И…
— Да! — обрадовалась первокурсница, наконец найдя нечто очень похожее.
Весь мир для нее сейчас выглядел как разноцветный клубок. Энергии было столько, что перед глазами начинало рябить. Все же не зря говорили, что академию Грискор возвели на месте силы.
Раньше Табита Ваерс не понимала, что подразумевается под этим названием. Зато сейчас напрямую это увидела.
Вот только пока девушка не могла накладывать одну картинку на другую. Она способна была видеть только один из двух миров. Или реальный, или внешний энергетический. Потому, когда Табита нашла нужную лиловую нить, она потянула ее на себя и моргнула, возвращая обычное зрение.
— Сила в нем самом, — ошарашенно прошептала Табита.
Нить, которую она нашла и поймала, осталась единственной видимой. И тянулась она прямиком к Арки, который старательно уводил Валькирию от друзей.
Им надо поспешить.
Табита не просто потянула эту силу на себя. Нет! Она ее жестко рванула и просто втолкнула в сотворяемое Найджелом заклинание. Искатель удивленно охнул и тут же нашел взглядом виновницу.
— Табита, что ты делаешь?
— Тебе не хватит своих сил, — обрубила она, видя то, с каким усилием третьекурсник вытягивает из себя энергию. — Это ведь артефакторика, а ты в ней слаб.
— Как ты?..
Она не ответила. Ощутила, как Найджел перехватил силу извне. Для чародея это было непривычно. Возможно, Искатель знал и другие подходы к созданию чар. Но все то время, что Таби за ним наблюдала, он сотворял магию как чародей.
Однако сейчас парень с легкостью перехватил нить энергии, которую передала ему девушка.
А студентка Ваерс уже моргнула и попыталась отыскать вторую нить, необходимую для зачаровывания браслета.
Она не стала засыпать Найджела вопросами, не стала интересоваться, что он делает. Полностью доверившись Искателю Истины, она поспешила прийти на помощь.
Вторая темно-алая нить нашлась быстро. Но скрыта была в самой земле. Где-то глубоко под поверхностью. Эта энергетическая нить буквально пульсировала, дрожала. Но это не остановило Табиту. Как и то, что, когда она мысленно потянула ее на себя, тело обдало ужасным жаром.
Что бы это ни было, эта сила сейчас требовалась на поверхности.
Табита повторила все те же манипуляции, которые провела в первый раз. И опять Найджел перехватил преподнесенную ему энергию с небывалой легкостью.
Она перевела свое зрение на браслет и довольно усмехнулась. Работа над артефактом была практически закончена. Найджел влил все свои силы в последнюю, третью, нить.
Еще мгновение — и…
— Гвин! В сторону! — рявкнул Найджел.
А Табите показалось, что он покачнулся.
Что произошло в следующий миг, студентка Ваерс никому бы и объяснить не смогла. Арки, который только что почти вцепился Гвин в ногу, резко обмяк и упал на землю.
Высунул язык и призывно начал кататься по земле, подставляя пузо.
— Все? — Валькирия осторожно отступила, не спеша опускать меч.
Только ей было известно, насколько выматывающим оказалось это сражение.
— Да, теперь все, — Найджел с отвращением смотрел на то существо, которое назвал вёллом.
— Думаю, ректору стоит знать, какую дрянь притащил в академию его сын, — фыркнула Гвин, вогнав меч в землю и устало на него опершись.
Табита с Найджелом промолчали. Но при этом обменялись красноречивыми взглядами.
«Уверена, его отец обо всем знал», — подумала первокурсница и устало прикрыла глаза.
То, что она только что сделала, выжало из нее последние силы.
Табита покачнулся и вцепилась пальцами в холодную стену здания, от которого стоило убраться как можно скорее. Арки тихо тявкнул, как самый обычный пес, вскочил на лапы и кинулся куда-то в сторону.
Все остальное произошло за какое-то мгновение, никто ничего не успел предпринять.
Троицу у входа в подвалы выхватил яркий желтый свет, а навстречу им шагнули мужчины в одеждах дознавателей императора. И Арки был рядом с ними.
18. Гвин Умильтен
Валькирия с напряжением наблюдала за приближающимися мужчинами. Она все еще сжимала в руках меч, пусть тот и был воткнут в землю. И это оказалось одной из самых больших ошибок в ее жизни.
— Кто такие? — подал голос дознаватель, придерживающий радостного Арки за ошейник. Псина прыгала вокруг его ног, виляла хвостом и то и дело пыталась лизнуть руку.
Мужчина даже не подозревал, что рядом с ним сейчас опасная магическая тварь.
А им… им троим надо было срочно что-то придумать. Но в голову Валькирии лезли только самые кровавые картины решения возникшей ситуации. Возможно, этому способствовала близость Иглы.
Табита опомнилась первой:
— О Великий! Как хорошо, что мне это не снится! — воскликнула она и кинулась к дознавателям, раскинув в стороны руки, как умалишенная.
— Кто такие? — потребовал ответа второй мужчина в черном, в его руках сверкнуло заклинание.
— Меня зовут Табита Ваерс! — спешно отозвалась подруга, но в глазах дознавателей не промелькнула и намека на узнавание. — Я сегодня… умерла.
Повисшую тишину нарушало только собачье поскуливание. Гвин не знала, как помочь подруге, которая решила вытащить их из западни своими силами. Этот странный Найджел тоже молчал.
Валькирия пока слабо понимала, что тут вообще происходит. Но вот в том, что виноват только этот старшекурсник, даже не сомневалась. Однако именно он сейчас даже бровью не повел для хоть какого-то решения проблемы.
— Вы последуете за нами. Все трое. До выяснения деталей, — принял решение тот, который держал вёлла за ошейник.
Спорить с этим никто не стал. Сбежать бы не получилось.
— Положите меч на землю, студентка, — эти слова хлестнули Гвин по спине.
Она злым взглядом прожгла дознавателя. И направила холодное оружие на мужчину.
— Нет.
— Гвин, — это Табита одними губами умоляла ее подчиниться.
— Нет, — повторила дочь Лорда Севера, готовая вырвать кишки через горло тем, кто попытается ее обезоружить.
Сейчас она отпустит меч только в том случае, если расстанется с жизнью.
Чужая магия выхватила оружие из ее руки с такой силой, что вывихнула девушке кисть. Та зашипела от боли, но попытка поймать клинок в воздухе успехом не увенчалась.
Ее опять победили одним заклинанием. И это настолько сильно разозлило Гвин, что она готова была выхватить из рук Найджела тот странный браслет, что усмирил вёлла.
Пусть бы голем расставил все по своим местам. Тогда бы никто больше не посмел оспорить ее решение.
