Никто и не подозревал, что такого вечера, как сегодня, у них еще не было и не будет. Но кто может ворочать жизнью так, как ему хочется?
* * *
День был будним, посетителей хватало, большей частью — водители. И дальнобойщики, и те, что работают на городских и областных маршрутах. Ну и, как обычно, немного частников всех сортов и разновидностей. Около полудня зашли двое иностранцев. Это вообще спектакль редкостный. Они вели себя так, как будто забрались в клетку к хищникам. Опасливо озирались, выискивали, куда присесть так, чтобы не оказаться в центре внимания. Потом уселись. Конечно, в самом углу. Официантка с ними объясниться не смогла. И вообще, единственным человеком, знающим английский настолько, чтобы объясниться с этой братией, оказался Борис. Объяснились, приняли заказ. Надо было видеть, с какими рожами эти иностранцы ели! Как будто им поставили в тарелочках такую специальную отраву, у которой никто толком не знает смертельной дозы. И есть ее надо, прислушиваясь к ощущениям. Как только возникнет подозрение, что с организмом непорядок, — все, отставить жратву!
Ну, правда, никто не умер. Иностранцы, по-прежнему озираясь, вышли и укатили, и потянулась прежняя спокойная рутина. Комбат привычно считал часы до вечера. Оставалось еще много.
Было около половины одиннадцатого — уже темно, когда возле кафе затормозил пожилой, запыленный автомобиль «вольво».
* * *
Последние два часа Игорь и Андрей ехали молча. Это нормально для старых знакомых, которые уже о многом успели поговорить и теперь — предпочитают молчать. Много чего навалилось на них… Дело было даже не в гибели Романа.
Человек — существо общественное. Каким бы нелюдимым он ни был, как бы ни старался оградить себя от общения с другими, все равно он остается в культурной среде, живет среди достижений человечества. Ну, если только это не какой-то особый случай, вроде добровольных отшельников, убегающих от цивилизации куда-нибудь в тайгу. Но если по совести, то что они из себя представляют, эти отшельники? Вполне ли они здоровы психически? Но даже если с ними все в полном порядке, то все равно они всего только исключение из правил, законов жизни.
Тем сложнее воспринимается для человека его разрыв с обществом — сознательный или нет. Одиночество, ощущение собственной незначительности перед лицом мира, страх и неверие в перспективу — вот вам нормальные симптомы разрыва между человеком и обществом.
Еще труднее, когда человек выбрасывается из общества за счет противопоставления ему. В общем, именно потому далеко не всякий может находиться на нелегальном положении, скрываться. Очень многие люди, не выдержав отрыва от общества, предпочитают вернуться. Пусть даже их ждет наказание.
Нахождение на положении нелегала, пребывание в бегах требует немалой психологической силы.
В принципе, у Игоря такая сила была. Все-таки сказывалась его чеченская эпопея. Возможно, именно тогда он всерьез понял, что умеет и совершенно не против того, чтобы общество находилось с ним в состоянии конфликта.
Андрею, как более молодому и менее повидавшему, было труднее. Вот и получалось, что сейчас ему было проще молчать. Игорь не лез. Он понимал, что сейчас его молчаливое присутствие гораздо важнее, чем какая-нибудь нравоучительная лекция, касающаяся того, как следует себя чувствовать партнеру.
Они неторопливо ехали по городской окраине Тулы, когда рядом проплыла светящаяся вывеска «Семь ветров».
— Есть мнение заскочить перекусить, — сказал Игорь.
— Куда? В ту забегаловку?
— Поблизости больше ничего нет, — ответил Игорь. — А что, есть какое-то предубеждение?
— Нет. Просто сам не знаю, хочу ли я есть. Впрочем, давай заедем. Как минимум, у них есть что выпить. Это тоже не лишнее сейчас.
— Ну, тогда заедем, — кивнул Игорь.
Они остановились на стоянке возле кафе, вышли, огляделись и зашли внутрь.
Кафе было симпатичное. Не то чтобы его стилизовали под старину или под что-то модерновое. Нет, интерьер был не то чтобы особенно оригинальным. Но что сразу бросалось в глаза — это безусловная ухоженность кафе, его уют. Здесь ничего не резало глаз, не орала дурацкая музыка. Источником звука был большой телевизор, повернутый в сторону зала. Сейчас по нему шел какой-то фильм.
Игорь и Андрей прошли к стойке, уселись за нее.
Борис подошел к новым клиентам, улыбнулся, спросил:
— Что будете заказывать?
Игорь попросил кофе и шоколадку. Андрей пригляделся к полкам со спиртным, потом махнул рукой и заказал двести граммов водки, апельсиновый сок и бутерброды с ветчиной. Игорь добавил бутерброды и для себя. Все это они решили есть прямо за стойкой. Немалую роль сыграло то, что по телевизору вскоре должны были начаться новости. А они оба, как ни странно, очень хотели узнать, какой резонанс получили их недавние действия.
— Неплохое местечко, — кивнул Андрей на кафе. — И не скажешь, что провинция.
— Это потому, что не государственное, а частное, — ответил Игорь. И уточнил у Комбата: — Это ведь частное кафе?
— Да, частное, а что? — удивился Борис.
— Да вот мы с товарищем решили, что не может государственное заведение быть таким ухоженным. Там, сами понимаете, живы традиции общепита.
— Может, и так, — отозвался Борис. — Но я за других говорить не могу. А у нас — да, стараемся.
— Это и заметно… Ну, а в целом место как, не слишком напряжное?
— С чего бы? — удивился Рублев.
— Ну, бывает иногда такая ерунда, что малолетки какие-нибудь беспокоят или просто атмосфера дурная.
Рублев понял, о чем говорил Игорь. Подумал немного и ответил:
— Атмосфера тут, сами видите, хорошая. А что до малолетних хулиганов и подобной шпаны — справляемся.
Игорь посмотрел на габариты разговаривающего с ним кельнера и решил, что этот способен поставить на место зарвавшегося хулигана.
Начались новости. Игорь отвлекся на них, а Борис отправился к следующему клиенту.
На экране разворачивался стандартный набор событий, предназначенный не столько для информирования людей, сколько для их запугивания. Во всяком случае, именно такое складывалось впечатление, когда один за другим проходили сюжеты и репортажи. Войны, народные волнения, природные катастрофы… богатым было нынешнее лето на подобные события.
Новости шли, а Андрей пил водку. Причем казалось, что он напрочь позабыл про заказанные бутерброды и сок. Просто наливал в рюмку, заглатывал, коротко морщился, шумно выдыхал и минут через пять повторял цикл.
Наступила пора криминальной хроники. Игорь мысленно подобрался, настроившись на то, чтобы даже самое нехорошее известие не смогло изменить выражение его лица. Покосился на Андрея, надеясь, что у того осталось достаточно здравого смысла, чтобы поступить так же. Увидел, что Андрей вообще мало внимания обращает на окружающий мир, а больше внимания уделяет графинчику с выпивкой, где оставалось уже на дне.
