Так вот, за гробом того начальника шла половина города. Как-то сразу забылись все претензии, прекратилась ругань. И оказалось, что за те восемь лет, которые он возглавлял пожарную охрану города, не произошло ни одного серьезного пожара.
Романов размышлял, что те самые товарищи, которые только что «слили» Пирата, потом, стоя у его гроба, непременно помянут его хорошим словом и даже пустят дежурную слезинку из глаз.
Возникло дурацкое желание связаться с Пиратом и рассказать ему, о чем шла беседа в ресторане, под китайский чаек.
Нет, этого Романов не сделает. Потому что своя шкура дороже, чем сочувствие врагу. Да, врагу, давайте называть вещи своими именами…
Болеславский не скрывал своего любопытства.
— Ну как, Юрий Павлович?
— А вот так. Воры слили мне Пирата.
У Болеславского отвисла челюсть.
— Это не шутка? — спросил он.
— Нет, Ваня, не шутка. Я сам еще толком прийти в себя не могу. Но объясняется все очень просто. Смотрящий — это анахронизм. Он тянет продвинутых, прогрессивных воров назад, в каменный век. И этого ему не простили.
— А что требуется от нас? — насторожился Болеславский.
— А мы, Ваня, выбраны в качестве орудия расправы. Ну, то есть это выглядит цивилизованнее. Меня пригласили на разговор и сообщили, что в нашем с Пиратом «споре» воры занимают пассивную позицию. Они не мешают мне сделать с ним все, что я захочу. И после — никаких репрессий. То есть они и сами заинтересованы, чтобы Смотрящего кто-то разобрал на запчасти, но очень не хотят марать руки самостоятельно.
— Хитрозадые твари, — покачал головой Болеславский.
— Это точно. Но с другой стороны, согласись: если не надо волноваться по поводу нападения с тыла — работать намного приятнее. Так что можем позволить себе заняться Пиратом.
— Мне найти исполнителей? — спросил Болеславский.
— Да, не помешало бы. Важно, чтобы формально он не был с нами связан вообще никак. Ну, и по возможности чтоб силенок у него хватило на Пирата. У того, между прочим, ребята в охране предельно серьезные. Один только узкоглазый чего стоит! Да, его тоже надо убирать. А то как бы потом вдруг не захотел отомстить за босса.
Болеславский усмехнулся, но глаза его остались серьезными.
Романов спросил:
— Пока меня не было, информации по поводу ограбленных магазинов не добавилось?
— Нет пока. Да вы не сомневайтесь, наши источники немедленно вас оповестят, когда что-то прояснится. Я дал на сей счет самые строгие указания.
— Ну, я надеюсь, посреди ночи они меня не разбудят?
— Меня разбудят, — развел руками Болеславский. — Ну, а я уж вам все сообщу с утра пораньше.
— Хорошо. Вот и сообщишь. А сейчас — я домой. Вызови ребят, чтоб проводили.
После того случая с незадачливыми преследователями Романов постановил: пока не закончится вся эта канитель с Пиратом — ездить домой только с охраной. Вот сегодня один раз нарушил собственное решение, когда поехал во «Врата Дракона». Хотя нарушил ли?
Романов спросил у помощника:
— Ваня, а скажи как на духу: когда я поехал с Лазарем разговаривать, меня наши охранники провожали?
Болеславский смутился, но увидел, что в глазах у босса нет даже намека на гнев. И утвердительно кивнул.
— Да, машина была. А вы что, заметили ее? Или так, предположение?
— Предположение, Ваня. Просто стало интересно. Ну, молодцы, что бдительность проявляете.
— Как и полагается нормальной охране: даже если тот, кого охраняют, против, за ним все равно пойдут. Так, чтобы он не заметил, но чтоб в любой момент можно было прийти на помощь. Вообще, если серьезно, то мы сегодня были бессильны только против выстрела гранатомета по машине. Ну, от этого, сами понимаете, и в танке не очень-то спасешься.
Романов кивнул и распрощался с Болеславским до завтра.
Всю ночь Тульский ГОВД стоял на ушах. Такого ЧП, как сегодня, в городе не было никогда. Тем более что все закончилось трупами. И хотя это были трупы злоумышленников, все равно ситуация от этого проще не становилась.
Разумеется, в убитых Борисом бандитах узнали тех, кто подозревался в ограблении ювелирного магазина. Более того, в автомобиле убитых нашли всю выручку из кассы магазина, похищенную преступниками. Правда, драгоценностей не было, но как раз этому удивляться не следовало — это же какими надо быть идиотами, чтобы катить на юг через полстраны и при этом везти с собой украденные украшения.
Рублева забрали для уточнения происходившего в «Семи ветрах». По пути в ГОВД ему перевязали рану. Доктор заботливо предложил провести милицейские процедуры в больнице, но Рублев ответил, что сквозное ранение в руку — это не рана, а так, баловство. И поехал в отдел сам.
К нему там отнеслись, как принято относиться к народным героям. То есть для начала обложили матом и спросили, какого черта он один полез в драку на двоих вооруженных бандитов.
Рублев резонно заметил, что исход боя положительный, а победителей не судят. Напомнил, что если есть сомнения в правомочности его действий, то свидетелей было достаточно.
Тут майору, допрашивавшему Рублева, принесли какую-то бумагу. Майор уткнулся в нее, а Борис сразу понял, что бумага напрямую касается его. Иначе непонятно, почему вдруг этот мент бросал на Комбата странные взгляды поверх своего чтива и глаза у него становились все более обалдевшими.
— Ну, Борис Иванович, я не знал, что вы имеете, скажем так, специальную подготовку, — покачал головой майор, откладывая бумагу.
— Как видите, имею.
— Ну ладно, это снимает вопросы, чего вы туда полезли и почему после вас остались только трупы.
— Да, не так уж и просто безоружному, имея дело с двумя вооруженными людьми, уложить их, но не убивать.
— Я понимаю. Не ребенок. Тут беда в том, что преступники похитили драгоценностей на уйму баксов. И я думаю, что руководство магазина будет очень огорчено, узнав, что теперь все это невозможно найти.
Борис нахмурился.
— Только не говорите, что они теперь подадут на меня в суд за нанесение ущерба!
Майор покачал головой.
— Нет. У нас, по счастью, не Америка. И вообще, их представитель уже в пути. Вот приедет — и поговорим. Думаю, что он на вашей стороне… К слову, Борис Иванович… мы ведь с вами одного звания, хоть и разных ведомств. Может, не будем церемониться?
— Да запросто! — кивнул Комбат.
— Сергей, — представился мент.
— Борис, — ответил Комбат.
Они пожали друг другу руки, потом майор продолжил опрашивать Рублева. Тон расспросов был доброжелательным, по Сергею было видно, что, если б его воля, отпустил бы он Комбата на все четыре стороны. Но вот служба, будь она неладна, не дает — надо толком снять показания, оформить кучу бумажек…
