Ладно, допустим, случилось чудо и Борис смог пробраться во двор. Допустим, его еще не засекли камеры, которые там есть еще вернее, чем фонари. Но не обитает ли по ночам возле дома кто-то кусачий и свирепый?
Вопросов было много. Рублев решил, что разбираться в них он станет постепенно. Сейчас возле дома светиться не надо, а есть смысл приглядеться к окрестностям и наметить возможные пути отступления.
Он пошел по поселку.
Дом стоял одним из последних на улице, причем после небольшого пустыря. Так что прямых соседей у Смотрящего не было. Пустырь граничил с чем-то непонятным — не то со школой, не то с санаторием. Или со школой санаторного типа. Комбат прошел внутрь двора этого учреждения и потопал по нахоженной дорожке — ему было очень интересно, что находится позади здания. Обошел и увидел, что позади санатория домов нету, а есть котельная, штабеля каких-то досок ветхого вида и проволочный забор.
Комбат подошел к котельной, заглянул за забор. Там был овраг, а за оврагом стояли заборы другой улицы. Это, пожалуй, было интересно. Комбат подошел к забору, перелез через него и стал искать удобный спуск в овраг. Пока искал — прошел шагов сто. И невольно выругался, уткнувшись в калитку из санаторного двора. Ага, это тоже следовало учесть.
Как раз возле этой калитки шла дощатая лестница вниз, в овраг. А прямо напротив нее — такая же, но наверх, на соседнюю улицу. Тут все было очень просто, так что Рублев пошел оврагом влево. Пройдя около полукилометра, он уткнулся в заболоченное озерцо. По идее, в овраге течет ручеек, пересыхающий на лето.
Так или иначе, сюда не отступишь. Странная штука: кроме лестницы возле санатория — ни одного спуска от заборов. Ладно, теперь можно и в другую сторону прогуляться.
Миновав лестницу, Борис прошел вправо.
Тут было примерно то же, за исключением еще двух тропинок наверх, на противоположную сторону оврага. Но только одна из них заканчивалась каким-то проулком. Вторая заканчивалась у калитки внушительного вида, откуда Рублева немедленно облаял внушающий уважение пес.
С этой стороны овраг очень быстро стал непроходимым из-за густых зарослей ивняка. Вот уж воистину мышь не проскочит.
Короче, получалось, что если отходить через эту сторону, то либо по лестнице на другую улицу, либо вообще не соваться на территорию санатория.
Комбат подумал, что если уж придется пробираться прямо в дом, то санаторий надо оставлять в качестве основного пути отступления. Причины две. Во-первых, на территории всего поселка — до чертиков фонарей. Он же не Хищник из американского кинофильма, умеющий подстраивать окраску под окружающую среду. Значит, у потенциальных преследователей будет шанс его заметить и настичь или, что еще менее приятно, просто отстреляться по нему из чего-нибудь огнестрельного. Зная то, какие серьезные ребята в охране у воров, Комбат предпочел бы не давать возможности устроить тир с собой в качестве мишени.
Во-вторых, ночью где-нибудь около санатория можно будет прекрасно рубить хвост, если таковой будет. Там, возле котельной, прекрасные доски, среди которых можно прятаться. И в качестве оружия ближнего боя на самый худой конец они могут сойти.
Итак, одна полезная находка есть. Теперь можно продолжить рекогносцировку. Комбат вернулся туда, откуда был виден дом Смотрящего. Хотелось подступиться к нему поближе, разглядеть как надо. Возникла даже безумная идея просто подойти к воротам и расспросить охранника, который там стопроцентно есть, о какой-нибудь дороге к поселковому объекту, например к магазину стройматериалов.
Идея была послана к черту сразу, как только оформилась. Борис уже топтался около дома. Его запросто могли «срисовать». У воров — профессиональная паранойя, и в любом подозрительном типе они могут разглядеть мента. Нет, конечно, его не убьют, прошли такие мрачные времена. Да и район, по чести говоря, не тот. Это только в плохих фильмах бандиты готовы устраивать перестрелку, не глядя на местность и окружение. В жизни с этим сложнее. К тому же воры и сами в последнее время стали любителями тишины и благолепия. И стараются не ограничиваться своей криминальной жизнью. Сводят татуировки, вместо золотых зубов ставят металлокерамику и начинают стремительно вливаться в цивилизованную жизнь. Депутаты, общественные деятели, меценаты…
Ну что, работать экспромтом? Не сказать, что это любимая методика Комбата — слишком многое в такой ситуации оставлялось на волю случая. Приходилось действовать не только на пределе внимания, но еще и жестко до невозможности. Не в каждом случае Комбат был готов работать, не оставляя живых.
А может, сегодня именно такой случай? В конце концов, речь идет о самом дорогом для него, Комбата, о его семье, о внезапно появившемся уголке жизненного счастья!
В размышлениях Рублев не заметил, как дошел до автобусной остановки. Там было пусто — видимо, транспорт только что ушел. Борис сел на скамейку и закурил.
Зажужжал в нагрудном кармане мобильный телефон, стоящий на вибрации. Борис снял трубку.
— Борис? Это Романов беспокоит.
— Чего надо? — неприветливо спросил Комбат.
— Эй, а откуда такая холодность в речах?
— А мне что, плясать от радости? Как ты думаешь?
Романов не ответил на этот вопрос. Вместо этого он сообщил:
— Я тут решил, что не помешает мне прихватить доказательство.
— Что? Какое еще доказательство? Что ты несешь?
— Доказательство того, что ты на самом деле убил Пирата. Это ведь не шутка. Ты вот сейчас возьмешь, подождешь пару деньков, а потом заявишься и скажешь, что клиент готов. А пока я буду это проверять — ты мне какую-нибудь каверзу устроишь. Потому во избежание ненужных подозрений ты принесешь мне что-нибудь от Пирата.
Комбат посмотрел, нет ли кого возле остановки. И достаточно громко, так, что в динамике телефона собеседника вполне могло сойти за крик, выпалил:
— Мне что, голову ему отрезать? Или достаточно ушей? А может, яйца? Что предпочтешь?
Романов ответил:
— Соблазнительно, конечно, заставить тебя устроить расчлененку. Но я не до такой степени спятил. Короче, у Пирата есть его любимая игрушка — сандаловые четки. Вот их ты мне и принесешь. Все, это не обсуждается.
— А не боишься, что я просто выпрошу их у Пирата?
— Не боюсь, представь себе. Понимаешь, у каждого человека есть такая вещь, которую он никогда не сможет отдать другому. У Пирата это — четки. Если ты мне их принесешь, значит, этому человеку они уже не понадобятся.
— Интересная логика. Ну ладно, пусть это будут четки.
— Вот и прекрасно. Я жду результатов, Борис. Не подведи, будь любезен.
— Да уж постараюсь.
— Кто бы сомневался. Все, удачи, — и, не дожидаясь очередной грубости со стороны Рублева, Юрий Павлович повесил трубку.
Борис затолкал мобильник обратно в карман и витиевато выругался. Стоило только немного расслабиться, отвлечься от разрушительных мыслей, зациклившись на предстоящем деле, как звонит этот недоносок, и все надо начинать сначала. Борис вскочил со скамейки и пошел пешком — таким образом у него всегда получалось отвлечься от плохих мыслей.
