Борис, конечно, не обладал навыками ниндзя, но ждать умел в достаточной степени, чтобы не броситься на штурм очертя голову.
Сейчас он сидел на дереве возле дома Пирата и смотрел во двор.
Перед этим, уже в сумерках, он пробрался через двор того самого санатория, укрылся возле котельной и переоделся в боевой наряд. Теперь любой россиянин, увидев его, немедленно припомнил бы словосочетание «международный терроризм». Черная фигура в капюшоне с дырами для глаз и рта, с плоским рюкзаком за спиной, с пистолетом в наплечной кобуре. То еще зрелище!
Переоблачившись, Борис перешел к деревьям недалеко от дома Смотрящего. Залез на подходящий тополь, слился со стволом, чувствуя через одежду шероховатости коры, и стал наблюдать.
Около десяти вечера приехала машина — черный «лексус». Из него вышли трое. Один — водитель, его Борис не принимал во внимание. Второй — Пират. Его оказалось не так и трудно опознать после фотографии — снимок был очень схож с оригиналом.
А вот третий персонаж, довольно молодой мужик азиатской внешности, носящий на голове платок, сразу не понравился Борису. Что-то подсказывало, что этот боевик может капитально испортить жизнь.
Пират и его сопровождающий исчезли в доме. На территории не обнаружилось никакого движения, указывавшего на то, что там есть собака. Ну что же, это замечательно. Сейчас Рублев был готов прочитать назидательную лекцию о том, что ни в коем случае не надо держать дома собак, — это верный признак мании преследования.
Собаки не было, зато загорелись фонари, и обнаружилось, что все еще хуже, чем думал Борис. Территория насквозь просматривалась.
Пожалуй, тут без маленькой диверсии не обойтись.
Выждав до половины одиннадцатого, Комбат тихонько слез с дерева и пошел вдоль ограды. Надо было найти, откуда подпитывается дом. И надеяться, что обитатели не докатились до того, чтобы ставить персональный генератор. В противном случае как бы не пришлось с боем прорываться.
К забору, Комбат подполз по-пластунски, радуясь тому, что ничего не забыл, что тело действует именно так, как его учили на многочисленных занятиях.
Однажды Борису довелось повидать такой прецедент.
Солдатик сошел с ума — это бывало. Казалось бы, ну чего он — не на войне, никто на жизнь не покушается и уже не салага, дембеля от него отстали. Но неисповедимы пути человеческой психики. И вот однажды солдат залез на шкаф в казарме и стал кричать, чтобы все внимательно смотрели под ноги, потому что там какая-то сволочь разбросала противопехотные мины. В качестве доказательства тыкал рукой в угол. Там, как говорил солдатик, лежал министр обороны маршал Язов. И ноги у него были оторваны по самое «не могу».
Никакого маршала никто не увидел. И группа захвата в составе пяти дембелей покрепче направилась к шкафу, стыдливо пряча за спину полотенца, которые предназначались для гуманной «упаковки» подвинувшегося умом бойца.
Тот вначале кричал насчет мин, потом просек, что захватчики не взрываются. Затуманенный мозг немедленно отыскал этому объясне — ние, исходя из своей покалеченной логики. Получилось, что на несчастного идут в атаку американцы.
Мины были немедленно забыты. Куда важнее встала задача добраться до оружейной и прикончить подлых захватчиков.
Потом свидетели говорили, что не все сразу поверили в сумасшествие этого бойца. Например, командир роты был свято уверен, что солдатик просто косит под дурака, чтобы его забрали в больницу. Ну а там осмотрят и комиссуют.
И тут боец одним махом переубедил скептиков. Потому что из неудобнейшей позиции (он сидел на шкафу на корточках), без возможности разбежаться и толком оттолкнуться боец прыгнул в длину метров на пятнадцать. Но, к несчастью для себя, не в ту сторону. Может, помрачившиеся мозги просто забыли, где находится оружейная, а может, ему просто было все равно.
Пролетев это немыслимое расстояние, боец вломился прямо в ряды двухъярусных коек. И свалил штук шесть, прежде чем инерция закончилась. Психом-то он, конечно, был. Но кости от этого крепче не стали. И парень поломался так, что когда его грузили на носилки, то все боялись, как бы несчастный не развалился.
Потом, уже в больнице, оказалось, что бойца так просто не зафиксировать. Вообще его нельзя фиксировать, потому что тогда он развалится. Но фиксировать надо, потому что он постоянно дергается.
В качестве срочной меры безопасности предложили электрошок. Кое-как запихали солдатика под аппарат, а потом умудрились слегка напутать с силой тока, и одним махом превратили солдатика в неизлечимого идиота, чуть не захлебнувшегося слюнями. Правда, закрепить его теперь можно было без эксцессов.
Потом бойца кормили через капельницу три месяца, пока срастались кости. И все это время полным составом медицинского персонала гос — питаля решали, как бы это покорректней сказать родственникам, какая беда у них случилась. Признаваться в медицинской ошибке не хотел никто.
Наконец солдатик помаленьку сросся. Правильно или нет — никто не проверял. И напоследок отчудил такое, что потом еще долго вспоми — нал весь госпиталь. Лежал себе на боку, чтоб не захлебнуться, пялился в пространство с видом Будды, обретшего нирвану, мешал этим видом нормальным больным той же палаты. А потом взял да и кувыркнулся на пол. И, оставляя за собой струйку мочи, пополз к двери. По-пластунски, так, как надо ползать под плотным огнем. До такой степени безупречно и быстро, что его не успели перехватить. Выполз солдатик в коридор и пополз вдоль стеночки! Только не в сторону выхода из отделения, а туда, где в торце располагалась дверь в операционную.
Тут как раз шел доктор, который его «шокировал». Увидел такое диво, узнал и тоже решил, что с бойцом все стало в порядке. Догнал пластуна, перевернул — и свершилась вселенская справедливость.
Врач ожидал увидеть что угодно, но только не застывшую маску безнадежного идиота. И едва перед его глазами появился слюнявый овощ, у врача случился инфаркт, от которого он и окочурился на месте. А боец, прежде чем про него вспомнили и поймали, успел проползти коридор из конца в конец раз шесть.
Так что Рублев смело мог утверждать, что военную выучку не победить никаким способом…
В это время Борис уткнулся в забор. Теперь уж точно не надо опасаться видеокамер, если они на самом деле были. Комбат встал на ноги, отряхнул со штанов траву и грязь и быстро затрусил вдоль забора, поглядывая вверх. Один поворот, другой… И тут Борис с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть от восторга: прямо перед ним на бетонном столбе красовались электрические провода, уходя за забор.
Теперь понятно, откуда можно обесточить вражескую цитадель. Только бы еще понять, каким образом. На столб не залезть, да и не поможет. Что потом, руками провода обрывать?
Рублев вытащил из кобуры пистолет, передернул затвор. Пожалел о том, что не нашлось у Стаса глушителя. Прицелился в фарфоровый стакан изолятора, задержал дыхание и нажал на курок.
Сухо и отрывисто щелкнул выстрел. Фонари на доме погасли через долю секунды, и Рублев еще успел увидеть, как разлетается вдребезги стакан, а черная нить провода отлетает от него.
