Я опустилась на табурет. Планеты оторвались от окна и теперь кружили над моей головой, завораживая и пленяя.
- А почему ты решила, что ваш переводчик сработает на мне? У нас ведь разное строение мозга. Я землянка, а ты… апраксильонка?
Лулу хихикнула. Планеты завертелись быстрее.
- Ты смешная, – заявила она.
- Ну, рада, что смогла насмешить… Кстати, почему ты так странно одета?
Ее сарафанчик не давал мне покоя.
- А что не так? – она оглядела себя. – Тебе не нравится? А мне кажется, очень красиво.
Девочка слезла со стула, чуть приподняла подол и закружилась по кухне. Планеты поплыли за ней, разбрызгивая искры света. Невероятное зрелище.
- Ну почему же… – я попыталась правильно сформулировать свою мысль. – Очень красивый сарафан, но он летний, а на улице зима. И раз уж ты с твоим другом (да-да, помню, он тебе не друг) инопланетяне… разве вы не должны быть одеты в какие-нибудь комбинезоны или скафандры? Как вы дышите нашим воздухом? И вообще, почему ты выглядишь как человек?
Лулу встала на цыпочки и сделала пируэт.
Я увидела, как ее носочки оторвались от пола. Закрыла глаза и на всякий случай потрясла головой. Только летающей инопланетянки мне не хватало.
Когда открыла глаза, она стояла прямо передо мной и улыбалась.
- Вот, – сунула мне в руку плотный листок размером с ладонь, – я это на дороге нашла и захотела такой же.
Это был потрепанный рекламный флаер. Девочка в оранжевом джинсовом сарафане, с такой же повязкой на голове, в белых носочках и кедах позировала, восседая на велосипеде. Броская надпись внизу гласила: «Позаботьтесь уже сейчас о летнем досуге для ваших детей! Покупайте наши велосипеды со скидкой…»
- То есть, хочешь сказать, что просто захотела этот сарафан – и он у тебя появился? – надеюсь, мои глаза не выскочили из орбит.
- Ну… да. А что здесь такого?
Действительно, а что здесь такого? Я даже слов найти не смогла, чтобы описать свои чувства.
- Значит, ты можешь получить любую одежду, какую захочешь?
- Мне нужно видеть, что я хочу, тогда моя одежда примет нужный мне вид. А у вас разве не так?
Все, мне срочно нужна еще одна чашка кофе. А лучше литр!
А еще лучше – Ларкин ликерчик.
***
Прозвучал звонок в дверь. Шейн тут же напрягся.
- Это пицца, – бросила я, помахав деньгами перед его носом, и пошла открывать.
Даже не удивилась, что он поперся за мной. Но стоило повернуть ключ, как бодигард оттеснил меня себе за спину.
На пороге стоял тощий пацан лет двадцати в фирменной кепке и куртке. С тремя коробками пиццы в руках, поверх которых лежала планшетка с квитанцией. Увидев в дверях такой себе шкафчик, он невольно завис.
Шейн тоже не собирался налаживать диалог. Просто двинулся на беднягу с совершенно спокойным лицом.
Дом у нас старый, лестничные клетки узкие. Курьер отступил на пару шагов и вжался спиной в облезлую стену, расписанную унылыми граффити.
- К-квартира семнадцать? – проблеял, как час назад блеяла я.
- Да, это к нам! – поспешила к нему на подмогу.
Выглянуть из-за плеча Шейна не получилось, даже привстав на цыпочки. Он просто возмутительно высок! Так что я вынуждена была пролезть у него под локтем.
- Спасибо, – улыбнулась парню. – Тут расписаться?
Курьер молча кивнул. А сам не спускал расширенных глаз с двухметрового бодигарда.
Я расписалась в нужном квадратике и потянула к себе коробки.
- Стой, – Шейн положил на них свою лапищу. – Пусть покажет, что там.
- Бомба там! – огрызнулась я. – Сейчас ка-а-ак рванет!
Ой! Лучше бы промолчала!
Меня буквально снесло. Неимоверная сила зашвырнула меня обратно в квартиру и захлопнула дверь. Я успела только заметить, как Шейн бросается грудью на бомбу, то есть на пиццу.
Да он же раздавит ее, а заодно и беднягу-курьера!
Уже не думая, рванула дверь на себя.
- Стой! – заорала, прыгая Шейну на спину и хватая его за шею. – Это шутка!
Раздался суровый треск…
Кажется, юбка разлезлась по заднему шву…
***
Прошла целая минута, в течение которой бедный курьер пытался слиться по цвету с зеленой стеной и стать еще одним граффити. А я сидела на спине инопланетянина-бодигарда, вдыхала его обалденный запах и испытывала дурацкое желание покусать за ушко…
Тьфу ты, Лизавета Аркадьевна! Ну и мысли у вас!
И тут приоткрылась соседская дверь. Нас оглушил визгливый лай, и на площадку выскочила мелкая собачонка на тонких трясущихся ножках. Рванула к Шейну, собираясь вцепиться ему в ботинок.
Бодигард резко замер. Еще миллиметрик – и он бы всей своей массой превратил мою пиццу и курьера в единое целое со стеной!
Но стыковка не состоялась. В последний момент собачонка, видимо, передумала. Лай перешел в удивленный скулеж, и собачка отпрянула обратно в недра квартиры.
Ее путь преградила хозяйка.
- Это что за безобразие! – раздался возмущенный старушечий голос. – Три часа ночи!
- Простите, Ирида Евменьевна! – покаялась я, все еще цепляясь за Шейна.
Старушка окатила меня, а потом и всю нашу компанию взглядом, полным праведного гнева.
- И не стыдно вам, Лизавета Аркадьевна! А еще учитель! – говоря, она трясла головой, от чего трясся ее шиньон, сплетенный из седых волос и украшенный черепаховым гребнем, таким же древним, как сама соседка. – Совести у вас нет! Устроили тут разврат! Идем, идем, Жулечка, сейчас полицию вызовем!
Последние слова относились к собачке.
- Не надо полицию, Ирида Евменьевна! – взмолилась я. – Это просто недоразумение.
- Недоразумение, милочка, это когда ваши гости случайно дверью ошиблись. А вы устроили в подъезде настоящий дебош! Разбудили и Жулечку, и меня!
Она возмущенно захлопнула дверь.
И что теперь делать? А если и правда сейчас участковому позвонит?
Сомневаюсь, что она в свои годы умеет пользоваться мобильным телефоном, но у нее вполне может быть домашний...
Придется задабривать и ее!
Тут отмер Шейн. Выпрямился, увеличивая расстояние между собой и курьером. Поднял могучую длань, больше похожую на ковш экскаватора, осторожно взял меня за шкирку, снял с себя и поставил рядом.
- Шутка? – повторил, глядя на меня в упор своими невозможными голубыми глазами.
- Ага! – я заискивающе улыбнулась. – Неудачная, если что.
