку. Менеджер, получив удар, упал лицом вперед. Бутылка, упав на пол, разбилась, и несчастного охватило пламя.
— Выходите с поднятыми руками! — раздалось снаружи.
— На хрен пошли! — заорал в ответ Гера, как будто бы его могли услышать. Потом он закричал охраннику: — Э, тварь! Выходи сейчас же! Или я пристрелю продавщицу!
Охранник откликнулся:
— А как я выйду, если тут огонь?
— Да мне насрать! Выпрыгивай! Может, не обожжешься. А если и обожжешься — мне тоже по фигу. Сюда, я тебе сказал!
Охранник помедлил несколько секунд. Гера заорал:
— Считаю до трех — и она труп!
При этом он направил ствол на ближайшую продавщицу. Несчастная совсем еще молодая девчонка, увидев направленный в свою сторону черный провал ствола, завизжала и попыталась отползти. Но тело ее парализовал страх, и все, что получилось, — это нелепое дерганье на месте.
— Раз!
Охранник выпрыгнул из огня, как некий супергерой, который сейчас сокрушит всех врагов и спасет всех хороших. Но так казалось только до тех пор, пока тот не стал перед Блохиным, заложив руки за голову. Гера, сверкая бешеными глазами, выдавил:
— На колени, тварь!
Охранник опустился на колени. Гера скомандовал. На человека налетели, стали бить чем попало — руками, ногами, обрезами… Животная злость объяснялась тем, что всем было очень жалко Максима.
— Ну, что будем делать? — простонал Егор, глядя на толпу милиции снаружи.
— Не знаю, — ответил Гера. — Надо пробиваться. Берем заложников — и пошли.
Они вышли на улицу, прикрываясь продавщицами, прижимая к головам заложников стволы.
— Дайте нам уехать! — прокричал Гера.
И в этот момент небо обрушило на них свой гнев. То есть, конечно, не произошло ничего потустороннего. Нет, просто руководство операции получило от мэра Москвы недвусмысленный приказ: никаких переговоров с преступниками. Стрелять на поражение.
И полетели пули. Гера успел увидеть, как падает Егор, у которого вместо головы остался уродливый кровоточащий обрубок, как оседает на землю продавщица, за которой укрывался Вадим. Она падала, удивленно глядя на то, как расплывается на животе форменной блузки алая клякса. Вадим ошарашенно взмахнул руками, повел обрезом куда-то вверх, а потом его горло лопнуло, брызнув кровью, а левый глаз превратился в черный кратер… Гера запаниковал.
А потом пуля ударила его чуть выше переносицы. И перед тем как обрушилась темнота, он успел почувствовать страшный удар, опро — кидывающий мироздание, смешивающий его с прахом и мусором…
Осипов посмотрел на добычу. Перед ним в распахнутом рюкзаке искрились драгоценности. Он меланхолично поворочал их пальцами.
— Красиво, — сказал он.
— Это точно, — кивнул Игорь. Его голос звучал тускло и безрадостно. Немудрено, если учесть, что буквально два часа назад он потерял друга.
— Значит, сделаем так, — сказал Григорий. — Добычу спрячем вместе. Нужно такое место, где она сможет пролежать без проблем три месяца. Потом вы возвратитесь и мы заберем ее вместе.
— Есть одна идея, — сказал Игорь. — Но для этого надо вернуться в Москву. Подвезете?
— Запросто, — ответил Осипов.
Игорь сказал Андрею:
— Подожди меня здесь. Я приеду на своей машине.
Через три часа «вольво» Мотина остановилась возле заправки. Андрей сел рядом с Игорем. Тот пристально глянул на компаньона и спросил:
— Боялся, что не вернусь?
— Не то чтобы очень боялся. Все-таки пятнадцать тысяч долларов, которые есть у меня, — это неплохая сумма.
— Только не тогда, когда добыча составляет пятьсот тысяч.
— Ничего себе устроили приватизацию, — восхитился Андрей.
— Вот именно. Теперь драгоценности лежат в моей второй квартире.
Андрей удивился:
— В какой «второй»?
Игорь объяснил:
— Я тебе не говорил. И никому не говорил до сегодняшнего дня. Не так давно я на всякий случай прикупил себе квартиру через третьи руки. Формально она принадлежит одной бабушке. Бабушка одинокая, страдающая маразмом… Она, строго говоря, просто не знает, что за документы подписала. Так что формально квартира ее, а реально ключи у меня. Драгоценности там. Квартира запирается на два замка. Замки — немецкие. Такие почем зря не взять. Ключ от одного замка — у меня. От второго — у Шелепина. Это у нас страховка.
— А взломать?
— Замки очень серьезные. Плюс — есть еще некоторые сюрпризы для того, кто попробует открыть квартиру только с одним ключом или вовсе без такового. Короче, знаем место только мы, и войти тоже можем только вместе. Запомни адрес.
